Тарджу совершенно не заботило то, что будет с Джойхинией, когда ее ложь выплывет наружу. Она должна понести наказание, которое посчитает должным наложить на нее Верховная сестра. И чем суровее, тем лучше. Как минимум — исключение из Кворума.

Может, даже заставят подать ее в отставку. Эти перспективы наполнили душу Тарджи диким ликованием. Увидеть, как рушатся ее честолюбивые планы, — это было почти наслаждением.

Почти.

Но была еще Р'шейл. Падение Джойхинии потянет за собой и ее. Она должна узнать правду, но разве она должна из-за этого страдать?

Тарджа обернулся на звук шагов. Дэвидд одолел последние две ступеньки одним прыжком и присоединился к Тардже, оглядывая окружавшую их равнину. В тщетной попытке защититься от ветра он крепко обхватил себя руками и поежился.

— Похоже, дождя все-таки не будет, — бросил лейтенант.

— Да, похоже на то.

Тарджа ждал продолжения. Дэвидд залез на башню не для того, чтобы вести светскую беседу о погоде.

— Я обязан доложить командующему, — наконец проговорил он, нарушив неловкое молчание. — Было бы изменой утаить то, что я здесь услышал.

— Изменой? — переспросил Тарджа.

— Возможно, командующий и не… — начал было он, но замолчал. Они оба прекрасно знали, что Гарет Уорнер обязательно использует полученную информацию против Джойхинии. Это было так же верно, как и то, что Дэвидд представит ему доклад.

— Уорнер сделает это. Но так или иначе он должен знать правду. Так же, как и Р'шейл. Именно о ней, а не о Джойхинии я сейчас беспокоюсь. Моя мать заслуживает любого наказания.

— Я видел вашу сестру в Цитадели. Она очень красива.

— Это верно, — Тарджа согласно кивнул. — И, как выясняется, она мне не сестра.

— Боюсь показаться банальным, но в Цитадели найдется немало офицеров, которых обрадует это известие, сэр.

Тарджа невольно рассмеялся.

— Включая и вас, лейтенант?

— Я… э-э… ну… как бы вам сказать… — замялся Дэвидд. Тардже еще не приходилось наблюдать, как лейтенант Тайлорсон теряет способность связывать слова в предложение.

— Не волнуйтесь, лейтенант. Я не сомневаюсь, что ваши намерения абсолютно честны. Но прежде чем доложить Гарету Уорнеру о том, что нам сегодня открылось, подумайте о Р'шейл. Как только ее истинное происхождение станет достоянием общественности, она превратится в изгоя.

— Но ведь она ни в чем не виновата, — возразил Дэвидд. — Думаете, люди отвернутся от нее? Она же послушница и через пару лет может надеть голубое.

— Вам предстоит еще многое узнать об общине, Дэвидд, — кисло ответил Тарджа. — Им совершенно все равно, лгала им Джойхиния или нет. Но они будут вне себя, узнав, что она обвела их вокруг пальца, словно простодушных дурачков.

— Не может быть, сэр.

— Такова жизнь, лейтенант, — в голосе Тарджи прозвучала горечь. Молодой человек, удивленный тоном капитана, какое-то время молчал. Наконец он спросил:

— Вы доложите об этом лорду Дженге?

— Дженга тоже должен знать правду. Джойхиния долгие годы использовала отношения, возможно, когда-то существовавшие.

— Да, если только он уже не знает, — заметил Дэвидд.

— Что вы имеете в виду?

— Ну ведь кто-то из защитников должен был послать людей в ту деревню. Джойхиния не могла бы провернуть все в одиночку. Кроме того, Лорд Защитник давным-давно мог бы разоблачить Джойхинию — если только у него не было причин не делать этого.

Тарджа окаменел, шокированный этим предположением.

— Дженга никогда не приказал бы сделать подобное! — Дэвидд пожал плечами.

— Вы знаете его лучше, чем я, сэр. Но если Джойхиния издала этот приказ и его подтвердила печать защитников, то в деле замешан хотя бы один старший офицер. И вы не можете отрицать, что отказ Дженги заявить, что он не отец Р'шейл, выглядит крайне подозрительным.

Возможно ли это? Тарджу пробила дрожь, но терзавший его холод шел не снаружи, а изнутри. С тех пор как он стал достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему, Тарджа видел, как сестры Клинка все больше и больше пропитывались духом коррупции — так же постепенно скисает оставленное в летний день на жаре молоко.

Впервые Тарджа задумался, что коррупция могла проникнуть и в войска и затронуть даже самого Лорда Защитника.

Тарджа провел бессонную ночь в разрушенной башне, слушая душераздирающий кашель маленькой девочки, пристроившейся у огня, и гадая, кто из защитников действовал заодно с Джойхинией в деле разрушения Приюта. Теоретически, солдат мог послать любой командующий. Это сразу сужало круг подозреваемых примерно до пятнадцати человек, в число которых не входил Дженга, поскольку Тарджа был совершенно уверен в неспособности Лорда Защитника на такой шаг, что бы там ни говорил Дэвидд. Достаточной властью обладали командующие Уилем Кортанен, Веркин, Гарет Уорнер и еще около дюжины старших офицеров. Погруженный в мрачные раздумья, перед отъездом Тарджа решил еще раз хорошенько расспросить Беретт — может, она вспомнит имя командира отряда. Если он узнает, кто это был, то, вероятно, сможет размотать клубок до самого конца.

Утром они задержались дольше, чем планировалось. Тарджа рассчитывал выехать с первыми лучами солнца. Его основной задачей было проверить все приграничные поселения, что он полностью выполнил перед тем как отправился сюда, влекомый неожиданным желанием посетить старую башню. В случае нападения на Медалон со стратегической точки зрения она была совершенно бесполезна — расположенная посередине открытой равнины, построенная наспех и кое-как людьми, ничего не понимавшими в войне. Армия захватчиков просто обошла бы ее на пути в глубь Медалона, словно небольшое препятствие, валун на дороге. В будущем следовало разместить фортификационные сооружения дальше к северу, прямо на границе, где равнина сужалась и на поросшие травой просторы с запада наступали Священные горы, а с востока омывала Стеклянная река, берущая начало в Скалистых горах.

Планы раннего отъезда из башни невольно сбили подчиненные самого Тарджи. Сначала Сандар, ответственный за провиант и вьючных лошадей, заявил, что все обдумал и что может оставить детям еще немного съестного. Это потребовало определенного времени, чтобы вновь распаковать и аккуратно перераспределить припасы. Затем Норк, капрал, вдруг обнаружил, что его лошадь ушибла ногу и ей необходимо сделать припарку. Кто-то из детей сказал о траве, которая просто идеально подошла бы для этой цели, так можно ли ему пойти за ней с несколькими ребятишками? Это не займет много времени, а если лошади не оказать помощь, то она сильно задержит их на пути к дому — вполне разумные доводы. Тем временем Ивэн спросил, не возражает ли капитан, если он, пока суд да дело, немного подлатает крышу над главным залом. В ответ на все эти срочные дела Тардже оставалось лишь поднять руки и сдаться. Он снова взобрался на башню и сидел, вглядываясь вдаль, поверх покрытой травой пустоши в сторону границы, тщетно пытаясь убедить себя, что не теряет времени даром. Дэвидд последовал за ним наверх.

— Дайте-ка угадать… Вам хотелось бы построить для них школу, пока мы здесь, — обратился к нему Тарджа.

Дэвидд улыбнулся.

— Вообще-то я подумывал об увитой лозой веранде в восточной части и, возможно, о солярии в западном крыле.

Тарджа покачал головой.

— Лучше скажите мне, лейтенант, каким образом мы объясним нашим начальникам присутствие этих язычников? Или тот факт, что мы ничего с ними не сделали.

— Язычники, сэр? Но я не видел ни алтарей, ни жертвоприношений, ни прочих следов языческих культов. Мы встретили сирот, живущих на попечении отошедшей от дел сестры, разве не так? — Дэвидд очень кстати забыл об амулете Кальяны на шее Беретт.

— Вероятно, вы правы. Кроме того, башня не имеет стратегического значения, — он оперся спиной о крошащуюся стену и с любопытством оглядел молодого человека. — Не знаю, что удивляет меня больше, лейтенант: ваше стремление смотреть сквозь пальцы на данное нарушение порядка или тот факт, что каждый из членов отряда пытается оказать хоть какую-то помощь этим детям.