Положив кольцо на одеяло разворачивается, чтобы уйти, а в моей голове всплывает новая мысль. Снова выдавливаю из себя слова, останавливая куратора.

— Сколько я уже здесь?

Притормозив, поворачивает ко мне голову.

— Около трёх часов. А что?

Три часа. Много, но не так критично. Вот если задержусь на сутки, то пропущу визит к Августу и весь план полетит к херам.

— Мне нужно домой. Сегодня.

Куратор отрицательно качает головой.

— Исключено. Тело только что прошло через трансформацию, подвергнувшись мощному воздействию извне. Тебе нужен отдых.

Приложив колоссальное усилие, слегка поднимаю голову, из-за чего перед глазами всё плывёт.

— Дома есть кому обо мне позаботиться. А у вас нет юридического основания держать меня здесь. Станете настаивать и я буду вынужден подать в суд.

Брови Сервилия слегка поднимаются вверх.

— В суд? На университет? За бесплатную медицинскую помощь?

— За принудительно удержание в четырёх стенах.

Какое-то время тот размышляет, не отрывая от меня взгляда. Потом неожиданно кивает.

— Ну хорошо. Если сможешь подняться, то езжай домой.

— У меня есть клиентка. Договор полного патронажа. Ей должен быть обеспечен доступ. Свяжитесь с резиденцией Ли-Корнелиев и сообщите, что Ранне требуется прибыть в университет.

На Квинте до сих пор защитный артефакт, из-за чего я не чувствую его эмоций. Но вот лицо явно отражает некоторый скептицизм.

— Хочешь притащить сюда сестру убитого тобой Лазефа, чтобы она помогла добраться до дома? Не боишься оказаться в тихом проулке с перерезанным горлом?

Возвращаю голову на подушку и тяжело выдыхаю.

— Не боюсь. Свяжитесь с резиденцией.

Ещё пару секунд молча стоит на месте. Потом разводит руками.

— Хорошо. Но как я уже сказал, это не самый мудрый поступок. Как и твоё молчание.

Чуть помолчав, добавляет.

— У тебя был настолько быстрый прогресс, что мы заподозрили… неладное. Проверка показала, что ты чист, но на мой взгляд без пары родовых техник тут всё равно не обошлось. Думаю, ты можешь представить, сколько они могут стоить? Просто подумай об этом.

Постойте. Это сейчас был намёк, что меня подозревали в сотрудничестве с Тварью? Вот оно значит, что. Может стоит рассказать о докторе и натравить на него куратора? С другой стороны, всё это может быть ловушкой с двойным дном. А то и тройным. В конце концов, среди них был, как минимум один менталист. Кто знает, насколько глубоко они могли погрузиться в мой разум, пока я был в отключке?

— Даже если у меня и есть какие-то тайны, то я никак не могу их выложить. Но знаете, вполне может статься так, что их нет. А скорость прогресса объясняется лишь стечением обстоятельств и внутренней злостью.

Вижу, как тот усмехается. Потом кивает.

— Чего, а злобы в тебе хватает. Анна так и сказала, мол этот парень выезжает только за счёт своей ненависти ко всем вокруг. В какой-то мере, это звучит красиво. С одним “но”. Мне уже немало лет Тео и я привык, что если какая-то схема смотрится максимально красиво, то стоит её перепроверить. Потому как настоящая реальность редко бывает изящной и легко объяснимой. Грязь, кровь и страдания — вот наша жизнь.

Времени на ответ он не даёт — сразу же сваливает, оставив последнее слово за собой. Остаётся только скривить губы в усмешке. Этот напыщенный придурок считает, что познал жизнь? В курсе, что такое боль и страдания? Не хочешь вернуться и поговорить об этом, пафосный идиот? Обсудим за бутылкой виски, что такое настоящие страдания. А потом я выпотрошу тебя металлической ножкой от стула, чтобы не болтал лишнего.

Вспышка гнева отпускает и я шумно выдыхаю. Хер с ним. Надо дождаться Ранну и добраться домой. Учитывая список дел завтрашнего дня, мне потребуется время, чтобы восстановиться и прийти в норму.

Ожидание растягивается почти на час. По крайней мере, именно столько показывает круглая хреновина на стене. До телефона, который лежит на тумбочке, я пока дотянуться не в состоянии — слишком далеко. Такое впечатление, что его специально туда положили. Возможно, чтобы посмотреть на процесс моего восстановления и оценить его скорость. Скорее всего это паранойя, но что-то в моей голове заставляет настойчиво искать взглядом скрытые объективы камер, предполагая наличие слежки. Даже тот факт, что камеры в палатах, позволили бы давно обнаружить адепта Твари, не кажется веским аргументом.

Наконец до ушей снова доносится звук открывающейся двери и через несколько секунд рядом с кроватью останавливается синеволосая девушка. Окинув меня взглядом, ошеломлённо хлопает глазами.

— Что с тобой сделали? Ой, извините… С вами.

— Ничего, что могло бы меня убить. Обычный экзамен на статус Децимуса.

Та по-прежнему изумлённо пялится куда-то в районе живота. Мгновение постояв так, переводит взгляд на лицо.

— Но… Вы же похудели.

Что? Как это, похудел? Хочется немедленно подойти к зеркалу, но сейчас я даже встать сам не в состоянии. Поэтому ограничиваюсь уточнением.

— В каком смысле похудел?

Девушка неуверенно разводит руками.

— Ну… Как обычно. Только очень быстро.

Забавно. Пожалуй, надо будет оценить свой внешний вид в зеркале, как только представится возможность.

— Помоги мне подняться. Машина ведь ждёт?

Кивнув, подхватывает меня под руку, помогая встать на ноги. По-хорошему, для такой задачи стоило пригласить Дарша или Вайла. Но это было бы слишком подозрительно. В свете последних событий, лучше не вызывать лишних вопросов.

Как скоро выясняется, кое-как передвигать ноги, я всё-таки могу. А когда оказываемся около двери, та распахивается, впуская внутрь женщину в белом халате. Ту самую, что рекомендовала мне отлежаться. В этот раз, она катит перед собой коляску для тяжелобольных. Остановившись, проходится по нашей парочке взглядом.

— Лучше бы лежал себе спокойно и отдыхал. Но раз так хочешь убраться домой, хотя бы доедь с комфортом.

Внезапный приступ заботы. Впрочем, ей могли просто приказать. Либо, это последствия нового статуса. Децимус, это уже не просто одарённый, который чему-то обучается. Теперь я полноценный член уважаемой касты, в которой заинтересовано государство. Со всеми вытекающими последствиями.

Глянув на неё, осторожно усаживаюсь в коляску, позволив Ранне катить её вперёд по коридору. Когда оказываемся за пределами больничного крыла, хочу уточнить у клиентки, не происходило ли чего-то интересного в особняке, но тут синеволосая неожиданно начинает говорить сама.

— Я совсем забыла сказать. Через полчаса должна прибыть Лакшма Баджи. С нами связывались из её офиса. Айла пыталась объяснить ситуацию, но Баджи сказала, что вы уже дали согласие и раз всё сложилось так, то она отснимет материал прямо в резиденции.

Вашу же мать! Одна из самых популярных ведущих ФАС? Через полчаса у меня дома?

Всю дорогу до особняка, пытаюсь понять, как быть? Отказываться от интервью, точно не вариант. Особенно, если Лакшма уже выдвинулась ко мне. Но и общаться с ней в своём текущем положении, я желанием не горю. Плюс, не совсем понимаю, откуда такой жгучий интерес к моей персоне? Я согласился на встречу в её студии и планировал обсудить дату, но девушка решила заявиться сегодня. Без предупреждения и нахраписто.

О чём это может говорить? Что такого известно этой суке, раз она тратит ресурсы ради материала со студентом? Пусть я относительно скандальная личность, но это временно. Таких фигур полно — каждый месяц появляется какой-то одарённый, вляпавшийся в серьёзное дерьмо. А то и сразу целая пачка. И это только в Дели.

На телефоне от неё тоже ничего нет. Только одно сообщение о том, что она вместе с командой едет ко мне и будет рада встрече. А ещё сумма гонорара — триста тысяч рупий. Многовато, если говорить об обычном интервью.

В конце концов определяюсь с линией поведения. Конечно, если её можно так назвать. Выгонять Баджи её не буду, а сам процесс съёмок постараюсь максимально ускорить, сведя всё к минимуму. Если же всплывёт что-то неожиданное, стану действовать по обстоятельствам.