— Я предупреждаю тебя, Неп. — начал я говорить. — То, что ты увидишь дальше, будет очень поганым…

В большой зале, которая представляла из себя гнездо шарраоха, всё было в точности так, как я опасался: разбросанные кости, легко обнаруживаемые клочки гнилой плоти, десятки черепов, полусгнивших грудных клеток, фрагменты костей, детали одежды, брони и даже несколько мечей, торчащих из трупов. Да, шарраох не обязан убивать, ему порой достаточно просто взять и утащить труп с поля боя или стычки. Факультативные падальщики[30] — они такие.

Я разу обнаружил последнего шарраоха, довольно крупненького детеныша, который как раз сейчас пролез в грудную клетку неизвестного бедолаги и высасывал его гнилое легкое. Значит, в свежей пище он уже не нуждается, но недостаточно крупный для самостоятельной жизни, из-за чего пока завис под родительским крылом.

«Сейчас тихо подкрадываешься и рубишь его на куски!» — мысленно передал я команду Непу. — «Кормёжка — самая увлекательная пора для шарраоха».

Нептаин аккуратно, чтобы не задеть какую-нибудь кость, начал продвигаться по подземной зале. Занеся меч для удара, он сдвинул раненую ногу, на что та ответила довольно болью, из-за чего удар вышел смазанным, но от того не менее эффективным. Пусть спину шарраоха рассекло наискосок, но рассекло же ведь? Операцию считаю успешной.

— Мы здесь закончили. — сообщил я Непу.

— Что это здесь вокруг? — огляделся он.

Кости, плоть, черепа…

— Не смотри, тут ничего хорошего. — посоветовал я, но, как всегда, безрезультатно.

Неп, поражаемый запахом, из-за которого у него уже давно глаза слезились, скривился от обозреваемой картины и переломился пополам, для того чтобы выблевать на пол залы свой ужин. Зар-раза… Вечно так.

— Пора бы уже привыкнуть, Неп. — пожурил я его. — Это же часть работы чудовищеруба.

— Поганая работа… — поделился он со мной.

— Не без этого. — согласился я. — Но платят хорошо.

Нептаин привычно оттёр рот рукавом, но лучше бы он этого не делал. Рукава его шубы были покрыты какой-то слизью, в изобилии покрывавшей последние двадцать метров тоннеля до входа в залу. Слизь была тошнотворной и на вид, и на содержание. Я бы назвал это квинтэссенцией самых дерьмовых аммиачных соединений, включающих в себя вышеупомянутые вещества, кроме нейрина, а также соединения серы и мышьяка. Откуда тут мышьяк? Спросите чего попроще. В жизни шарраохов он никак не участвует, поэтому могу только предполагать. Возможно, месторождение тут рядом, а мышьяк просто просочился. Ну, это не очень важно, просто удивился его наличию. Вредное местечко, я вам скажу.

— Давай валить отсюда. — предложил я. — Надышишься ещё…

Был соблазн обшарить трупы, так как бывает, что мертвецы уносят с собой большие деньги и ценности, но… Денег у нас хватает, пусть покойники остаются при своих.

— Ага, кха-ха! — подтверждающе закашлялся Неп. Да, надо валить.

//POV. Нептаин//

Наверх вышли когда уже солнце начало вставать. У шарраохов, как сказал Арким, много выходов наверх, но никогда они не бывают возле гнезда. Хоть и изнаночники, но разумеют. Вернулись обратно в тоннель, по которому меня тащил изнаночник, по пути подобрал шлем, в который успел залезть какой-то черный жук.

До сих пор перед глазами эта пещера. Чуть всю требуху свою не вывалил там. Уф, как вспомню…

Как к такому можно привыкнуть?! К злотвари такое! Там десятки людей! Десятки! И эта тварь жрёт стоит!

Ох, надеюсь, выспаться получится…

Почти у выхода, встретил Эднагину.

— Стой! Ты кто? — остановила она меня. Я же её заметил раньше. То есть, Арким.

— Свой я, Принцесса. — отвечаю. — Зачем полезла в тоннель?

— А чего делать мне ещё? — спросила Принцесса в ответ. — Тебя утащили, думала успею, потом передумала идти, боязно стало. Теперь вот опять решилась…

— Зря. — говорю. — Сожри меня шарраох, тебе бы там было ловить нечего, и тебя бы сожрал.

— Он бы всё равно меня сожрал. — отвечает мне Принцесса. — Думаешь, я не знаю про повадки шарраохов? Потому и не пошла в деревню. Может их бы не тронул…

— Думал. — признался я. А чего? Я вот не знал до сего вечера. — Думал даже, что в деревню пойдёшь.

— Зря. — говорит. — Может я и до того пропащая когда-то была, что аж Поганой прозвали, но то былое то. Не хочу возвращаться.

— Добро. — киваю ей. — Хочется веровать мне, что это так и останется истиной.

Эднагина мне на то ничего не сказала, молча развернулась в сторону деревни.

— Ты куда? — спрашиваю, хоть и знаю, куда идёт.

— В деревню надо. — отвечает бывшая наёмница. — Ты же, раз живой воротился, шарраоха убил, а значит, награду можно требовать.

— Не буду требовать. — качаю головой. — Не с этих.

— А чем тебе эти плохи? — удивленно повернулась ко мне Эднагина.

— В город надобно. — отвечаю. — Там заплатят больше.

— Смекаешь. — улыбнулась наёмница, которая об этом даже не подумала. Греет душу осознавать, что я всё-таки смекаю.

— Ты мне тут не возгордись, салажонок! — предостерегающе прикрикнул на меня Арким.

— Понял, не дурной. — киваю мечу. — В деревню пока не пойдём, надо мне отмыться, да в порядок снаряжение привести, весь в г… грязи, как кабан какой.

— Так в деревню пойдём! Баню селюки истопят, попаримся добро! — начала зазывать меня Эднагина.

«Может это я такой пошлый, но кажется она тебя сейчас соблазняет…» — зазвучал в голове ехидный голос Аркима.

— Дело говоришь. — киваю Эднагине. — Но в таком виде негоже перед людьми являться.

Показываю тулуп, измазанный кровью шарраохов, грязью и слизью.

— Так снегом оботри покаместь, селюкам дадим, за бронзу малую отмоют начисто. — предложила наёмница. — А ежели шарраоховы головушки покажешь, забесплатно тебе всё сделают!

Ну, дело говорит, думаю. Снега тут навалом, поэтому я тулуп снял, быстро оттёр его как попало, лишь бы грязь и слизь согнать. Получилось не очень, думаю даже, у селян ничего особо не выйдет, особливо когда засохнет кровь-то. А, деньги есть, куплю получше тулуп, может даже крытый тканью. Хотя, зачем форситься? Простой возьму. Не след выкобениваться, в наших краях особенно. Тут и за нож железный тати убить могут, а за крытый тулуп вообще, жизни своей не пожалеют.

Пока свой тулуп оттирал, кольчуга остыла. Она у меня и так, от нательной рубахи, потом покрылась, а сейчас вообще леденить начала. Я один рукав не дотёр, сразу же накинул тулуп обратно. Заболею ещё, не дай Добробог…

— Соображаешь, Неп. — похвалил Арким. — Незачем нам сейчас ОРВИ всякими страдать…

Молчу. Вот, опять мудрёно говорит. Что за О-Р-В-И вообще? Надо будет потом как-нибудь спросить, сейчас негоже. Да и не охота сейчас слушать лекцию. Мне бы на кровать, да поспать. А лучше в баньку перед этим… Ух!

В деревню пришли где-то к шести утра. Арким точное время сказал: шесть ноль девять. Пока не знаю, зачем мне такое точное время, но привыкаю жить по-новому, зная это самое точное время. Арким говорит, что в будущем все так жить будут, поминутно распределяя свои дни. Дивно. Получается, я уже по-будущему живу?

В селе меня встретил Подом с дружиной.

Вот дружина, да? Зачем Гутогену она вообще?

— Здрав будь, милсдарь колдун! — поклонился он мне. — С чем пожаловали?

— Шарраоха с выводком положил ночью. — говорю, не без гордости.

— Да ну?! — охнул Подом. — Да старасте табе трэба, милсдарь колдун!

— Не надо мне к старосте. — качаю головой. — Скажете ему просто, дескать пришел, шарраоха положил. В баню нам надо, отмыться бы… Одежу вот надо исправить, отстирать.

— Будзе зроблена, спадар вядзьмак! — заверил меня Подом.

— Опять говоришь на своём, Подом! — на крыльце дома, пристроенного к кузне, появился кузнец Абомар. — Чаго случилося?

— Так тут спадар… милсдарь колдун шарахха порубил, с детенышами иго! — начал делиться новостями Подом.