– Слушай меня! Внимай мне! Повинуйся мне! – какие родные, привычные слова. – Властью, данной мне, призываю тебя…

Запахло вереском и медом. Возле уха зажужжала пчела. Они вечно кружат над зарослями вереска, наполняя воздух мерным гулом. И вечно цветет медвяный вереск…

…Он стоял посреди цветущего луга и озирался по сторонам, явно не понимая, где находится. Вздрогнул, услышав шорох, обернулся через плечо. Глаза его расширились – он смотрел и не видел. Не понимал, что происходит.

– Руно! Руно Бест! – пришлось позвать шепотом. – Слышишь ты меня?

– Слы-шу, – с усилием отозвались губы мертвеца. Тот, кто стоял посреди цветущего вереска, в тревоге нахмурился. Рядом приглушенно запищал брат-лекарь.

– Отвечай мне.

– Спраш-ши-вай.

– Кто загнал тебя сюда?

– Я, – на челе того, кто стоял среди вереска, отразилась напряженная работа мысли, губы трупа при этом тихо шевелились, – не понимаю… Меня никто не гнал!

– Хочешь сказать, что сам шагнул на ту сторону?

– На ту? – он выглядел растерянным. – Я ничего не заметил.

Дух лгать не может. Дух всегда говорит правду. И если он действительно ничего не заметил, значит, дело плохо. Значит, тот, кто желает моей смерти, достаточно могущественен, чтобы скрыть свое присутствие от некроманта с дипломом. И, как ни печально, шансов справиться с ним никаких.

– Но ведь ты что-то слышал после того, как вошел в ту келью?

– Кел-лью, – по слогам повторил дух. – Келью помню. Меня проводили. Я вошел. Осмотрелся…

– Ничего не трогал? – официально защиту от нежелательных проникновений ставить запрещалось, но несколько охранных артефактов удалось распределить по жилплощади. И если он нашел хотя бы один…

– Ничего. Только к столу присел. Ждал. Долго ждал. Устал. Хотел спать.

– Хотел спать или захотел спать? – допытывался въедливый я.

– Захотел, внезапно, – подумав, сообщил дух.

Уже теплее. Значит, убийца наслал на жертву крепкий сон. Поэтому он ничего не ощутил. Убийство произошло позже, когда некромант уже крепко спал.

– А когда ты спал, тебе что-нибудь… снилось?

– Снилось. Женщина. Молодая, красивая. Взялась словно ниоткуда. Наклонилась, дотронулась до плеча…

– И все? – был готов удушить духа, который вздумал цедить слова по ложке, когда надо все ведро.

– Не все. Сказала, – он задумался, – пора, мол, уходить. Мол, тут ужасно неудобно, но все поправимо. Я встал. Она взяла меня за руку, – у трупа дернулась правая рука, – и повела.

– Куда?

– Не знаю. Сюда. Привела. Исчезла, – дух опять оглянулся. – Где это я?

– Там, где тебе и положено быть!

– Это…вересковые пустоши? – дух огляделся. – Странно. Скольких я сюда отправил, а вот чтобы самому… значит, это случилось?

– Что? Смерть? Она приходит за всеми.

А однажды и за мной. И это будет единственный случай в жизни, когда я не обрадуюсь визиту моей жены. Ибо там, за гранью, после первого же глотка верескового меда, от моей памяти не останется ничего. Бесплотный дух сядет на праздничный пир и будет пировать до тех пор, пока…

Размечтался, наивный! Не сядут рядом с тобой твои дети. Внебрачная дочь, может быть, и появится, но вот сыновья… Где они? Не так уж много женщин было в моей жизни, и ни одна не порадовала известием, что некий Згаш Груви в очередной раз стал папашей. Даже Руна Беркана, в позапрошлом году страстно мечтавшая родить ребенка, и та пропала без вести. Я писал ее брату Роберу несколько раз, но ответа не получил. Подозреваю, что мои письма перехватывала Инквизиция. А вот чтобы самому съездить в Добрин – об этом и мечтать не стоило.

– Смерть, – вернул с небес на землю голос Руно Беста. – Вот она какая… Ну, этого и следовало ожидать. Мне все говорили, что я умру не в свой срок…

– Все умирают в свой срок и той смертью, какая им написана на роду. Просто иногда смерть приходит в такое время и бывает такой странной, что люди сомневаются в правдивости пророчества.

– Но если бы не это… я мог бы жить?

– Не мог. Или прожил бы еще какое-то время, но все равно недолго – седмицу-другую или месяц.

– Все равно. Если бы не это…

Черты лица духа стали расплывчатыми – верный признак испытываемых им эмоций. Я припомнил самое главное:

– А почему ты оказался там? Не в то время и не на том месте?

– Он меня попросил.

– Кто? – сердце на миг замерло. Сейчас я услышу имя убийцы или…

– Згаш Груви.

Что? Ушам не верю! Хотя, я же для него сейчас существо с другой стороны реальности, то есть, без имени и всего прочего.

– Он просил помочь. Я обещал помощь. Я кое-что узнал, приехал, чтобы рассказать… Ждал Згаша Груви. Его не было. Вместо него пришла она. Смерть.

Так, становилось интересно. Смерть без видимых причин ни к кому не является. Чтобы молодой здоровый мужчина умер просто так? Должна быть причина.

– Ты помнишь, что было перед ее приходом?

– Ничего не было. Я приехал. Назвался. Сказал, что мне нужен Згаш Груви. Мне предложили подождать. Проводили сюда. Больше ничего.

– Больше ничего? – я слегка сосредоточился, мысленно приказывая духу подчиниться. – Отвечай! Что было перед тем, как ты вошел в келью?

– Ничего. Пригласили в трапезную, угостили с дороги. Вино.

Все. Дальше можно не продолжать. Его банально отравили. И – боги и бесы – как же это противно. И в то же время страшно. Выходит, что тут, в монастыре, рядом со мной, ходит тот, кому выгодна моя смерть?

– Кто это был? Кто угощал тебя вином?

– Монах.

Час от часу не легче. Выходит, я насолил кому-то из «собратьев»-инквизиторов? Ладно, эмоции потом. Лицо духа опять пошло рябью – ему трудно было оставаться на одном месте. Труп тоже начал дергаться – время выходило. Где-то запахло дымком костра – на далеком кургане уже накрыли столы для Руно Беста. Там ждали его. Пора.

– Слушай меня! Внимай мне! Повинуйся мне! – ковырнул ножом царапину на запястье, усиливая поток крови и привязывая духа к грани между мирами. – Отвечай!

– Да, хозяин… – труп затрепетал.

– Что ты должен был сказать Згашу Груви? С чем ты к нему приехал? О чем собирался говорить?

Слишком много вопросов. Слишком мало времени. Дух начал расплываться, труп несколько раз дернулся, протягивая скрюченные руки, заскрежетал зубами и завозился на столе, пытаясь встать. Но я озаботился прикрутить его веревками за локти и щиколотки к ножкам, так что ему оставалось лишь корчиться и рваться в путах. Те, кстати, уже трещали, поддаваясь нечеловеческой силе. Поднятый с помощью черной магии труп некроманта – опасный противник. Я не зря приказал брату-лекарю держаться подальше – в случае чего у него был шанс вырваться из подвала и поднять тревогу. У меня такого шанса не было. Да я и не хотел. После того, что сотворил в нарушение всех законов, меня все равно ждет наказание.

– Уу-у-уу… – завыл труп, корчаясь. Веревки затрещали сильнее. Одна уже начала перетираться о край стола. – Уу-у-убить…

– Згаша Груви?

Дух совсем утратил человеческие черты, превратившись в туманное облачко. Труп бесновался. Даже стол пару раз дрогнул под его напором.

– Но почему?

– Он знает… много. Он…о-о-оо…

Дальше был вой. Жуткий, нечленораздельный, сводящий с ума вой.

– Он идее-о-от… Он ско-о-оро-о… надо останови-и-ить… Згаш Гру-ууви… он…о-он… – только и удалось разобрать.

– Кто сказал? Имя, назови имя! – забыв все наставления, забыв весь свой опыт, рванулся к столу, чтобы по-простому схватить труп за грудки и, если надо, силой выбить признание. Но кроме повторяющихся фраз «он идет» и «надо остановить» не разобрал ничего.

– Откуда идет? Кто?

– Повелитель…недра…бо…о-о-о…

Стон, полный такой боли и муки, что в душе что-то дрогнуло. Я попятился, поднимая нож.

– Властью, данной мне… – если я сейчас это скажу, я больше ничего не узнаю, а меньше знаешь – крепче спишь и, скорее всего, под гробовой доской, – я приказываю… Уходи! Я отпускаю тебя!

– Спасибо! – крик, в котором смешались ужас и облегчение. – Спасибо, хозяин!