А потом, когда она выложит ему все, что ему захочется узнать, настанет его черед говорить.
Правда, «говорить» в данном случае не самое подходящее слово для описания того, что он собирается с ней сделать.
Итак, шаг первый — найти ее. Шаг второй — не спускать с нее глаз, оставаясь при этом на безопасном расстоянии. Шаг третий — проследить за Роуз, когда она наконец навеселится досыта и покинет гулянье… возможно, только после концерта, но может, и раньше, если ему повезет. Как только они окажутся за пределами парка, он выкинет к чертовой матери опостылевшую инвалидную коляску. На ней останутся его отпечатки пальцев (кожаные мотоциклетные перчатки сделали бы свое дело и добавили бы новый убедительный штрих к портрету Гампа Питерсона, однако ему помешала нехватка времени, не говоря уже о «фирменных» головных болях), ну да из-за отпечатков переживать не стоит. У Нормана возникло предчувствие, что с настоящего момента меньше всего ему придется волноваться из-за отпечатков пальцев.
Идеальным было бы выследить ее до самой двери дома, и Норман полагал, что добьется желаемого. Когда Роуз сядет в автобус обязательно автобус, потому что машины у нее нет, а на такси она не станет тратиться), он поднимется следом. Если по пути от Эттингера до конуры, в которой она прячется, Роуз случайно заметит его, он прикончит ее на месте, и плевать на последствия. Если же все пройдет как надо, он последует за ней прямо в ее норку, а потом ее ждут такие страдания, которых не испытывала ни одна живущая на земле женщина.
Норман в инвалидной коляске подкатил к будке с вывеской «БИЛЕТЫ НА ВЕСЬ ДЕНЬ», увидел, что вход для взрослых стоит двенадцать долларов, протянул деньги билетеру и двинулся в парк. Путь был свободен; в сравнительно ранний час утра Эттингер еще не заполнили толпы посетителей. Ему следует вести себя поосторожнее, чтобы не привлечь лишнего внимания. Но он справится. Ему…
— Эй! Эй, мужчина в коляске! Вернитесь!
Норман мгновенно остановился, намертво вцепившись в колеса инвалидного кресла, невидящими глазами глядя на аттракцион «Корабль призраков», перед которым стоял гигантский робот в старинном одеянии морского капитана. «Приготовься к ужасам, юнга!» — снова и снова повторял капитан механическим голосом. Дья-вол! Вот вам, пожалуйста, не хотел привлекать лишнего внимания… и именно это и сделал.
— Эй, лысый! Вы, в коляске!
Люди оборачивались на него. Одна посетительница, толстая черномазая сучка в красном сарафане, выглядела, ничуть не умнее, чем продавец с заячьей губой в магазине «Базовый лагерь». И еще она показалась Норману смутно знакомой, однако он отмахнулся от ощущения, полагая, что это следствие сильного напряжения, — ведь он никого в городе не знает. Женщина отвернулась и зашагала дальше, прижимая дамскую сумочку размером с хороший чемодан, но чересчур много людей продолжало на него пялиться. У Нормана неожиданно взмокло в паху.
— Эй, мужчина в коляске, вернитесь! Вы дали мне слишком много!
Смысл сказанного дошел до него не сразу — как будто кто-то произнес фразу на иностранном языке. Затем он понял, в чем дело, и чувство огромного облегчения — к которому примешивалась досада из-за допущенной оплошности — окатило его волной с головы до ног. Ну конечно, он заплатил кассиру слишком много, забыв, что теперь он — не взрослый мужик, а Инвалид, достойный жалости.
Развернувшись, Норман покатил назад к будке. Кассир, молодой парень, которому не помешало бы сбросить половину веса, высунулся из окошка, и на его физиономии было написано такое же отвращение, какое Норман испытывал к самому себе. Парень протягивал пятидолларовую бумажку.
— Семь баксов для инвалидов, вы что, читать не умеете? — Он постучал кулаком с зажатой в нем бумажкой по объявлению на будке, а затем сунул деньги под нос Норману.
Норман на миг представил, как запускает пятерню в левый глаз жирного идиота, вырывает его и сует в один из многочисленных карманов на куртке кассира.
— Извините, — жалко промямлил он.
— В следующий раз будьте внимательнее, — бросил толстяк, скрываясь в будке.
Норман развернулся и снова покатил в глубь парка, чувствуя, как грохочет сердце. Он с таким старанием трудился над созданием своего персонажа… составил простой, но хороший план… однако с самого начала совершил не просто глупость, а невероятную глупость. Что с ним случилось?
Он не знал, однако с этого момента и впредь ему придется проявлять большую осторожность.
— Я могу, — пробормотал он едва слышно. — Я могу, черт возьми!
— Приготовься к ужасам, юнга! — завопил на него робот, замахиваясь трубкой размером с унитаз, когда он проезжал мимо. — Приготовься к ужасам, юнга! Приготовься к ужасам, юнга!
— Как скажешь, кэп, — буркнул Норман, продолжая толкать колеса. Он подъехал к развилке, откуда, судя по указателям, — шли дорожки на пирс, центральную аллею и в зону для пикников. Рядом со стрелкой, указывающей на зону для пикников, висело объявление: «ГОСТИ И ДРУЗЬЯ „ДОЧЕРЕЙ И СЕСТЕР“ — ЛЕНЧ В ПОЛДЕНЬ, ОБЕД В ШЕСТЬ, КОНЦЕРТ В ВОСЕМЬ. ВЕСЕЛИТЕСЬ! ОТДЫХАЙТЕ!»
«Ладно-ладно», — подумал Норман и повернул облепленную наклейками коляску на ведущую в зону для пикников бетонную дорожку, по обеим сторонам которой тянулись грядки цветов. В действительности Эттингер представлял собой большой и ухоженный парк. Здесь имелись игровые площадки для детей, уставших от аттракционов или боящихся их. Здесь посетителей встречали кусты, подстриженные в форме животных, как в Диснейленде, здесь можно было поиграть в подковки или софтбол, и повсюду стояли столики для пикников. Впереди Норман увидел натянутый на столбы брезент, под которым суетились повара в белых халатах, готовя шашлык. За импровизированной палаткой выстроился ряд киосков, установленных, как он понял, специально для сегодняшнего празднества — в одном можно будет купить пару лоскутков пикейной ткани с ручной вышивкой, в другом приобрести майки (многие с мудрыми изречениями вроде тех, что украшали инвалидную коляску «Гампа») и подобрать себе брошюрку по вкусу… особенно если вознамерились бросить мужа и присоединиться к своим сестрам-лесбиянкам и хотите узнать, как лучше это сделать.
«Жаль, что у меня нет оружия, — подумал он. — Чего-нибудь тяжелого и скорострельного, как „Мак-10“. Тогда за двадцать секунд я сделал бы мир намного чище. Намного чище».
Среди посетителей парка большинство составляли женщины, однако мужчины попадались не настолько редко, чтобы Норман чувствовал себя белой вороной. Он прокатился мимо киосков, раскланиваясь с теми, кто кивал ему, мило улыбаясь тем, кто приветствовал его улыбкой. Заплатил за билетик «лотереи удачи», записав свое имя на лепестке ромашки как Ричард Питерсон. В последний момент ему показалось слишком надуманным имя Гамп — во всяком случае, здесь. Он купил буклетик под названием «Женщины тоже имеют права на недвижимость» и сказал лесбо-королеве в кабинке, что пошлет брошюру своей сестре Дженни, живущей в Топеке. Лесбо-королева улыбнулась и пожелала ему хорошего дня. Норман улыбнулся в ответ и пожелал ей того же. Он охватывал взглядом всю толпу, выискивая в ней только одного человека — Роуз. Пока что ее не заметно, но ничего страшного; день только начинается. Норман ощущал почти стопроцентную уверенность в том, что она обязательно появится на полуденный ленч, а как только он увидит ее собственными глазами, все будет хорошо, все будет хорошо, несмотря ни на что, все будет хорошо. Верно, он обгадился возле билетной кассы, ну и что? Его оплошность сошла ему с рук, и он больше не ошибется. Ни за что.
— Шикарный лимузин у вас, дружище, — приветливо заметила молодая женщина в шортах леопардовой расцветки. Она вела за руку маленького мальчика, Мальчишка держал стаканчик вишневого мороженого «Снежный конус» и, похоже, стремился нанести розовый слой на физиономию. Норману он показался полнейшим дебилом. — И мысли неплохие.
Она протянула руку, предлагая Норману хлопнуть по ней, и он задумался — всего лишь на миг, — представляя, с какой скоростью исчезла бы с ее рожи эта идиотская ухмылка, говорящая: «Ах, как мне жаль таких бедных калек!», если бы он вместо того, чтобы дать ей пятерню, как она ожидала, откусил ей пару пальцев. Она протягивала левую руку, и Норман не удивился, не увидев на ней обручального кольца, хотя крысенок с размазанным по физиономии вишневым поносом очень походил на нее.
