– Запросто, – согласился министр обороны.

– А как относительно американцев? – спросил Фанг Ган. – В ноте, которую мы только что получили, говорится, что они считают русских своими союзниками. Сколько раз мы недооценивали американцев, Чанг? Включая тебя, – добавил он.

– Существуют объективные обстоятельства, которые применимы даже к американцам, несмотря на всю их магию, – заверил собравшихся маршал Луо.

– А через три года мы будем продавать им нефть и золото, – заметил Чанг. – У американцев нет политической памяти. Они всегда приспосабливаются к меняющейся форме мира. В 1949 году они заключили пакт НАТО, одним из членов которого стали их злейшие враги в Германии. Посмотрите на то, как поступили они с Японией, после того, как сбросили там две атомные бомбы. Нам следует принять во внимание лишь одно обстоятельство: несмотря на то, что в войне примут участие американцы и они будут рисковать своими жизнями наравне со всеми, надо постараться не наносить им слишком значительные потери. Нам также следует хорошо обращаться с захваченными военнопленными и гражданскими лицами – мир относится к этому с удивительной чувствительностью, которую, полагаю, нам всё-таки надо принять во внимание.

– Товарищи, – начал Фанг, собрав все мужество для последнего выражения своих внутренних чувств. – У нас все ещё остаётся возможность остановиться, как сказал нам маршал Луо несколько дней назад. Мы ещё не сделали последнего шага до того момента, пока не заговорили пушки. Мы все ещё можем сказать, что проводим оборонительные учения, и мир согласится с этим объяснением по тем причинам, которые только что привёл мой друг Чанг. Но когда начнутся боевые действия, тигр вырвется из клетки. Люди защищают то, что принадлежит им, с отчаянным упорством. Вспомните, как Гитлер недооценил русских, и чем это кончилось. Иран недооценил американцев только в прошлом году, что привело к катастрофе для них и к гибели их вождя. Действительно ли мы убеждены, что одержим победу в этой авантюре? – спросил он. – Мы поставили на карту судьбу нашей страны. Нам не следует забывать этого.

– Фанг, мой старый товарищ, ты мудрый и заботливый, как всегда, – снисходительно отозвался Чанг. – И я знаю, что ты говоришь от имени нашей страны и нашего народа, но, подобно тому, как мы не должны недооценивать наших врагов, нам не следует недооценивать нашу силу. Один раз мы уже воевали с американцами и нанесли им самое тяжёлое военное поражение в их истории. Разве это не правда?

– Это верно, для них это была большая неожиданность, но за счёт потери миллиона людей, включая сына Мао. А почему? Потому, что мы переоценили наши возможности.

– Только не на этот раз, Фанг, – заверил всех Луо. – Только не на этот раз. Мы сделаем с русскими то же самое, что сделали с американцами на реке Ялу. Мы нанесём неожиданный и мощный удар. Там, где они слабы, мы рванёмся вперёд. Где они сильны, мы окружим их и уничтожим. В 1950 году у нас была крестьянская армия с лёгким оружием. Сегодня, – продолжал Луо, – у нас современная армия. Сейчас мы можем наносить такие удары, о которых в то время не могла мечтать даже Америка. Мы победим, – убеждённо закончил министр обороны.

– Товарищи, неужели мы хотим остановиться сейчас? – спросил Чанг, чтобы покончить с дебатами. – Неужели мы хотим обречь нашу страну на экономическую и политическую отсталость и нищету? Ведь вопрос сейчас заключается именно в этом. Если мы опустим руки, то обречём нашу страну на политическую гибель. Кто из нас хочет этого?

Как и следовало ожидать, никто, даже Киан, не решился поднять брошенную перчатку. Голосование было чисто формальным и потому единодушным. Как всегда, Политбюро достигло единодушия ради собственных интересов. Министры разошлись по своим кабинетам. Чанг задержал Тана Деши на несколько минут, перед тем как вернуться к себе. Ещё через час он зашёл к своему другу Фангу Гану.

– Ты не сердишься на меня? – спросил Фанг.

– Голос осторожности никогда не оскорбляет меня, мой старый друг, – ответил Чанг, опускаясь в кресло напротив стола хозяина кабинета. Теперь он мог позволить себе быть великодушным. Он одержал победу.

– Меня пугают эти события, Чанг. Мы всё-таки недооценили американцев в 1950 году и понесли огромные потери.

– Людей у нас больше чем достаточно, – напомнил ему старший министр без портфеля. – И это поможет Луо чувствовать свою ценность.

– Можно подумать, что он нуждается в этом. – Фанг махнул рукой, демонстрируя своё недовольство этим солдафоном.

– Даже собака может оказаться полезной, – напомнил ему гость.

– Чанг, что, если русские окажутся сильнее, чем ты думаешь?

– Я уже позаботился об этом. Мы нарушим стабильность внутри их страны через два дня, в тот самый день, когда начнётся наше наступление.

– Каким образом?

– Ты помнишь неудачное покушение на старшего советника Грушевого, этого Головко?

– Да, и я советовал не совершать этого покушения, – напомнил ему Фанг.

– И в этом, возможно, ты был прав, – признался Чанг, чтобы успокоить хозяина кабинета. – Но у Тана появилась возможность и более надёжный способ. Что может быть лучше для дестабилизации России, чем устранение её президента? Мы можем сделать это, и Тан уже получил приказ.

– Ты хочешь убить главу правительства в иностранном государстве? – спросил Фанг, удивлённый такой смелостью. – Что, если ты потерпишь неудачу?

– Мы вступаем в войну с Россией в любом случае. Что мы теряем? Ничего – но можем добиться многого.

– Но политические последствия… – начал Фанг.

– Что, если они ответят нам таким же оружием?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты имеешь в виду покушение на Ху? – Выражение его лица давало настоящий ответ на вопрос: Китай только выиграет из-за исчезновения этого ничтожества. Но Чанг не решился произнести это вслух, даже наедине с Фангом в его кабинете. – Тан гарантировал мне, что наша физическая безопасность идеальна. Идеальна, Фанг. В нашей стране не проводится никаких иностранных разведывательных операций.

– Я полагаю, что каждая страна говорит подобным образом – за мгновение до того, как крыша обрушивается на головы членов их правительства. У нас хорошая шпионская сеть в Америке, например, и за это следует поблагодарить нашего замечательного товарища Тана. Но высокомерие опережает катастрофу на один шаг, и такие неудачи всегда оказываются неожиданными. Нам не следует забывать этого.

– Нельзя бояться всего, – отмахнулся Чанг.

– Это верно, но ничего не опасаться тоже неразумно. – Фанг замолчал, чтобы загладить свою смелость. – Чанг, ты, наверно, считаешь меня старой бабой.

Это заставило другого министра улыбнуться.

– Старой бабой? Нет, Фанг, ты являешься нашим товарищем уже много лет и одним из самых умных людей в Политбюро. Почему, ты думаешь, я привлёк тебя в члены Политбюро?

Чтобы заполучить мой голос, разумеется, – подумал Фанг, но промолчал. Он уважал своего старшего коллегу, но не закрывал глаза на его недостатки.

– За это я благодарен тебе.

– За это должен быть благодарен народ, ты так заботливо относишься к его нуждам.

– Разумеется, нужно помнить о рабочих и крестьянах. В конце концов, это им мы служим. – Идеологическое высказывание как нельзя лучше подходило к этому моменту.

– Мы с тобой выполняем непростую работу.

– Тебе нужно немного расслабиться и отдохнуть. Вызови к себе эту девушку Минг и уложи её в свою постель. Ты ведь уже не раз делал это. – Это была слабость для них обоих. Напряжение момента ослабло, как и хотел этого Чанг.

– Чаи сосёт лучше, – ответил Фанг с лукавой улыбкой.

– Тогда отвези её в свою квартиру. Купи ей шёлковые трусики. Напои её. Им всем это нравится.

– Хорошая мысль, – согласился Фанг. – После этого я всегда лучше сплю.

– Тогда займись этим делом! Нам всем нужен хороший сон. Следующие несколько недель будут для нас достаточно напряжёнными – но ещё более напряжёнными для наших врагов.

– Одну минуту, Чанг. Как ты сказал, мы должны хорошо обращаться с пленными. Американцы никогда не простят нам жестокость по отношению к беспомощным людям, как мы видели это в Пекине.