Надо сказать, Бренда оказалась в своем роде замечательной женщиной. Не красавица, нет, но с твердым характером и острым, как игла, умом. Ее семья имела устоявшиеся связи в криминальном мире – в нашем архиве есть целая полка с делами, посвященными представителям этого семейного древа. Именно в это время криминальная карьера Сэмми начинает набирать обороты. Амбиции у него растут, а его деяния становятся все более серьезными.

Примерно в это время, то есть в конце пятидесятых, в преступном мире начали пользоваться популярностью братья-близнецы Крей, и Сэмми Старлингу удалось войти в их ближний круг. Будучи на пару лет моложе Ронни и Регги Креев, Сэмми, чтобы получить доступ к большой игре, некоторое время подвизался в этой компании в качестве услужливого исполнителя и порученца. Именно такой тактики предложила ему придерживаться Бренда. Сэмми знал все это пестрое сборище – близнецов Крей, сумасшедшего топорника Фрэнка Митчелла, Джека Макуайти по кличке Шляпа и банду Ричардсона. Все это были совершеннейшие психи и ублюдки, склонные к насилию.

– Значит, Сэмми тоже проявлял жестокость? – Кэти с трудом себе это представила. С другой стороны, она уже несколько раз ошибалась, пытаясь расшифровать выражение его лица.

Уайт пренебрежительно покачал головой:

– Никогда. Говорят, Ронни Крей мог одним своим видом внушить страх любому мужчине, но Сэмми не удалось бы напугать даже мышь. Зато он был скользким, подлым и изворотливым. Он мог смотреть на вас своими невинными глазами-щелочками, улыбаться всем своим круглым лицом и при этом срезать у вас кошелек. Но только кошелек. Глотки он не резал. Деньги – вот в чем он знал толк. Все его приятели выглядели жадными, жестокими и импульсивными и более всего полагались на напор и насилие. Сэмми же предпочитал действовать хитростью, стал крайне осторожен и, что называется, не любил светиться. Эти люди его пугали, и очень скоро он понял, что ему с ними не по пути. Потом имел место один инцидент… Вы наверняка заметили шрамы на тыльной стороне его левой руки, не так ли? Это свидетельство того, что он решил выйти из дела и сменить компанию. Полагаю, вы догадываетесь, куда он потом устремил свой взгляд.

– И куда же?

– Вы должны представлять себе, Кэти, как обстояли дела в то время. В 1960 году министерство внутренних дел обладало информацией о не более чем двухстах-трехстах наркоманах. И это по всей Англии и Уэльсу. Подумайте об этом! В наши дни в одном только Бадлей-Салтертоне их куда больше. Но даже эти двести-триста человек являлись в основном представителями старшего поколения, приобретавшими наркотическую зависимость из-за частого употребления болеутоляющих препаратов. Более того, это число оставалось постоянным и долгое время почти не менялось. А десятью годами позже наркоманы уже исчислялись тысячами, причем это были все больше молодые люди до тридцати лет. Сэмми подметил эту тенденцию и понял, что наступает эра нового высокодоходного рынка, куда законопослушным бизнесменам вход заказан. И он начал знакомиться с новыми людьми, заводил новых друзей, старался быть им полезным – в частности, изыскивал способы для отмывания шальных денег, хлынувших к ним потоком. Должен признать, нам понадобилось некоторое время, чтобы определить, чем он стал заниматься. Он, знаете ли, всегда здорово нас опережал.

Уайт отложил в сторону первую папку из досье Старлинга и раскрыл вторую.

– Потом нам наконец улыбнулась удача. В 1972 году в дорожной аварии на шоссе М-6 погибла девушка-подросток по имени Кароль Сайкс. – Уайт стал перебирать лежавшие в папке старые документы, отыскивая копию рапорта об этом инциденте. Кэти отметила его заметно улучшившееся настроение – как у старой охотничьей собаки, которую вдруг выпустили в поле искать дичь. – Вот. Она ехала в компании с двумя парнями из той части Южного Лондона, где обитал Старлинг, на вечеринку в Манчестер. Около Стока у них в машине полетел сальник головки цилиндра. Они остановились у обочины, чтобы найти кого-нибудь, кто взял бы их на буксир. Парни потом говорили, что и глазом не успели моргнуть, как Кароль выбежала на проезжую часть и стала махать рукой проезжавшим грузовикам. Ее переехали как минимум восемь тяжелых машин, прежде чем движение на шоссе застопорилось и возникшая пробка привлекла внимание патрульной машины. Вскрытие установило наличие в момент смерти в крови девушки ЛСД. Тогда нам удалось проследить связь между жертвой и поставщиком и выйти через поставщика на его банкира – Сэмми Старлинга. Фактически тогда мы нашли купюры, которыми эта девушка расплатилась за наркотик, на квартире у Сэмми. Но даже при таком раскладе и несмотря на весь шум, поднятый общественностью вокруг этого дела, Сэмми ухитрился выбраться из заварушки с минимальными потерями, отделавшись тремя месяцами заключения. Я имею в виду ту историю, когда говорю, что вина Марти Келлера простительна. Келлер никого не убивал, не так ли? Но при всем том он отсидел в тюрьме почти девять лет.

– Между прочим, он собирался убить Сэмми, не так ли? – сказала Кэти, вспомнив краткий отчет Брока об этом деле. – Келлера признали виновным в покушении на убийство.

Уайт пренебрежительно фыркнул:

– На основании данных Сэмми показаний главным образом.

– Какие-нибудь другие записи о преступной деятельности Сэмми у криминальной полиции есть?

– Никаких. До сего дня это у него единственная судимость, если не считать парочки штрафов за мелкие нарушения в юные годы. И эта судимость оказала на Сэмми влияние лишь в том смысле, что он стал еще более осмотрительным. Выйдя из тюрьмы, он реструктурировал свой бизнес, как это сделал бы на его месте каждый бизнесмен, потерпевший неудачу, и продолжил работу на прежнем поприще. Что бы мы после этого ни делали, нам так и не удалось прижать его к ногтю. Сильной стороной Сэмми стало отсутствие большой алчности. По мере того как возрастали доходы от торговли наркотиками, в сферу наркобизнеса стали приходить все более жадные до денег люди; по сравнению с их аппетитами запросы Сэмми выглядели довольно скромно.

– Тем не менее вы не убеждены в его добропорядочности. Не так ли, Питер?

– И никогда не был. Потому что хорошо знаю этого человека. Другое дело отдел разведки криминальной полиции. Когда заходила речь о расстановке приоритетов, Сэмми представлялся там все менее значительной фигурой. Потом, в 1983 году, случилось нечто кардинально изменившее его жизнь. – Уайт переворачивал страницы, пока не нашел копии газетных статей за тот года. – У него имелся сын по имени Гордон – симпатичный, спортивного вида парень. В июле 1983 года он утонул, катаясь на водных лыжах в Средиземном море, и жизнь Бренды лишилась всякого смысла. А через две недели после этого инцидента во французском издании «Пари-матч» появилась статья, сделавшая ее горе просто безмерным… Кстати, статья должна находиться где-то здесь… Ага, вот она. Написана ведущим криминальным репортером «Пари-матч». В ней рассказывалось о карьере Сэмми и упоминалось о его приговоре к тюремному заключению в связи со смертью Кароль Сайкс. Согласно результатам аутопсии, Гордон незадолго до фатального инцидента принимал кокаин. Потом шло пространное обсуждение этих фактов. Насколько я помню, репортер в процессе обсуждения использовал выражение типа «высшая справедливость».

Эта статья явилась для всех нас своего рода откровением. Ведь мы, полицейские, долгое время изучавшие карьеру Сэмми, считали его взявшим себе за правило не позволять людям из ближнего круга дегустировать свой товар. Они могли продавать его кому угодно – богатым и бедным, пожилым и юным, – но только продавать. Всякий, кто подсаживался на «продукт», мгновенно выводился из дела.

– И как же он поступил в данном случае?

– Сразу же после похорон Сэмми и Бренда отправились в длительный морской круиз. Через три месяца, когда они вернулись, в определенных кругах с подачи Сэмми пустили слух о его выходе из бизнеса. Потом они с Брендой купили дом в сельской местности и продали все, чем владели в Лондоне. Этот щекастый сукин сын даже прислал мне приглашение на прощальный вечер в честь своего, так сказать, ухода на пенсию.