– Вы сказали, что у вас есть документ для меня.

– Вот он, – сказал Кларк и передал несколько листов бумаги.

– Спасибо. – Сергей Николаевич опустился в своё кресло и начал читать.

«Из него получился бы отличный игрок в покер», – подумал Джон. На лице Головко не отражалось совершенно ничего, пока он читал две первые страницы. Затем он поднял голову.

– Кто решил, что мне нужно ознакомиться с этим? – спросил он.

– Президент, – ответил Кларк.

– Ваш Райан – хороший товарищ, Ваня, и благородный человек. – Головко сделал паузу. – Я вижу, что вы улучшили возможности разведки с участием человеческого фактора в Лэнгли.

– Возможно, это хорошая догадка, но мне ничего не известно об источнике этого документа, директор Головко, – ответил Кларк.

– Это, как вы у себя говорите, горячая информация.

– Да, можно сказать и так, – согласился Джон, наблюдая за тем, как Головко перевернул страницу.

– Вот сукин сын! – заметил Головко, проявив наконец какую-то эмоцию.

– Да, я придерживаюсь такого же мнения, – принял участие в разговоре Чавез.

– Они хорошо информированы. Это не удивляет меня. Не сомневаюсь, что у них в России обширная шпионская сеть, – заметил Головко, и в его голосе прозвучал гнев. – Но здесь они обсуждают прямую и неприкрытую агрессию.

Кларк кивнул.

– Да, похоже на это.

– Этой информации можно верить? – спросил Головко.

– Я всего лишь почтальон, господин директор, – ответил Кларк. – Не могу поручиться ни за что, сказанное здесь.

– Райан слишком хороший товарищ, чтобы играть роль провокатора. Это безумие. – И Головко рассказал гостям, что у него нет агентов в китайском Политбюро. Это удивило Джона. Редко случается, чтобы ЦРУ превзошло русских в области разведки.

Головко посмотрел на них:

– Когда-то у нас был источник такой информации, но его больше нет.

– Я никогда не работал в этой части света, господин директор, за исключением службы в военно-морском флоте много лет назад. – И китайская часть его службы, сказал про себя Джон, заключалась в том, что он напивался пьяным и спал с проститутками в Тайбее.

– Мне довелось несколько раз побывать в Пекине в составе дипломатической делегации, но это было давно. Не могу сказать, что я действительно понимал этих людей.

Головко окончил чтение документа и положил его на стол.

– Мне можно оставить его у себя?

– Да, сэр, – ответил Кларк.

– Почему Райан решил передать его нам?

– Я всего лишь промежуточная инстанция, Сергей Николаевич, однако думаю, что причина заключается в самом документе. Америка не хочет, чтобы Россия ослабла.

– Благородный мотив. Какие уступки вам потребуются?

– Насколько мне известно, никаких.

– Знаете, – заметил Чавез, – иногда просто хочется быть хорошим соседом.

– На уровне отношений между государствами? – В голосе Головко прозвучал скепсис.

– Почему бы и нет? Разве в американских интересах видеть Россию униженной и ограбленной? Между прочим, насколько велики эти новые месторождения? – спросил Джон.

– Они огромны, – ответил Головко. – Меня ничуть не удивляет, что вам известно о них. Наши усилия сохранить это в секрете не были слишком серьёзными. Нефтяное месторождение не уступает саудовским, а залежи золота исключительно богаты. Потенциально эти открытия могут спасти нашу экономику, могут сделать нас по-настоящему богатой страной, хорошим партнёром Америки.

– Тогда вы понимаете, почему Джек послал нас к вам. Если Россия достигнет процветания, мир станет лучше для обеих стран.

– Вы так считаете? – Головко был умным человеком, но он вырос в мире, где Америка и Россия часто желали смерти друг другу. Подобные мысли уходят с трудом, даже у человека с таким живым умом, как Головко.

– Да, мы так считаем, – подтвердил Джон. – Россия – великая страна, а русские – великий народ. Вы являетесь отличными партнёрами для нас. – Он не стал добавлять, что при этом исходе событий Америке не придётся беспокоиться о том, чтобы помогать России. Теперь у России есть все необходимые ресурсы, чтобы самим позаботиться о собственном процветании. Америке понадобится всего лишь предложить русским свой опыт и знания, направленные на то, чтобы войти в капиталистический мир обеими ногами и с открытыми глазами.

– Этот документ поступил ко мне от человека, который помог бегству председателя КГБ?

– Сергей, как мы говорим дома, это был бизнес, ничего личного. Я не имею ничего против русских, а ты ведь не убьёшь американца только ради развлечения, правда?

– Нет, конечно, – с негодованием отозвался Головко. – Это не соответствует нашим принципам.

– То же самое относится и к нам, господин директор.

– Послушайте, ребята, – вмешался Чавез. – Когда я был ещё тинейджером, давным-давно, солдатом 11-Браво с винтовкой в руках, меня учили убивать ваших солдат, но ведь теперь мы больше не враги, правда? А если мы не враги, то можем быть друзьями. Вы ведь помогли нам справиться с Японией и Ираном, верно?

– Да, но в то время мы понимали, что являемся основной целью этих конфликтов, и, оказывая помощь вам, мы защищали и свои национальные интересы.

– Верно, но не исключено, что основной целью сейчас является Америка. В таком случае мы, оказывая вам помощь, действуем в своих интересах. По всей вероятности, они ненавидят вас не меньше, чем нас.

Головко кивнул.

– Да, единственное, что я знаю о китайцах, это их чувство расового превосходства.

– Это опасное чувство для людей, дружище. Расизм означает, что ваши враги – это просто насекомые, которых надо прихлопнуть, – закончил Чавез, произведя впечатление на Кларка своей смесью акцента южного Лос-Анджелеса и глубокого анализа ситуации, присущего магистру международных отношений. – Даже Карл Маркс не говорил, что он лучше других из-за своего цвета кожи, верно?

– Но Мао говорил, – заметил Головко.

– Это меня не удивляет, – продолжал Динг. – Я читал его «Маленькую Красную Книжку» ещё в школе. Он не хотел быть только политическим вождём. Нет, он хотел быть богом. Позволил самомнению занять место перед умом – это нередко случается с людьми, которые становятся диктаторами, правда?

– Ленин не был таким человеком, зато Сталин был, – заметил Головко. – Итак, Иван Эмметович является другом России. Как мне поступить с этим документом?

– Это вы должны решить сами, – сказал ему Кларк.

– Мне нужно поговорить со своим президентом. Ваш президент прилетает завтра в Польшу, верно?

– По-моему, да.

– Мне нужно позвонить кое-кому. Спасибо, что вы приехали ко мне, друзья. Может быть, в другой раз я смогу принять вас по-настоящему.

– Спасибо. – Кларк встал и опрокинул в рот остаток водки. Снова рукопожатия, и они уехали по той же дороге, по которой прибыли к Головко.

– Господи, Джон, что будет дальше? – спросил Динг, когда они выехали на шоссе.

– Думаю, что все постараются вколотить в китайцев немного здравого смысла.

– А если это не сработает?

Кларк пожал плечами и недоуменно поднял брови:

– Узнаем из одиннадцатичасовых новостей, Доминго.

Собирать и укладывать вещи для поездки непросто, даже если все это делает для вас обслуживающий персонал. В особенности это относилось к «Хирургу», которой не только приходилось думать о том, что она наденет на приёмах, но и быть Верховной Властью в вопросах одежды своего мужа. Райан с трудом терпел такое насилие над своим статусом, но был вынужден согласиться. Сейчас Джек все ещё находился в Овальном кабинете, стараясь завершить дела, которые не могли ждать его возвращения, – вообще-то значительная часть этих дел могла и подождать, но в правительстве существовали вещи, которые следует уважать, – и ждал телефонного звонка.

– Арни?

– Слушаю, Джек.

– Передай ВВС, чтобы они послали ещё один «Гольфстрим» в Варшаву, если Скотту понадобится незаметно слетать в Москву.

– Хорошая мысль. Они поставят его, наверно, на какой-нибудь военно-воздушной базе или ещё где-нибудь. – Ван Дамм вышел из кабинета, чтобы позвонить.