— Как же не сказала? Сказала, — нахмурившись, возразила Майра. Ее жабры при этом обиженно затрепетали. — Я сказала Зигарнальду.

«А бог войны попридержал информацию для себя по каким-то лишь ему одному известным мотивам», — с раздражением подумал Брэк.

— Дитя демона сейчас на борту?

— Я же сказала тебе. Или нет? — Брэк лишь зубами заскрежетал.

— Кто это?

Богиня пожала плечами.

— Откуда мне знать? Для меня все люди одинаковые. Думаю, что те, кто тебя интересует, прибыли только что. Я почувствовала ребенка всего мгновение назад.

Мгновение для Майры могло быть и секундой, и неделей — смотря в каком настроении она пребывала в данный момент. Но если предположить, что она пользовалась человеческими мерками времени, то круг сужался до Мэнды, Тарджи и Р'шейл. Брэк без особых колебаний отбросил парочку из Цитадели — от Лорандранека забеременела обычная девчонка из горного поселка, а не будущая Верховная сестра. Он подумал о спокойном нраве Мэнды и ее непоколебимой вере. Она какое-то время была трудницей и жила в Цитадели. Возраст тоже примерно подходил. Все отлично совпадало.

— Как мне удостовериться, что я не ошибаюсь?

— По его крови, — объяснила Майра, понемногу раздражаясь от его непонятливости.

— Ты сказала «его». Так это мужчина?

— Да не знаю я! Я же говорю, что для меня все люди на одно лицо!

Брэк немного помолчал и потом спросил:

— А ты случайно не знаешь о нем что-нибудь еще? Имя, к примеру?

Майра пожала плечами:

— Конечно, ти Ортин. Даже ты можешь почувствовать связь.

— Я чувствую связь, только когда она соединена с источником силы.

— Тогда оставайся с этими людьми, — посоветовала Майра. — Ты неизбежно вычислишь дитя демона.

Прежде чем Брэк успел ей что-то ответить, защитник, патрулирующий пристань, наконец заметил, что фардоннское судно потихоньку отчаливает. Он скомандовал им остановиться, но баржа уже устремилась вниз по течению, подхваченная жадными цепкими пальцами потока. Дрендик, коверкая речь, громко закричал в ответ солдату:

— Что ты сказать? Не говорить по-медалонски! — надрывался капитан. — Не говорить по-медалонски!

Тем временем к солдату присоединились и другие защитники, угрожающе потрясая оружием и знаками приказывая судну вернуться. Однако судно уже отошло на безопасное расстояние. Дрендик, Гэзил и Эйбер махали защитникам руками, придав лицам непонимающее выражение. Брэк присоединился к действу. Они так и продолжали свой забавный диалог, пока баржа не скользнула в поворот и маленький реддингдэйлский причал не скрылся из глаз в серых предрассветных сумерках. Мысленно поаплодировав разыгранному Дрендиком спектаклю, Брэк снова повернулся к богине и совершенно не удивился, увидев, что ее и след простыл.

Со вздохом он закрепил канаты и отправился вниз. Если верить Майре, ему следовало присоединиться к повстанцам.

В течение последующих нескольких дней, пока они плыли к Тестре, Брэк пристально приглядывался к Мэнде, пытаясь обнаружить в ней какие-нибудь черты, подтверждающие, что она — именно та, кого он ищет. Молодая женщина обладала свойственным харшини природным спокойствием и некой невинной доверчивостью, которая легко могла бы доставить ей много хлопот, если вовремя не поостеречься. Если она и вправду была дочерью Лорандранека и боги рассчитывали, что она повергнет Хафисту в небытие, то им предстоит познать горькое разочарование. Мэнда поклонялась Желанне и Кальяне, она считала жизнь священной. Похоже, девушка не имела никакой склонности к насилию, присущей Брэку и прочим метисам. Кроме того, близко понаблюдав за ней несколько дней, он мог описать ее с помощью единственного слова — милая.

Зато у него не возникало проблем в словесном описании молодой беглянки, приведенной Мэндой. Р'шейл была бедой и проблемой. Выросшая в Цитадели, она обладала недюжинным умом, была отлично образована и имела дар убеждать язычников во всем, в чем хотела. Само по себе это не внушало особого опасения, но вот ее свирепая решимость уничтожить Джойхинию сильно тревожила Брэка. С появлением Р'шейл на борту даже старый Падрик начал время от времени произносить пламенные речи и вести себя как настоящий революционер. Беглая послушница без труда разжигала страсти в своих слушателях. Она говорила им о восстановлении свободы религии. Говорила о завершении чистки, об освобождении сосланных в Гримфилд. Но Р'шейл не верила в богов и ее мотивы не имели ничего общего с альтруизмом. Она хотела отомстить Джойхинии за преступления, о которых Брэк мог лишь гадать. Он считал ее крайне опасной. С Тарджой все обстояло значительно проще. Молодой человек явно старался сдержать данное Мэнде слово, но это тяготило его. Брэк склонен был больше доверять неохотной клятве Тарджи, нежели безумному энтузиазму Р'шейл.

Накануне прибытия в Тестру Брэк подошел к Мэнде и попросил разрешения присоединиться к их обществу. Если она действительно была дочерью Лорандранека, то он не собирался упускать ее из виду. Молодая женщина с радостью согласилась принять его в компанию, даже не спросив причин, по которым Брэк решил оставить команду Дрендика. Узнав об этом, Р'шейл вскинула бровь, но возражать не стала — впрочем, как и Падрик и все остальные. Брэк плавал с Дрендиком — для них этого было достаточно. Только Тарджа задумчиво нахмурился, Брэк кожей чувствовал исходившее от него недоверие. Однако Брэка это совершенно не трогало: он нашел дитя демона — как он, по крайней мере, надеялся, — а Тарджа пусть себе думает, что хочет.

Все, что теперь от него требовалось, — это защитить Мэнду от глупой отваги ее спутников, чтобы девушка смогла добраться до Убежища в целости и сохранности. А рядом с Р'шейл Тенраган, подстрекавшей язычников взять в руки оружие и направить его на Сестринскую общину, это будет совсем не просто.

Когда весна расцвела в лето, новости о сопротивлении язычников стали главной темой разговоров во всех тавернах Медалона. Даже Брэк вынужден был признать, что с помощью Тарджи повстанцы начали представлять собой серьезную угрозу. Он был прирожденным лидером. Люди почти бессознательно тянулись к нему. Когда он издавал приказы, ему подчинялись не задумываясь. Брэк полагал, что даже в самых страшных кошмарах Джойхинии не представлялось, что ее чистка встанет ей так дорого. Она не ожидала никакого мало-мальски организованного сопротивления, не говоря уж о сопротивлении такого масштаба, как развернул Тарджа.

Защитники больше не разъезжали по деревням в поисках доказательств наличия языческих культов. Зачастую им давали от ворот поворот без всякого применения насилия. Медалонские крестьяне вдруг обнаружили поразительное знание законов и активно использовали это в свою защиту. Они начали требовать ордера и не позволяли вторгаться в поселки без их наличия. Все были отлично осведомлены, кем могут быть эти ордера подписаны, а кто не имеет на это никакого права. Если принять во внимание, что большая часть селян была неграмотна, то их знание буквы закона казалось просто ошеломляющим.

Конечно же, требование ордеров и апеллирование к законодательству не остановило защитников, однако они немного поутихли. Было совершенно очевидно, откуда ветер дует, но, какие бы чувства это ни вызывало, солдатам пришлось действовать исключительно в рамках закона. Ходили слухи, что их непоколебимая решимость уважать права граждан страшно раздражала Джойхинию. В ответ на это она предала лорду Дженге список неугодных ей офицеров, которых следовало немедленно сместить, а также список офицеров, которых она хотела продвинуть по служебной лестнице. Если какие-либо офицеры корпуса ее не устраивают, он заполнит образовавшиеся вакансии нужными ей людьми. Никогда еще Верховная сестра не вмешивалась в дела защитников столь бесцеремонно.

Ни для кого не являлось секретом, что Дженга настоятельно рекомендовал закончить чистку. К концу лета стали поговаривать, что Джойхиния считает действия Лорда Защитника доказательствам его желания подорвать ее авторитет. Она пропустила его рекомендации и советы мимо ушей, пригрозив Дженге отставкой, если он не прекратит поднимать смуту.