По ее мнению, я должна Ване в ножки падать и быть с ним милой — любезной, потому как такие прЫнцы на дорогах не валяются, особенно для таких прЫнцесс захудалых как я.

— Ну, вообще-то, я ее не приглашал пока. Решил вот тебя спросить.

— Да неужели? — в очередной раз вспылила, хотя беседа-то была довольно спокойной.

— Ир давай нормально начнем общаться? Надо нам начинать как-то отношения налаживать. Мы же оба понимаем, что небезразличны друг другу. — серьезно заявил Иван.

— Я не радио. Я не могу в мгновение переключиться на другую волну. Да твой папа сегодня подтвердил твои слова, что ты за мной ехал и о Егоре не знал, только вот я все еще на волне твоего внезапного и немногословного отъезда. Почему ты уехал? Почему не вернулся раньше раз так страдал без меня? — задала Ване те самые вопросы, которые меня никак не отпускали.

— Я испугался. Думал это несерьезно. Ну забрал бы я тебя, а через неделю бы понял, что ошибся. А потом так удрал от тебя некрасиво, что не знал, как вернуться. Да и думал, что ты меня пошлешь сразу же. — Иван, ковыряя вилкой мясо, нерешительно объяснился.

— Мм. То есть наличие у нас с тобой общего ребенка, автоматически лишило меня этого права, послать тебя, да?

— А как ты себе представляла наши отношения? Думала, что я спокойно оставлю своего сына жить в съемной однушке, с соседом зоофилом и соседкой проституткой?! Буду приезжать раз в месяц на пару дней? Так ты думала? — терпение Ивана кончилось, спектакль под названием “Стыдно” был окончен.

— Рассчитывала хотя бы на разговор, а не на то, что ты схватишь меня как вещь! Приятного аппетита! — покинула кухню, не желая более выслушивать собственнические речи Ивана.

От одного того, как он нашего общего сына называл своим, меня начинало трясти и желание стукнуть Ивана чем-то тяжелым возрастало троекратно. Поэтому и удалилась скоренько, пока до травм не дошло.

А утром Иван спустился в столовую с раздутой щекой.

— О! Сынок, да ты на бабу Ягу похож, однако. — Олег Егорович так заразительно засмеялся, что я тоже не сдержала смешка.

Ваня ничего не ответил отцу, только обиженно глянул в мою сторону.

— Это тебе к стоматологу нужно идти. — серьезно заметил Ванин отец.

— Угу. — буркнула новоиспеченная “баба-яга”, садясь за стол.

— Нет я серьёзно. Само не пройдёт. — уже строго сказал Олег Егорович.

— Да я понял. Схожу. — произнес Ваня, словно с набитым ртом.

— Как ты есть будешь? — спросила его.

— Ирочка он поест. У него зуб отвалится, его от боли перекосо… перекособочит, но он поест. Кстати, вот от этой штуки… — Олег Егорович обратился опять к Ване и показал на себе скорчив лицо, прикладывая к нему кулак; —…может заражение крови быть. У мен очень плотный график на два месяца вперед, в мои планы твои похороны никак не вписываются. Так что езжай в клинику, это тебе не шуточки. — грозно заявил Олег Егорович и позвал тетю Катю.

— Пап не нагнетай… — корчась от боли, попросил Иван.

— Екатерина Дмитриевна! Заберите у него еду! И не давайте ему пока не полечится! — велел Ванин папа, когда тетя Катя пришла в столовую.

— Ириша милая я бы не просил тебя, но это же сыночек мой, как твой Егорка, любимы и родной, даже если он до пятого класса таблицу умножения не выучит ты его не разлюбишь уже. Так вот, люблю я его, волнуюсь за этого идиота. Съездила бы ты с ним, с тобой ему точно страшно не будет. Уважь старика. А то он не поедет же сам. Трус безмозглый! — было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Хорошо. Я поеду, только как с Егором быть? — не тащить же ребенка с собой в клинику.

— А я на что? Я присмотрю, ты его только покорми, а если что мне Екатерина Дмитриевна подсобит, у нее опыт большой. Справимся. — подмигнул мне Олег Егорович.

— Я тогда пойду собираться.

Ушла к себе, слушая, как Иван пытается убедить отца, что флюс — это ерунда и само пройдет. Точно трус. Стоматологов боится.

Через полчаса уже была готова ехать с Иваном, как надзиратель. Конечно, я могла бы отказаться, но Ваню мне было жалко, хотя сама я проблем с зубами не испытывала и стоматологов не боялась. Молодец я! Медаль мне на грудь! Сама себя похвалила, и тут же себя поругала за корону, что внезапно водрузилась на мою голову. Может, Ваня пауков не боится, а я вот боюсь. Хотя пауки к деньгам и вообще, полезные, тараканов и мух едят. От мыслей меня отвлек сам болезный.

Вышел с кухни и кивнул в сторону двери. Все-таки чего-то умудрился схомячить даже с раздутой щекой.

— Ой. Машина твоя. А как она тут? Ладно не говори, болит да? — Ваня нахмурился, садясь за руль своей машины, той самой, на которой ко мне приехал.

Да, про Егора он не знал, иначе смысл ему был ехать на своей машине и бросать её там, потому что с ребенком таким маленьким на машине не поездишь двое суток.

— Вчера привезли. — всё же пояснил Иван.

— Смотри-ка, любовь какая к машине и десяти месяцев не прошло. Вернул любимую. — не удержалась от едкого комментария поглаживая переднюю панель явно любимого Ваниного авто.

— Как я мог ее бросить? Мы считай благодаря ей и познакомились. В этом салоне был мой первый раз. С розами я имею в виду, по харе. — с ленцой произнес Ваня, заводя свою ласточку.

— А я думала мы познакомились благодаря твоей невнимательности. И вообще, мы бы все равно с тобой познакомились. Я бы принесла тебе отчет. — напомнила Ивану, что все-таки встреча наша, так или иначе, состоялась бы.

— Не думаю, что обратил бы на тебя внимание. Меня твой пароль покорил. Хотя нет. Сначала ты меня мудаком обозвала, а потом и пароль. Мм. — Ваня расплылся в улыбке, которая вкупе с флюсом была мегасмешной, но мне было не до смеха.

— Ты помнишь? — удивленно спросила его, сделав усилие, чтоб прикрыть рот.

— Да, я, все помню Пчелка моя.

— Но про розы ты забыл. — резонно заметила я.

— Нет. Про розы я не забывал. Просто не понимаю я ваших этих бабских метаний. Сегодня люблю алые розы, а завтра нет? — спросил он недовольно.

— Да. Именно так. А что еще помнишь? — поспешила вернуть разговор в более мирное русло, ругаться уже действительно надоело.

К тому же прав Ваня в том, что мы небезразличны друг к другу. Все равно помиримся и вроде бы уже не рано, а главное, чтоб поздно не стало.

— Гнездо-бобину на макушке твоей. Помнишь, тогда в ресторане, в Гагарине, когда отшить меня пыталась? Ты, кстати, сильно рисковала, а если бы я отшился, сейчас бы Егора в добрые папины руки не пристраивали. — слишком бойко начал рассказывать Иван, а я пригляделась и до меня дошло — как лохушку развели меня эти двое.

— Я бы сейчас тебе сказала что-то в стиле; — А у вас ус отклеился. — пробормотала соображая, чего делать-то?

Смеяться или побить Ивана, а может сначала выяснить, зачем меня обманом вытурили из дома?

— Что? Не понял тебя. — усмехаясь, Ваня отвел глаза и все он понял просто держался до последнего.

— Флюс у тебя из ваты или это бинт? — спросила ткнув пальцем в раздутую Ванину щеку.

— Эй! Ты чего! — он отбился от моего пальца плечом.

— Да ничего. Просто флюс ты не на ту сторону запихал. Он сорок минут назад был слева, а сейчас на правой стороне. — я уже не могла сдерживать смеха.

Иван

Все равно пришлось бы рассекретиться, потому что к стоматологу я и не собирался ехать, а тут так удачно все сложилось и Ирка сама обо всем догадалась. И судя по смеху совсем не злится.

— Ладно, ладно. Сдаюсь. Нет у меня флюса. — окончательно сдался.

— Ну и куда ты меня похитил? — все еще смеясь, спросила Ирка.

— Тапочки тебе покупать едем. Вчера не получилось.

— И ради этого весь спектакль? Сказал бы, я б и так поехала или сам мог купить. Вот как с платьями, сразу всю линейку размеров.

— Ага, а потом бы ты мне вот тут плешку проела, что я тебе не те тапочки купил? Да тебя не спросил? Нет уж! Сейчас поедем, и сама себе выберешь тапки и еще по мелочи, что там тебе нужно. А то вещей с собой ты немного взяла.