Не знаю, сколько мы так просидели. Автомобиль неспешно вёз нас вперёд, я прислушивалась к негромкому бормотанию Хенрима и ощущала исходящее от его рук тепло.

  Мне было хорошо.

  Мне было спокойно.

  И уже не хотелось удивляться, насколько я доверяла тому, кого ещё совсем недавно считала угрозой номер два в своей жизни.

— Хорошо, просто замечательно, — услышала я наконец довольное, а затем ладони пропали с моей головы. — Не уснула?

— Нет, — я открыла глаза.

— Мы… — полуэльф вскользь посмотрел в окно. — Почти приехали. Не хочу терять время, потому слушай: ты должна внимательно отслеживать своё состояние. И немедленно озвучивать мне любые изменения, какими бы они ни были. Я, конечно, свёл А минимуму все риски, но кто знает…

— Я понимаю, — ободряюще улыбнулась, осознавая, насколько мужчина нервничает из–за меня.

  Волнуется.

  Переживает.

  Не скрою, такое небезразличие приятно согревало душу. Не так уж много в моей жизни было людей, которые настолько искренне волновались и заботились обо мне.

  Автомобиль остановился у высокого кованого забора, за которым простирался освещённый вечерним солнцем сад.

— Мы?.. — нахмурилась я.

— Это мой дом, — пояснил Хенрим, а затем насмешливо сощурился: — Стесняешься?

— С чего бы? — удивилась я, вылезая на улицу. — Просто удивлена.

— Люблю, чтобы все было под рукой, — отозвался он, отпирая калитку. — Прошу.

  Сад был небольшим, но очень уютным. Да и сам дом оказался таким же — одноэтажным, с большими окнами, прикрытыми лёгкими тюлями.

  На широком крыльце нас встретила запыхавшаяся юная эльфийка с выкрашенными в бледно–голубой цвет волосами.

— Хенрим, ты вернулся! — радостно воскликнула та. — Голоден?

— Нет, Кейтри, — слабо улыбнулся ей мужчина.

  И я… внезапно ощутила, как поpтится настроение. Что–то во всей этой сцене мне не нравилось, но я не могла понять, что именно.

— О, у нас гостья… — на меня воззрились с неподдельным любопытством. — Чаю в малую гостиную?

— Нет, спасибо, — теперь уже мозгоправ, не сдерживаясь, рассмеялся. — Мы в лабораторию, проследи, чтобы нас не потревожили.

— Оу… — девушка нахмурилась, смешно сморщив носик, а затем опять просияла: — Тогда я скажу Ланди, чтобы приготовил закуски. Вы наверняка проголодаетесь после работы.

  И, приветливо распахнув двери, эльфийка одарила меня счастливой улыбкой и умчалась вглубь дома.

— Не обращай внимания, Кейтри всегда была излишне дружелюбной, — целитель, явно посмеиваясь над моим обескураженным лицом, приглашающе махнул рукой: — Добро пожаловать, Ясмира.

— Спасибо, — пробормотала я, переступая порог.

  Настроение все ещё было странным, так что, когда мы прошли по небольшому коридору к тяжёлой двери, запертой на висячий замок, я не выдержала и спросила:

— А эта девушка?..

— Самопровозглашенная экономка, — закатил глаза полуэльф и пояснил: — Кейтри мне приходится дальней родственницей. У нас всегда были хорошие отношения. Но когда я стал жить отдельно от родителей, она вбила себе в голову, что без женской руки в доме здесь все просто развалится. А я умру с голоду. Так что однажды притащила сюда свои вещи и заявила, что съедет, только когда сдаст меня в хорошие руки.

— А хорошие руки?.. — непонимающе пробормотала я.

— Женские. То есть женит.

  Подозреваю, что выражение лица у меня было совершенно непередаваемое, потому что Хенрим глухо рассмеялся. Но, спасибо ему, никакие комментарии не стал отпускать, лишь отпер лабораторию и пригласил меня внутрь.

  Помещение было настолько в стиле мозгоправа, насколько это вообще могло быть. Высокие, как и во всем доме, окна, стерильная чистота, но при этом нет ощущения… обезличенности. Несколько книг ровной стопкой высились на столе у дальней стенки, остальные разместились аккуратными рядами на полках над ним. Рядом со столом — глубокое кресло, на котором лежал свёрнутый в рулон плед. Стеклянные и деревянные шкафчики занимали все пространство у остальных стен. У окна — длинный стол с целительскими приборами и целой системой соединённых колб. А прямо в центре помещения — кушетка, прикрытая сейчас покрывалом. Над ней — странный прибор, массивный, с кучей рычажков и длинных трубок, уходящих в небольшой ящик в нижней части.

— А это?..

— Даже не сомневался, что ты заинтересуешься, — Хенрим подошёл к прибору и положил ладонь на блестящий бок. — Это «Райзол». Важная штука в работе любого лиррвиренского целителя. С его помощью я могу прямо здесь проводить манипуляции, которые вообще–то целителю недоступны.

— То есть? — непонимающе нахмурилась я.

— Например, усиление костей военных, — охотно пояснил тот. — Я не могу заставить кость стать прочнее, но зато могу обшить её пластиной металла.

— Но это же… — широко распахнула я глаза.

— Да, требует разрезать, допустим, ногу. Сама понимаешь, я не могу этого сделать своими руками. А прибором — могу. Или взять кровь, лимфу или ещё что–то на анализ… Если бы мы были в Лиррвирене, когда вели исследование с твоей кровью, тебе не пришлось бы себя резать. Эта машинка, — любовно погладил неживую помощницу, — сделала бы все легко, безболезненно и без лишних повреждений.

— Насколько же вы далеко ушли от нас, — вздохнула я, с уважением посмотрев на прибор.

— Ну, это сравнительно новое изобретение. А массовое производство они пошли только в прошлом году. Так что, думаю, у вас тоже скоро появятся, — полуэльф сдёрнув покрывало, приглашающе похлопал по кушетке. — Ложись. Сейчас я разведу кровь и приступим.

  И отошёл к столу перед окном.

  Я неторопливо расшнуровала ботинки, а затем, подумав, стащила ещё и жилет, оставшись в брюках и заправленной в них рубашке. После села на мягкую поверхность и… решила не забивать себе голову ерундой. И легла.

— Закатай левый рукав, — раздалось от окна.

— Зачем? — повернула голову к мужчине, колдующему над какой–то пробиркой.

  Её содержимое как раз медленно окрашивалось в темно–красный.

— Вот это, — Хенрим поболтал пробиркой, — не пьётся, а вводится прямо в кровь. А вену.

— С помощью прибора? — я посмотрела на нависавшую надо мной махину.

— Какая умная девочка, — усмехнулся полуэльф.

  Я лишь тяжело вздохнула, но оставила насмешку без ответа. Вместо этого закатала рукав и выставила руку в сторону.

  Мне не было страшно. Даже волнение сошло на нет. Просто… хотелось, чтобы наконец–то уже все закончилось.

  Здесь, в Лиррвирене, у меня появился шанс жить нормальной жизнью, не оглядываясь и не боясь. Уверена, мой мучитель не имел доступ на территорию эльфов. Нужно было только обрубить последнюю лазейку — убрать маячок, крепко связывающий меня с тем, кого я буду проклинать до конца жизни.

— Готова? — склонился надо мной мозгоправ.

— Да, — бесстрастно отозвалась я.

— Вот и отлично, — одобрительно кивнул он и отошёл к прибору.

  Что–то там подёргал, и машина вздрогнула и медленно загудела.

  Я с любопытством рассматривала, как он вытащил из ящичка одну из трубок, на конце которой было что–то наподобие пробирки, оканчивающееся иглой. Опустил в темно–красную жидкость, которая вскоре перекочевала из ёмкости в руках целителя в ту, что была связана с трубкой.

— А теперь закрой глаза, — скомандовал полуэльф, поднося иглу к моей руке, а затем отошёл на шаг. — И помни: любое странное ощущение немедленно озвучивай мне.

— Я помню, — я облизала пересохшие губы и закрыла глаза.

  Лёгкий укол на внутренней стороне локтя не был болезненным. А затем… мне словно в вену жидкий огонь ввели.

  Горячо! Больно!

  Я выгнулась, закричала, срывая голос, а затем потеряла сознание.

Меня будто пинком вышвырнули… куда–то.

  Я упала, больно ударившись коленями и содрав кожу на ладонях об старую выщербленную плитку, сквозь которую прорывалась трава.

  В груди болело, перед глазами все плыло, а я не могла отдышаться и прийти в себя.