— Наша удача в том, что устраивать Тропу в подвалах дворца они не стали — сначала им пришлось бы выломать основу защитного Периметра замка. Темные артефакты вообще плохо сочетаются со светлыми Знаками…

— Короче, — шмыгнул носом Натан. Шаренец тщательно прятал свой страх, а от того казался против обыкновения наглым и хамоватым.

— Если короче, то пойдете со стороны конюшен. Тут, — от стены отлетело облачко инея. — Темные откопали подземный храм, чуть ли не в основании городского холма, даже ниже уровня канализации. Там они и Тропу открыли, там они и ритуалы проводят. Плюс в том, что к храму ведут сразу три пути, и об одном из них твари явно не знают. Минус в том, что проход очень узкий, — призрак качнулся в сторону девушки. — Ты по нему пролезешь, а он — уже нет.

— А другие пути?

— Один ведет из Башни мага, второй — из казармы королевских Гвардейцев, среди которых теперь людей нет. Помните, людей там больше нет!

Девушка поежилась.

— А если я застряну?

Призрак смягчился.

— Не застрянешь. Тулуп, конечно, придется снять. Это вентиляционная шахта, начинается она из конюшни. Вот тут, — он снова коснулся стены. — Крупным планом вход. В стенках шахты есть выемки для ног, так что можно обойтись без веревки.

Камень надежный, ширина такая, что спиной ты как раз упрешься в противоположенную стену. Шахта выходит под лестницей. Самый опасный участок вот здесь — от шахты до ритуального зала. Сам зал почти не освещается и не осматривается, самое удобное место в нем — боковая колоннада. Шум от Тропы глушит чувства тварей, разглядеть они там ничего не могут даже в упор. И к месту действия близко, — багровые глаза-искорки сосредоточились на девушке. — Когда доберешься до места, я постараюсь к тебе присоединиться. Пока они разберутся, куда я исчез, дело будет сделано.

Изабель внимательно разглядывала схему, осторожно коснулась знака «звери».

— Тут что?

— По парку бегают волколаки. С ними лучше не пересекаться, но к конюшням они забегают редко — там старые обереги на стенах. Надеюсь, большинство тварей подтянется к месту драки и на вашем пути будет чисто. Если вас заметят, не бегите и не кричите, стойте на месте, так больше шансов, что они уйдут. Сейчас они плохо соображают — Повелитель еще не созрел, но уже требует повиновения, когда начнется драчка, они не смогут сосредоточиться на двух делах одновременно.

Ну, я так считаю.

Девушка кивнула.

— Понятно.

— Точно?

— Да, точно.

— Тогда вот здесь — схема движения по Канализации, перерисуй ее куда-нибудь.

Схему накарябали на ножнах Меча Лун. Призрак покружил по коридору, то ли — борясь с сомнениями, то ли — проверяя путь и со слабым вздохом «Начали!» исчез.

Изабель поправила башлык, сверилась со схемой и вытянула вперед руку с волшебным огоньком.

— Начали!

Почти тут же эхо донесло до них далекий вопль и тяжелый скрежет. Люди таких звуков не издают. Натан поежился и поспешил за девушкой, уносящей с собой свет.

Путь по Канализации был долог, как кошмарный сон. Шум, по началу редкий и слабый, постепенно слился в звуки битвы, кипящей в подземных коридорах. Один раз им пришлось переступать через растерзанное тело Дваждырожденного. Исключительная выносливость не помогла нежитю в этот раз: псевдожизнь покинула его разом, через вспоротую молнией грудь, лишенная связующего заклятия плоть пузырилась зловонной жижей. Призрак обращался со своими противниками ловко, как пастух со стадом: где-то в отдалении слышался хрип, вой и глухие удары, но на пути перепуганных лазутчиков никто не попадался. И все равно оба были счастливы покинуть пропитанную запахом смерти темноту.

Ход вывел их в хозяйственную пристройку, наполовину заваленную пустыми корзинами, наполовину — садовым инвентарем, пристроенные кое-как лопаты с грохотом осели на пол. Изабель поспешила спрятать светоч в мешочек. Напрасные хлопоты — никто не заметил бы их, даже если бы они разожгли костер и лупили в бубен. Дверь была не заперта, лампы на окнах — не зажжены.

Они вышли к ограде дворца со стороны, противоположенной Монаршему проспекту. В домах по эту сторону бульвара жили дворцовые слуги — избранные, служившие королевской династии поколение за поколением, не благородные, но уже и не простолюдины. Заезжий провинциал не сразу распознал бы в этих надушенных господах официантов, садовников, лакеев. Здесь хранилось множество странных тайн, кипели страсти, немногим уступающие великосветским, а некоторые из здешних обитателей могли быть более близкими родственниками короля, чем об этом принято говорить. Во дворце короля Сантарры прислуживало несколько тысяч человек, но сейчас в домах, обступающих Изабель, было темно, тихо и по ощущению — безлюдно.

Только сугробы и злой ветер, хлещущий по лицу колючими снежинками.

— Перекидывайся! — шепнула девушка шаренцу. Тот нехотя передал ей перевязь с Мечом и начал раздеваться, стараясь стоять спиной к ветру. Звериный облик не добавил ему счастья: ветер ерошил волчью шерсть и забивал ее снегом, даже для оборотня погода была слишком мерзкой.

Быстрой перебежкой они одолели неосвещенный и никем не охраняемый бульвар. Снег предательски скрипел под ногами, и резкий звук заставлял оборотня испуганно прижимать уши. За оградой дворца стояла непроглядная темень — ни фонаря, ни свечки. Небо едва серело последними отблесками заката, между контурами деревьев смутно белел снег.

— Ворота должны быть где-то слева, — шепнула девушка, скорее для самой себя.

Оборотень сверкнул зелеными глазищами и ничего не ответил.

Изабель двинулась вдоль ограды, стараясь не обращать внимание на скрип снега и ощутимую вибрацию воздуха, то ли — отзвук подземной битвы, то ли — голос неведомых тварей. Малые ворота дворца тоже не охранялись. Створки занесло сугробами в полу прикрытом положении, Изабель с трудом протиснулась в щель, рукоятка Меча Лун громко брякнула по металлу. Никто и ничто не отозвалось.

— Как на кладбище! — девушка подавила истерический смешок.

Хвост Натана прочно занял позицию между ногами.

За воротами девушка беспомощно остановилась. День кончился, свет ушел. Дома, деревья и сугробы слились перед глазами в неразличимые пятна. В темноте пропало чувство направления, даже верх и низ не осознавались так же четко. Изабель сделала вслепую несколько шагов и провалилась в сугроб, рука сама собой нашарила под одеждой светоч — идти вслепую она не могла. Оборотень осторожно взял ее зубами за рукав и повел вперед. Глазам зверя почти не нужен был свет, Натан легко различал во мраке занесенные снегом дорожки, контуры далеких крыш, а его ноздри щекотал застарелый лошадиный запах. Они вышли к покинутой конюшне уже в полной темноте, бестолково потыкались у закрытых ворот и пошли в обход здания, надеясь найти заднюю дверь или незапертое окно. Оборотень теребил рукав шубы и толкал Изабель носом куда-то вверх.

— Извини, Натан, не вижу! Придется посветить.

Светоч выхватил из темноты под крышей конюшни большое слуховое окно, все, что нужно было сделать, это приставить к нему лестницу, которая лежала в снегу тут же, под стеной. Отчаянно стараясь не шуметь, Изабель вытянула из сугроба тяжелую штуковину и уже изготовилась пробовать поднять ее, когда оборотень зарычал и шарахнулся. Девушка стремительно обернулась.

Из темноты парка, бесшумный на скрипучем снегу, выступил огромный волколак, матерый зверь, одолеть которого в одиночку мог разве что Страж. Даже не помня наставлений призрака, Изабель замерла, молясь о том, чтобы чудовище ушло обратно.

Светоч, спешно засунутый в рукав, бросал на морду нежитя предательские лучики.

Зверь двинулся на свет.

Судорожно скаля клыки, захлебываясь рычанием, то и дело сбивающимся на визг, Натан преградил волколаку дорогу. Тварь остановилась и уставилась на оборотня пустыми мутными глазами. С храбростью отчаяния, Натан полосонул чудовище клыками по морде. Зверь взвизгнул и попятился. Воодушевленный успехом, оборотень бросался на тварь снова и снова, клочьями вырывая тусклый мех и раздирая бескровную плоть. В любое другое время, в любом другом месте матерый волколак, шутя, задрал бы оборотня-недопеска: опыт и инстинкты животного давали твари преимущество над человеком-перевертышем. Но здесь и сейчас нежитем управляла высшая воля: для того чтобы собрать волколаков в одну стаю и не дать им поубивать друг друга, Повелитель наложил на них запрет — четвероногая дичь была табу, нападать разрешалось только на двуногих. Волчонок, нарушивший этот запрет, приводил волколака в замешательство. Не в силах ослушаться приказа и не в состоянии терпеть боль, нежить обратился в бегство. Натан преследовал его с победоносным рыком. Привлеченные дракой, из темноты появлялись все новые и новые волколаки. Непреодолимый инстинкт требовал от них преследовать и убивать. Один за другим они присоединялись к этой погоне неизвестно кого неизвестно за кем и уносились в темноту. С шумом и треском свора помчались через заснеженный парк.