– Что еще?

– А ты ничего не забыла?

– Было бы что забывать! Голова на месте, и ладно.

– А это? – Девушка тряхнула рукой, и на ней блеснуло серебро. Браслет Кьяло. Черт!

– Отдай!

– С чего бы? Я тебя спасла, вот и будем считать, что это плата за услугу. Тем более что ты так и не догадалась, кто я такая.

– А если догадаюсь?

Я торопливо просчитывала варианты действия. Оставить этой дуре браслет – неприкольно, а возвращаться в трактир без него – обидно. Напасть же на нее и отобрать насильно… Нет, этот вариант отпадал сразу же. Как бы то ни было, она явно из водяного народа, а значит, вблизи реки одолеет меня в любом случае.

– Нет, что было, то прошло. Сразу надо было думать. Теперь условия ставлю я. Предлагаю сделку.

– Ну? – Я кивнула. Фиг с ней, пусть болтает. Отказаться-то всегда можно.

– Не торопись. Я отдам тебе браслет, но в обмен на одну штучку, которую ты мне принесешь.

– Что за штучка?

Девушка скорчила физиономию, полную презрения ко всем сухопутным, потом нарочито медленно поправила прическу, смахнула с плеча комара… Никогда бы не подумала, что можно смахивать комара в течение трех минут. Ну может быть, и четырех, я не считала.

– Так что за штучка-то?

– Я же сказала – не торопись. Сейчас расскажу. – Теперь она уставилась на запорошенный песком подол. Под ее взглядом длинная юбка заколыхалась и поползла вверх, попутно очищаясь и меняя цвет с салатового на изумрудный.

Хм… Я наконец-то догадалась, кто передо мной. Как же ее там… Ну если человеческая ведьма – хекса, то речная – никса. Впрочем, магии у этого создания хватает только на то, чтобы по желанию изменять свой облик. С какого перепугу одежда тоже считается частью облика, я никогда не понимала, но только что убедилась в правдивости этого утверждения. Подкоротить платье ей было не сложнее, чем удлинить ресницы. Если бы было куда их еще удлинять.

Наконец никса осталась довольна длиной юбки (куда там Анне Курниковой!) и снова вернулась ко мне.

– На чем мы остановились?

– На штучке, – услужливо подсказала я, едва сдерживаясь, чтобы не ляпнуть что-нибудь непечатное. Но очень уж не хотелось оставлять ей браслет.

– Ах, на штучке… Так вот, ты, может быть, слышала о таком человеке, как Котво Роледо?

Я поморщилась. Уж собственного-то первого хозяина я пока что забыть не успела.

– Он самый богатый торговец во всей Предонии, – продолжила никса, не обращая внимания на мою гримасу. – Кроме того, известный коллекционер. Так вот, у него в коллекции есть одна редкая вещичка – голубая жемчужина. Она почти с кулак размером и еще обладает редкими магическими свойствами. Принесешь мне жемчужину – получишь обратно свой браслет.

– А если не принесу? Может быть, ты и не в курсе, но Роледо живет в Релте, а дотуда путь неблизкий. Ну и не сильно далекий, конечно, но браслета не стоит, это точно.

– Нет, дорогуша, боюсь, это ты не в курсе. Еще вчера ночью Роледо приехал в Тангар и остановился у знакомого – некоего господина Гатьбу. А сегодня Гатьбу дает званый ужин, будут все достойные люди города. И даже некоторые нелюди. – Девушка кокетливо подмигнула лохматой иве и в порыве внезапного вдохновения укоротила волосы на добрые полметра и перекрасила глаза в синий цвет. – Так вот, вся охрана будет сосредоточена на первом этаже особняка, где будет толпиться основная масса народу. Верхний же останется практически безлюдным. Обыщешь комнату Роледо, найдешь жемчужину и принесешь мне.

– А вдруг не найду? Может, он ее дома оставил. Или всегда с собой носит?

– Ну если с собой, та обыщешь его. Не волнуйся, он будет спать.

– Как это спать? – Я уже ничего не понимала. – А званый ужин?

– А что ужин? Раз я сказала, что спать – значит спать. Уж об этом-то я позабочусь. Ну чего еще?

– Ничего, – вздохнула я, все больше убеждаясь в невыполнимости задания. Мысленно я уже попрощалась с браслетом и получила двойную головомойку от Кьяло – за пропажу артефакта и за ночное отсутствие. Особенно за отсутствие… – Так, если это все, то я побежала. Мне уже очень сильно пора.

– Иди, – махнула рукой никса, – если что – окно Роледо на третьем этаже. То, которое с розовыми занавесочками.

Я скривилась. Хуже розовых штор в моем понимании могло быть только розовое Ксанкино платье. То самое, с черной отделкой.

«Полная тарелка» встретила меня тишиной и покоем. Не было даже Льени, которого я так привыкла видеть за стойкой в любое время дня и ночи. Наверно, он все-таки выкроил время поспать. Немного смущенная общим безмолвием, я на цыпочках поднялась на второй этаж и осторожно толкнула родную дверь, мечтая, чтобы она не скрипнула. К моему восторгу, дверь не издала ни звука. Но и не открылась.

Я обругала себя идиоткой (а не идиотизм ли – пробираться в собственную комнату, словно озабоченный маньяк в женскую баню?) и вдарила по двери ногой. Пальцы, конечно, отбила, но зато грохот раздался в точности такой же, как в нашем школьном спортзале, когда от стенки в очередной раз отваливалась баскетбольная корзина. Она и раньше частенько отваливалась, но в тот конкретный раз она упала на физрука, который, раздувшись от гордости, нес на вытянутых руках хрустальный кубок за победу школы в районном чемпионате по армрестлингу. В чемпионате участвовали ученики шестых классов, а от нашей школы послали Коленьку, который в этом шестом учился уже второй год. До того он еще лишний год проучился в пятом, да и в школу пошел с восьми лет, зато кубок мы наконец-то завоевали. И физрук был безмерно счастлив. Пока на него не упала баскетбольная корзина.

Кубок, как ни странно, уцелел.

Так вот, вслед за моим ударом снизу раздался вопль, который представлял собой точную копию физруковского, за одним исключением – голос принадлежал Льени. «Все-таки не спит», – машинально отметила я, прислушиваясь к шагам за дверью.

На пороге возник Кьяло, молча посторонился, пропуская меня внутрь, так же молча запер дверь, а потом плюхнулся на кровать, повернулся лицом к стене и демонстративно захрапел.

Ах вот он как! Ну ладно! Я промаршировала через всю комнату (получилось три с половиной шага), согнала с подоконника насупившегося Глюка и уселась на отвоеванное место, сохраняя траурное молчание.

Хватило молчания, впрочем, ненадолго. Уже через пару минут возникло дикое желание что-то сказать, но говорить в пустоту не хотелось, а общаться с Кьяло мешала гордость. Некоторое время пометавшись между двумя неравнозначными зайцами, я выбрала пустоту, справедливо рассудив, что парень меня при этом полюбому услышит.

– Есть хочу, – начала я с самого наболевшего. – И пить. И еще прилечь было бы неплохо, но кое-кто нагло занял всю кровать и никак не хочет уступить место бедному несчастному ребенку!

М-да… Крикну, а в ответ тишина! Пустота, как водится, молчала, остальные обитатели комнаты тоже. Что бы им еще такое наболтать? Может, колыбельную спеть? Ага, из репертуара «Рамштайн»! Хорошо бы, но в немецком я понимала чуть меньше, чем в английском. А в английском чуть больше, чем в китайском. Учитывая, что китайский не знала вообще…

Ладно, фиг с ней, с песней. Можно еще стихи почитать. А что, неплохая идея! Ну я и начала. Как всегда не в тему, конечно…

Кьяло захрапел еще сильнее, искусно вставляя храп в паузы между строчками, но добился только того, что я ускорила темп чтения.