Умоляю извинить меня за то, что вмешиваюсь не в свое дело. Моим единственным оправданием служит зрелый возраст, опыт и забота о вашем благе. В гостинице много говорят о том, что вы везете с собой коллекцию ценных ювелирных изделий. Так как здесь останавливаются всякие неблагонадежные люди, вроде нашего общего знакомого П…. я опасаюсь за их — и вашу — безопасность. В ваше отсутствие я постарался убрать П из «Приюта Совы». Настоятельно рекомендую переправить ценности в надежное место. Буллион хвалится, что они у него в сейфе. Может быть, ваша кузина леди Марчбэнк согласится сохранить их у себя?

Еще раз прошу извинить меня за назойливость. Делаю это исключительно ради вашей пользы. С нетерпением жду возможности провести время в вашем обществе сегодня вечером.

Ваш покорный слуга Стенби ».

Мойра раздраженно отшвырнула записку. Она видела Стенби насквозь. Он предлагал себя на роль защитника и покровителя, хотя ей еще было неясно, как он планировал заполучить коллекцию. Однако в том, что именно эту цель Стенби наметил, сомнений не было.

Записка по крайней мере подтверждала, что он поверил в историю с драгоценностями. Для начала это было неплохо.

Публика, собравшаяся в Большой Гостиной к обеду в тот вечер, была весьма щегольски одета и поражала изысканными манерами. Таких изящных поклонов и реверансов в «Приюте Совы» давно не видели. Понсонби блистал великолепным бархатным камзолом, выгодно оттенявшем его темные волосы. Он шаркнул ножкой, жеманно улыбнулся и поднял в знак приветствия бокал с водой, когда леди Крифф появилась в комнате. Майор Стенби поспешил навстречу, чтобы поздороваться. На нем был черный сюртук солидного покроя и бриллиантовая булавка в галстуке.

— Прочли мою записку? — спросил он тоном заговорщика.

— Разумеется, майор. Благодарю за заботу.

Ее первым побуждением было убежать подальше и как можно скорее. Однако нельзя было упускать шанс. Она взяла себя в руки и заставила действовать.

— Вы правы, майор, моя коллекция доставляет мне столько хлопот. Видите ли, я везу ее в Лондон, хочу продать там, иначе я бы не брала ее с собой.

— Было бы безопаснее отправиться в Лондон без всяких промедлений.

— Да, конечно, но есть ряд… проблем, — посетовала она, изобразив озабоченность. Затем обратилась к Джонатону: — Сбегай, пожалуйста, закажи нам бутылку шампанского. Сегодняшний вечер заслуживает хорошего вина.

Джонатон отошел, а Мойра наклонилась ближе к Стенби, чтобы их не слышали.

— Не скрою от вас, майор: адвокаты сэра Обри ведут себя ужасно. Драгоценности — единственное, что он завещал мне. Имение Пентворт, конечно, отходит к сэру Дэвиду. Теперь адвокаты выдумали, что и драгоценности не принадлежат мне, как вам это нравится! Я сочла нужным сбежать из дома, прихватив их с собой, пока у меня и это не отняли. И увезла сэра Дэвида, чтобы они не повлияли на него. Он очень молод и не разбирается в имущественных делах, к тому же он целиком на моей стороне. Дэвид хочет, чтобы коллекция осталась у меня, но адвокаты утверждают, что формально он не имеет права передать ее мне, пока ему не исполнится двадцать один год. Сейчас ему только шестнадцать. А на что прикажете мне жить эти пять лет? Я не собираюсь оставаться в Пентворте, где все старые кумушки судачат обо мне, стоит только выйти за ворота.

— Вы хотите продать драгоценности в Лондоне? — спросил он, переходя к существу вопроса.

— Да. Сюда должен прибыть агент из фирмы ювелирных изделий для переговоров со мной. Я подумала, что адвокаты, наверное, предупредили более солидные фирмы типа «Лав и Виргамс» и «Ранделл и Бриджиз». Поэтому я вела переговоры с небольшой компанией. Мне не хотелось бы ехать в Лондон без денег. Если коллекция будет продана, вряд ли адвокаты потребуют возмещения суммы или ее возврата. Как вы считаете? — Мойра не сочла нужным скрыть хитрую улыбку.

— Понятно, — произнес Стенби одобрительно. — Отличный план; но вы должны понять, что ювелир не даст приличной цены, если узнает о вашем положении.

— К этому я готова. Знаю, что придется потерять добрую половину стоимости, но даже при этом условии у меня останется не меньше пятидесяти тысяч футов. Этого мне хватит на жизнь, я не жадная.

— Когда вы ожидаете приезда ювелира?

— Я должна написать ему по прибытии в Блекстед. Он сам предложил для встречи это место.

Стенби понял, что обстоятельства складываются в его пользу. Эта дурочка находится в бегах с украденными драгоценностями, которые стоят целое состояние. Она понятия не имеет, как надо соблюдать осторожность, и проявляет полную беспечность, не заботясь ни о безопасности драгоценностей, ни о своей собственной, не говоря уже о том, что ею затеяна непохвальная игра с законом. Взгляд его скользнул к сапфирам на ее шею и в ушах. Стоят приличное состояние! Если все остальное не хуже… Она готова взять половину стоимости коллекции, а если постараться, то может согласиться на половину от половины. Другой вариант — просто выкрасть драгоценности и скрыться. Однако третий вариант показался ему еще привлекательнее. Вот уже несколько лет, как он обходится без «жены». Бабенка довольно разбитная… было бы забавно…

— Мы вернемся к этому вопросу, — сказал он, заметив, что окружающие начали с любопытством посматривать в их сторону.

— О, да, конечно. Очень ценю ваше участие, майор. Она опустила ресницы. — С пожилыми джентльменами чувствуешь себя в безопасности. Вы, конечно, моложе сэра Обри. Вообще то вас даже нельзя назвать пожилым. Просто я слишком молода и глупа.

Когда Мойра села за стол рядом с Джонатоном, ее всю трясло, но она была счастлива, что выдержала роль. Майор вел себя точно так, как она и ожидала. Глаза его горели жадным блеском.

Когда леди Крифф проходила к столу, несколько человек повернулись и разглядывали ее с восторгом, Хартли — среди них. Его интриговал этот разговор тет-а-тет у входа в гостиную. Если бы леди Крифф и Стенби работали вместе, он бы не уделял ей столько внимания на людях, а ведь это он перехватил ее, не она.

В этот вечер леди Крифф выглядела особенно привлекательной. Насыщенный зеленый тон платья выгодно подчеркивал матовую белизну ее кожи. При ярком свете ламп этот контраст производил почти драматический эффект и оттенял гибкость и стройность фигуры. К сожалению, платье было украшено избыточным количеством позолоты. Прическа тоже была слишком замысловата для молодой дамы. Такие прически в Лондоне носили только кокетки. Сапфиры не подходили к зеленому платью. Он слыхал, что коллекция леди Крифф содержала изумруды — почему она не надела их? Или бриллианты — они подходят к любому наряду.

Он поклонился, когда она проходила мимо его стола. Когда Мойра остановилась, Хартли встал.

— Сегодня мы не станем покушаться на ваше прекрасное вино, мистер Хартли. Я разрешила сэру Дэвиду заказать шампанское, в честь раута. С нетерпением жду начала веселья.

— Я тоже, мадам. К сожалению, как я понимаю, Стенби опередил меня в праве на первый танец?

— Нет, мы беседовали о другом. — Она поиграла сапфировым ожерельем, дав понять, как бы невзначай, каковая была тема разговора. — Хотите, чтобы я оставила первый танец за вами?

— Сочту за честь.

— Договорились. Но извините, пожалуйста, что так бесцеремонно отрываю вас от обеда. Ничего нет хуже остывшей баранины. Прошу, продолжайте трапезу, мистер Хартли.

Она помахала ему рукой и направилась к своему столу, кивнув мимоходом Понсонби.

— Можно мне выпить хоть один бокал вина за обедом? — игриво спросил тот.

— Вы получите бокал шампанского за примерное поведение, — ответила она в том же тоне и сделала знак Уилфу, чтобы он налил вина для мистера Понсонби.

Хотя предстоящее развлечение было просто немноголюдным собранием в деревенской гостинице, Мойре казалось, что оно сулит ей приятные моменты. Шампанское создавало атмосферу праздничности, все джентльмены были одеты в лучшие вечерние костюмы. Однако мистер Хартли выделялся на общем фоне. Она позволит себе пофлиртовать с ним и попытаться выяснить, не служит ли он тайным агентом в таможенной полиции.