— Вы правы, — Стенби самодовольно ухмыльнулся. — Богатство меньшая из возможных обуз.

Хартли откланялся. Необходимость действовать незамедлительно придала ему энергии, а удавшийся разговор со Стенби — настроения. Видимо, Стенби был решительно настроен на покупку драгоценностей леди Крифф. Несомненно, он уже придумал, как вернуть себе эти деньги после свадьбы, но так как мисс Тревизик не имела намерения принять его предложение, это не имело значения. Получит деньги и скроется. И больше он, Хартли, никогда ее не увидит.

Мысль об этом казалась невыносимой. Нужно во что бы то ни стало увидеть ее и поговорить. Брат, может быть, поможет хотя бы упросить Мойру выслушать. Буллион сообщил, что Джонатон поехал верхом на прогулку. До ланча Хартли не удалось повидать Мойру, в гостиной она снова сидела за столом Стенби, расточая улыбки и бросая игривые взгляды на старого распутника. Сразу после ланча приказала приготовить карету и поехала в Ковхаус, где оставалась до обеда.

В тот вечер в гостиницу понаехало много людей из Лондона. Они привезли много денег и проводили совещания за закрытыми дверями со Стенби, Понсонби и Хартли. Это были их поверенные в финансовых делах. Когда выдалась свободная минута, Хартли спросил Буллиона:

— Майор просил показать ему коллекцию леди Крифф?

— Да, просил. Я сказал, пусть принесет разрешение от леди Крифф в письменном виде. Это его несколько отрезвило. Он не хочет, чтобы она догадалась о его подозрительности.

— Если еще сунется, отшейте его. Даже если и принесет от нее разрешение, придумайте что-нибудь.

Хартли не сообщил Буллиону, что коллекция не настоящая, но он знал, что Стенби сразу определит это, если увидит ее при дневном свете.

— Обещаю, сэр. Ваш человек не передумал насчет встречи в полночь?

— Гиббс готов и ждет с нетерпением. Вы приготовили специальную бутылочку бренди, чтобы отметить сделку?

— Приготовил. Такого бренди вы не видывали.

— Значит, в полночь.

Хартли намеревался предупредить Мойру, что его план начал осуществляться и ей следует поторопиться, если хочет вернуть свои деньги. Казалось, она решительно избегает встреч с ним наедине. За обедом не сводила глаз со Стенби, потом они пересели на диван у камина. В отчаянии Хартли вышел за Джонатоном, когда тот пошел прогуляться к бухте.

— Сестра рассказала вам, чем я здесь занимаюсь? — спросил он.

— Нет, это я сказал ей, — ответил Джонатон, смело глядя Хартли в глаза. — Я подслушивал под окном в тот вечер.

— Однако вы не глупы. С таким телохранителем она может чувствовать себя в безопасности.

Джонатон самодовольно расправил плечи.

— Жаль, что не могу помочь ей выносить общество Стенби, мне там нет места.

— Мне необходимо поговорить с вашей сестрой. Это важно для нее. Не могли бы вы вызвать ее в комнату на несколько минут?

Джонатон насторожился.

— Зачем она нужна вам?

— Возникли непредвиденные обстоятельства. Это срочно. Если поможете, позволю вам прокатиться в моем ландо. Обещаю, что ничего плохого это ей не предвещает. Как раз наоборот.

— Можно притвориться больным, но тогда придется просидеть в гостинице весь вечер.

— Что если порезать палец? Придется, конечно, сделать повязку, но не нужно будет сидеть в четырех стенах.

— Отличная идея, — Джонатон вынул маленький перочинный ножик и открыл лезвие.

Хартли взял у него нож и убрал лезвие на место.

— В этом нет необходимости, Джонатон. Джонатон с опаской огляделся.

— Здесь зовите меня, пожалуйста, Дэвид.

— Согласен. Предлагаю обмотать палец носовым платком и сказать сестре, что порезались, подбирая разбитое стекло.

— Надо его вымазать красным, вам не кажется? У меня в комнате есть красные чернила, я ими делаю пометки в учебнике латыни. Скажу, что порезался, когда затачивал перо. Я мигом.

— Идите сначала вы, я приду позже, ни к чему показываться вместе. Стенби может заподозрить неладное.

— Зачем вам все-таки нужна Мойра?

— Исключительно по делу, сэр Дэвид.

— А я надеялся, что она вам понравилась, — сказал Джонатон со свойственным юности откровением. — Она и в самом деле очень славная девушка. Совсем не похожа на леди Крифф. Она думает, что вы о ней плохого мнения. Ей ведь приходится выдавать себя за грубую деревенскую леди, безвкусную и легкомысленную, носить ужасные платья и делать безобразные прически. Мойра считает, что это самая неприятная часть нашего спектакля.

Услышав, что Мойра говорила о нем, Хартли заинтересовался.

— Можете заверить вашу сестру, что она пользуется моим глубоким уважением, несмотря на неподобающие прически и наряды.

— Вам не кажется, что она очень хорошенькая? У нас дома все парни без ума от нее.

— Есть кто-нибудь, кого она предпочитает всем остальным?

Джонатон отрицательно покачал головой.

— Нет. Она не обращает на них внимания. С того дня, как Лайонел Марч — так Стенби называл себя — похитил все наше состояние, она одержима одной лишь мыслью: вернуть деньги и наказать его. Здесь не только деньги, видите ли, хотя нам приходится очень туго, но и дело принципа. Она считает, что это ее долг перед отцом и мамой. Мойра очень принципиальная. Она говорила, что вас Марч тоже обманул. Как это произошло?

— Не меня, а моего кузена Робби Синклера. Он жульнически обыграл его в карты. Робби было только восемнадцать лет, это младший брат Мотта.

— Вы хотите сказать, что Мотт не лакей?

— Он мой двоюродный брат, лорд Рудольф Синклер. В армии мы служили в одном полку, были вместе на Пиренеях.

— Вот это да! — воскликнул Джонатон в изумлении. — Вы убили кого-нибудь?

— Больше, чем хотелось бы, и Мотт тоже. Он меткий стрелок.

— Кто бы мог подумать! По нему этого не скажешь, как вы собираетесь перехитрить Стенби, мистер Хартли?

Хартли кратко изложил ему свой план. Джонатон сказал:

— Так вот зачем вы спускались в туннель тогда ночью. Это вы ударили Мойру?

— Я ходил на разведку. Откуда мне было знать, что это вы с сестрой, я бы не пустил в ход палку. Нужно было понять, как работает вся сеть, чтобы убедить Стенби в законности сделки. Я понял, что это ваша сестра уже позднее, когда увидел рану у нее на лбу.

— Как вы догадались, что Марчбэнк стоит во главе?

До этого момента Хартли не знал, что ведущая роль принадлежит Марчбэнку.

— Догадался по тому, что никто из Джентльменов не был осужден. Надеюсь, что он не Черный Призрак?

— Нет. Это кузен Питер из Ромни. Он иногда появляется для острастки местных жителей. Вам надо было сразу поговорить с Марчбэнком. Он был бы счастлив помочь нам натянуть нос Стенби за то, что этот негодяй сделал с Мойрой и со мной.

— Да, очень жаль, что мне было неизвестно истинное положение вещей с первого дня приезда. Но вам надо идти в гостиную, а я через пять минут направляюсь к вашему номеру, чтобы поговорить с Мойрой.

Джонатон был так доволен собой, что ему хотелось еще поболтать.

— Мне кажется, мистер Хартли, что наше положение сейчас напоминает настоящую войну. Какой у вас был чин? Полковника?

— К сожалению, я только майор. Это звание приобрело отрицательную окраску после знакомства со Стенби.

— А ваше настоящее имя? Мойра говорила, что Хартли — вымышленное.

— Меня зовут Дэниел. А сейчас бегите наверх и «порежьте» палец.

— Сделаю «порез» на правой руке — так не нужно будет выписывать латинские глаголы.

Он помчался в гостиницу. Хартли смотрел ему вслед. Он был рад, что у Мойры был близкий человек, который помог ей пережить трудные годы.

Пятью минутами позже Хартли вернулся в гостиницу. Джонатон сбежал по лестнице навстречу ему, закрутив вокруг руки платок, смоченный красными чернилами. Вид у руки был такой страшный, что Хартли испугался, как бы Мойра не упала в обморок. Он пошел за юношей в Большую Гостиную. Мойра, увидев мокрую от «крови» тряпку, страшно побледнела.