Гвардейцы ворвались в отель, их тяжёлые ботинки отбивали ритм по мраморному полу, создавая гул, похожий на далёкий рокот грозы. Они мгновенно поднялись на этаж, и прежде, чем я успел осознать происходящее, весь отель был окружён. Казалось, здание облачено в броню из людей с рациями и оружием. Владельцы отеля тоже не остались в стороне: их бойцы словно материализовались из воздуха, перекрывая весь район меньше, чем за пятнадцать минут. Я уже почти ожидал увидеть вертолёты с прожекторами, прочёсывающие ночное небо над отелем.

Однако, несмотря на всё это, никого пока не нашли. Но я был уверен, что это лишь вопрос времени. В конце концов, с таким количеством охраны даже мышь не проскользнёт незамеченной.

Вернувшись в номер, я увидел Машу, которая с непроницаемым выражением лица щёлкала пультом, переключая каналы телевизора. Её длинные волосы спадали на плечи, слегка растрёпанные и, кажется, испачканные крошками от чипсов. Она выглядела так, будто нападение снайперов — обычное дело в её жизни.

— Ты в курсе, что происходит? — спросила она, не отрывая глаз от экрана. — Странно, что напали на Агафоновых. Логичнее было бы ожидать атаку на нас.

Я усмехнулся и сел рядом, ощущая холод кожаного дивана под ладонями:

— Маша, зачем им нападать на нас? Мы всего лишь два обычных студента, — ох, как же много иронии прозвучало в моём голосе.

Она подняла взгляд и приподняла бровь. Лицо у неё стало чуть недовольным. Может, она и храбрая, но у меня есть подозрения, что она лишь притворяется, что ей всё равно. Вон какие тёмные круги под глазами, эх…

— Ну серьёзно, не переживай. Если бы они хотели достать именно нас, а не Агафоновых, то это у нас были бы выбиты стёкла, — постарался я её успокоить.

— Хорошая попытка, но ты можешь и лучше успокоительные речи выдумывать. И, кстати, я не переживаю. Просто удивляюсь, — очередная ложь от неё. Видимо, лгать у нас всё же семейное.

— Ну тогда отлично.

В этот миг я заметил за окном паркующегося Распутина, а вернее, его роскошный чёрный лимузин, который было сложно не узнать. К тому же, он был в окружении целого каравана сопровождающих машин. Его появление вместе с личной гвардией выглядело, как всегда, эффектно.

— Мне нужно спуститься вниз, — бросил я Маше, направляясь к двери. — Гриша пожаловал.

— Передавай ему привет, — кивнула она мне вслед и продолжила переключать каналы.

Спускаясь по лестнице, я думал о том, как быстро изменилась ситуация. Сегодняшний день начинался как обычный, если обычным его могли считать только люди с нашей… весьма специфической семейной историей. Хотя чему я удивляюсь? Для меня уже ничего не происходит необычного. Я даже догадываюсь, почему Распутин решил заявиться…

Он встретил меня крепким рукопожатием и сказал, едва улыбнувшись — выглядел он куда серьёзнее, чем обычно:

— Слышал про снайперов. Решил, что тебе может понадобиться подмога. Но раз всё в порядке, то я рад, что это не на вас покушались.

— Нет, не на нас, — я беззаботно пожал плечами.

— Но ты знаешь, как говорится: если звёзды зажигают, значит — это кому-нибудь нужно, — Гриша произнёс эту загадочную фразу и, прищурившись, бросил на меня цепкий взгляд.

— Ага, и, похоже, кому-то понадобились очень специфические звёзды, пробивающие бронированные окна. Они теперь явно в цене упадут, — ответил я, решив немного сменить тему.

— Может, всё-таки погостишь у меня? — Гриша не отступал, пытаясь оказать нам помощь, и находил всё новые предлоги. — У меня как раз пришла новая партия чая из Тибета, говорят, просветляет сознание.

— Спасибо, конечно, но, честно говоря, уже неудобно тебя утруждать. Гриша, правда, я сам со всем разберусь. Но знаешь, от предложения подвезти меня точно не откажусь.

— Без проблем, запрыгивай в тачку, — улыбнулся Распутин, скрываясь за тонированным стеклом лимузина.

Я попросил его подождать буквально минуту и бегом поднялся к Маше наверх. Быстро собрав сумку с вещами, я обратился к ней:

— Маша, я поеду с Гришей по делам. Не скучай здесь без меня. Хотя, учитывая всё происходящее, скука тебе точно не грозит, — подмигнул я, слегка усмехнувшись.

— Не волнуйся за меня. Постараюсь не устраивать мировой переворот в твоё отсутствие. И да, будь осторожен, — ответила она, не отрывая взгляда от телевизора, и лениво махнула рукой.

Уходя из номера, я знал, что за сестру можно не беспокоиться. С таким количеством охраны вокруг отеля сюда ни один убийца в здравом уме не сунется. Тройная защита из разных гвардий и их системы слежения — такое не обойдёшь. Расслабившись и утонув в мягком сиденье лимузина, я прикрыл глаза, чтобы немного вздремнуть перед предстоящей схваткой.

Тем временем

На тайной встрече

В полутёмном, заброшенном складе на окраине города, где паутина свисала, словно древние драпировки в замке с призраками, Харитон Борисович стоял перед пыльным окном, сквозь которое едва пробивался тусклый свет луны. Его фигура — мрачный силуэт из нуарного фильма — отражалась в потрескавшемся стекле. Седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, будто он верил, что хотя бы в чём-то в его жизни должен царить порядок. Густые брови нависали над стальными серыми глазами, в которых пряталось недоверие ко всему миру.

Перед ним, выстроившись в ряд, словно провинившиеся школьники перед разгневанным директором, стояли его подчинённые. Они выглядели так, будто готовы провалиться сквозь землю или хотя бы стать невидимыми. Один нервно мял кепку в руках, другой пристально изучал свои ботинки, будто в них было скрыто решение всех его проблем.

Харитон глубоко вздохнул, и этот вздох прозвучал как предвестник грозы.

— Вы, — начал он, растягивая слова с ядовитой интонацией, — не смогли справиться с простейшим заданием. Добрыня всё ещё жив и здоров, а ваши винтовки, видимо, стреляют исключительно по молоку, — его голос был холоден, как сердце банкира во время кризиса.

Подчинённые застыли, не осмеливаясь поднять глаза. Борисович отмахнулся от них резким движением руки, словно прогоняя надоедливых мух. Они поспешно закивали и начали пятиться к выходу, мечтая как можно скорее исчезнуть из-под его пронзительного взора.

Как только за ними захлопнулась дверь, Харитон повернулся к тени, притаившейся в углу помещения. Это был его человек — тот, кто всегда оставался в тени, напоминая о том, что у каждой мрачности есть ещё более тёмная глубина.

— Убери их по-тихому, — бросил Харитон этой тени. — Они знают слишком много. В нашем деле, как в квантовой физике: наблюдение меняет результат, а мне не нужны лишние наблюдатели, — он усмехнулся своей шутке, хотя вряд ли кто-нибудь другой оценил бы такой юмор.

Харитон подошёл к столу, заваленному картами и документами, и, проведя рукой по подбородку, задумчиво произнёс вслух:

— В этом мире никому нельзя доверять. Парадоксально, но даже собственным паранойям иногда стоит усомниться, — он бросил взгляд на верного помощника. — Найди мне номер телефона Добрыни: я сам всё устрою.

Помощник кивнул и поспешно удалился выполнять поручение, оставив Харитона наедине с мыслями. За окном начал накрапывать дождь, и капли стучали по стеклу, словно секунды, отсчитывающие время до следующего хода в его запутанной игре. Харитон взглянул на своё отражение и тихо произнёс:

— А ведь кто-то когда-то сказал, что знание — это сила. Жаль только, что эта сила часто направлена против нас самих.

Я стоял в центре ярко освещённой подпольной арены, где стены, испещрённые граффити, словно впитали в себя крики и стоны сотен боёв. В воздухе витал тяжёлый запах пота, металла и адреналина. Толпа вокруг ревела — маски на их лицах мелькали в ослепительном свете прожекторов, а глаза горели жадным предвкушением зрелища.

Мой очередной соперник, в алой маске пантеры, возвышался передо мной — живая гора мышц и необузданной ярости. Его кулаки, похожие на кувалды, сжимались и разжимались, будто он уже наслаждался мыслью о том, как превратит меня в фарш. Но борцы, в отличие от боксёров, работают не кулаками, так что бог с ним.