— Понял.

К моей радости, выступление местных лицедеев и ансамблей народного танца решили не проводить. После того, как меня водрузили на помост, несколько магов поднялись со своих мест и протянули руки в мою сторону. Что стало результатом их колдовства я так и не понял, однако заметил, что теперь стою вертикально, без поддержки стражи, хоть и продолжаю спать. Видимо считают, что это их обезопасит от моего побега. Ну-с, поехали!

Первым на сцену взошел лично король:

— Граждане! Дарградцы! Вестландцы! Иногда, в нашей жизни случаются потрясения, затрагивающие жизнь одного человека, семьи, рода. Не все люди чтят законы государевы, законы Божьи, законы человеческие…

— Мда, это надолго…

— Угу…

От скуки, я начал разглядывать людей позади шеренги, выискивая знакомые лица, но народу было слишком много. Впрочем, одно я нашел… Точнее два… Госпожа Джолиева на мою казнь не постеснялась одеть светлое платье, но самым стремным было не это. Рядом с ней под ручку стоял новоиспеченный граф Курицын и мило ворковал за жизнь.

— Локи, блин! Позвонить можно? Чего-то она рано приехала.

— А почему бы и нет? Сейчас устрою.

Раздалась имитация гудков и мне довольно быстро ответили:

— Чего?

— Как отдыхается? Вижу с девушкой пришел?

— А чего, завидуешь? Тебе поди такие не дают? — усмехнулся он.

— Конечно не дают. У меня бицепс маленький. Расскажешь, как познакомился?

— А она сама. Я тебя как патрулю отдал, меня сразу по разным инстанциям повели. Графом, говорят, сделаем, деньжат подкинем. А я разве против? Вот так вот.

— Чего "вот так вот"? А познакомился-то с ней как?

— А, ну меня привели к ней, бумаги разные заполнить. Ну а дальше дело нехитрое: ресторан, обнимашки, поцелуйчики… Вот так вот.

— Про меня говорила что-нибудь?

— Нет, а должна? — удивился он.

— Понял. Ладно. Любви вам и счастья. Ты готов?

— Абсолютно.

— … и настигнет того длань Государева! — закончил король.

Ну наконец-то. Раздались бурные аплодисменты и крики, под которые король сошел с эшафота. Я уже было обрадовался, однако на сцену теперь вышел мужик в белых одеждах и с бородой до пупа.

— Человек и бог… — начал он. — Эти два понятия неразделимы с самого рождения. Уже в материнской утробе…

— Это Кирилл что ли?

— Угу, он самый, сейчас будет отмазки лепить про пенициллин. Ну заодно и по тебе пройдется.

Впрочем, его выход мне даже немного помог. Изначально, расчет был на то, что я потрачу два своих камня: один на воскрешение, а другой на телепорт из казны на плаху. Но благодаря тому, что в том месте, где он сидел образовалась брешь, я увидел кое-что интересное, а именно свой родимый алтарь. Он стоял на подставке внутри стеклянного куба, а вокруг него собрался отряд в инквизиторских одеждах с хрустальными булавами наготове, кончики которых переливались фиолетовым свечением.

— Вот оно что… Моих таджикских друзей караулят, значит.

— Я же тебе говорил — все на мази. — довольно произнес Локи. — Его Величество, сам не зная того, все нам сильно упростил. Сэкономим камушки.

— … но Всевышний воздаст за все, и да сгорит в Аду грешник!

Кирилл распростер руки и его озарил золотистый свет! Толпа ухнула от восторга и протянула ему руки навстречу.

— Сгорит! Сгорит! Сгорит!

Патриарх всея Вестландии коротко кивнул головой и двинулся к лесенке, по которой уже поднимался мужик в маске с громадным топором, размером в полтора Акакия. Ну наконец-то! Как же я рад тебя видеть…

Меня потащило в сторону и я оказалось около новенькой плахи, на которой даже муха не сидела. Оно и понятно, головы тут не принято рубить, это барон такой уникальный. Тело само собой согнулось, и я прижался щекой к ароматному дереву.

— Эмм… Я чувствую запахи? На стриме?

— Твой любитель молока умение врубил, и это разбудило тебя. Доброе утро, Самойлов.

Хрясь!

Я ничего не почувствовал, вообще ничего. Мир завертелся кувырком, но палач быстро подхватил мою катящуюся голову и высоко поднял вверх, демонстрируя ее толпе.

Громкий рев возбужденной публики взметнулся в небо, а я даже не испытывал дискомфорта. Теперь главное, чтобы Курицын вовремя отключил бессмертие.

Интересное ощущение… Ты вроде как висишь в воздухе, но при этом чувствуешь лежащее тело. А оно вон, в сторонке валяется себе и потихоньку красит пол эшафота в красный цвет. Я попробовал пошевелить пальцем, и он отозвался. Вот только ориентироваться в пространстве неудобно.

Палач, на радость толпе, меня еще встряхнул пару раз и швырнул голову в корзину. Небрежно швырнул, носом вниз. Вот только было абсолютно пофигу. Способность Курицына действовала как идеальное обезболивающее.

— Локи, рули, мне отсюда ни хрена не видно.

— Да погоди ты, он еще с эшафота не слез. — бог сделал короткую паузу. — Вот теперь можно.

Я поднялся на ноги и двинул вперед.

— Стоять, Самойлов! Сейчас вниз улетишь! Вот так, молодец, теперь влево на восемьдесят градусов. Есть, красава… Еще два метра и можешь наклоняться.

А снаружи творилось что-то неописуемое! Визги, крики, рев, вопли истерики. Впрочем, не удивительно, представьте, как на глазах тысяч человек обезглавленное тело разгуливает по помосту и ищет свою многострадальную маковку.

— Поторопись! Они тебя магией подожгли!

— Кто поджег? — удивился я.

— Инквизиторы, маги. Да ты уже прилично так горишь! Можешь не успеть.

Внезапно в корзинке с моей головой стало тепло, и я понял, что тело где-то надо мной. Наклон вперед, нащупать свои волосы.

Блин! Они же горят! Все горит! Одежда, кажется, уже все…

— Смотрите, какой у него член!

Ну точно все.

— Да у меня больше!

— Что, мать твою, происходит! Он разве не человек?

— А-а-а-а… Сделайте что-нибудь!

Я наконец-то разобрался с головой и прижал ее к шее. Ну вот, теперь привычнее, правда придерживать нужно. Взгляд на толпу, а там творилось черти-что!

— Курицын там чего, охренел?

— Да на твой конец засмотрелся. Он же теперь спать не сможет по ночам от расстройства.

— Зато у него бицепс больше. Звони ему быстро, я сейчас упаду, ноги почти сгорели!

А в меня уже что только не летело со стороны главной ложи: огненные шары, ледяные стрелы, какая-то зеленая дрянь. Уже загорелся даже помост.

— Э-э-э? — донеслось в ушах.

— Че ты экаешь, придурок? Вырубай свою хрень! На счет три! Раз, два, Горторон!

С меня слетело бессмертие, и тело вернулось к нормальному состоянию И в эту же секунду стало тихо; слышен был только звук мощных взмахов крыльев над площадью. Я задрал голову и увидел дракона. Заклинание высшей магии, именуемое "массовый паралич", прошло на всех, кроме носителей волшебного браслета.

А вот и они.

Расталкивая по сторонам замершую толпу, в мою сторону двигался Влад с отрядом из двадцати человек. Вид у него был ошеломленный, поскольку по договору я просто должен был воскреснуть без таких фокусов. Но то, что я сейчас устроил, привело его в абсолютное изумление. Последние четыре человека тащили под руки парализованных Иннокентия и Константина. Издержки производства — не фиг было от браслетов отказываться.

— Горторон, сними с этих двоих паралич. — прошептал я.

Дракон ничего не ответил, а просто выполнил просьбу. Костя смог встать на ноги самостоятельно, а отец Иннокентий вместо того, чтобы идти, бухнулся на колени:

— Я знал! Я знал, что ты святой, Акакий! С первого дня, клянусь Господом, я это знал!

— Встань и иди! — громко произнес я. — Вознеси заблудшим проповедь, да правду поведай о бесчинствах тех, кто веры истинной не имеет, но сан священный носит! О лекарстве чудесном, что от божьего люда сокрыли они. О цареубийце, что на престол сел самозванно, да о причастных к смерти истинного владыки Вестландии!