Мы неловко замолчали, смотря каждый в свою сторону.

— Но, ты же не для этого выставила мою подругу? — подтолкнул я.

Да, можно и самому начать разговор. Но я чувствовал какую-то детскую обиду, за то что она исчезла. Вести в этом диалоге? Нет.

— Прости.

Снова минутная пауза, я переваривал такое простое слово, а Милослава смотрела куда угодно, только не на меня.

— Кто эти дети? — спросил я.

Плечи женщины опустились. Она правильно всё поняла, я не могу её простить.

— Это твои брат и сестра, — удивила она. — Когда всё случилось… Это долгая история, там присутствовала Ольга Романова. Но это не важно, в общем когда я якобы умерла, то была беременна.

Мои эмоции были написаны на лице, как бы заметила Лара. А точнее одна эмоция — скепсис. Даже пятилетний ребёнок мог посчитать, что такое невозможно. Слишком взрослые дети, если не мои ровесники то немногим младше.

— Я же говорю, всё не просто, — попыталась сформулировать Милослава, а затем неожиданно спросила. — Ты знаешь, что я была пиявкой? Это такие люди…

— Можешь не объяснять, я знаю.

— Боюсь ты не понимаешь, я обладала даром, но во мне зрела чернота. Так я назвала данный феномен. Это как дыра в груди, постоянное чувство голода в энергетическом плане. Но самое главное в том, что болезнь начала прогрессировать. С каждым днём силы утекали, я слабела.

— Поэтому ты повернулась на изучении Врат? — догадался я.

— Не буду спрашивать, откуда ты знаешь. Но в целом верно. Я нашла несколько способов, попробовав каждый из них практически отчаялась найти выход. Пока не поговорила с Владимиром.

— Дедушкой? — а вечер перестаёт быть томным.

— Да, — кивнула она. — Он дал мне несколько советов, он очень внимательный.

— Был.

— Что? — сбилась Милослава.

— Я говорю был, Владимир погиб, уже достаточно давно. До вас эти новости должны были дойти. Мои похождения помню тут пользовались спросом доставка не страдала.

— Не понимаю, — нахмурилась женщина. — Должно быть это потому, что я была занята последнее время. Никто тут не знает, что между мной и Фонвизиными есть какая-то связь, поэтому и сообщить некому. Со вчерашнего дня вообще не была в городе, после того, как Костю принесли.

— Отец тебе потом всё расскажет, даже более того, — вздохнул я.

Тут дверь в прихожую открылась, из коридора послышался взволнованный голос Мирослава.

— Мама! Дружок пришёл!

Милослава посмотрела на сеферон, видимо сверяя время.

— Но ещё рано…

— Он ранен! — открыл дверь на кухню рыжий.

За спиной маячила его сестра и Лара, если оба подростка были взволнованы, то Лара смотрела на меня дикими глазами, словно увидела центуриона во плоти.

Женщина тут же встала, следуя за подростками, я собирался остаться, но меня подхватила за локоть дочь трактирщика, со словами.

— Ты должен это увидеть.

Непонимающе провожая спину Лары, последовал за ней. Дружок? Это какой-то пёс? Или может быть кот? Что за домашнее животное может быть хоть и не у простой, но достаточно рядовой семьи, живущей у леса.

Когда я появился на крыльце, ворота были открыты, одну из створок уже запирали назад. Спустившись по лестнице, я стал искать причину переполоха. Женщины устремились в сторону нашего грузовичка, туда-же отправилась и Кира.

Пришлось идти за ними к этому моменту у меня просто зашкаливало любопытство.

Но не успел я сделать и пары шагов, как остановился.

Милослава зажгла магический светильник, ведь на улице уже давно наступила темнота. Поэтому я не сразу заметил питомца родственников. Удивительным образом сначала показалось, что грузовик сам по себе начал двигаться. Только потом пришло осознание, что это нечто другое. Из-за кузова автомобиля медленно вышел громадный монстр.

Изменённый олень, с огромными ветвистыми рогами, напоминающими узор молний. Рога как и многое в организме подверглись изменениям, несколько увеличившись, появились дополнительные ответвления, острые как ножи.

— Вот срань! — выругался я.

Тем временем подобный скале монстр вышел полностью. Бока его вздымались, шкура была пробита в нескольким местах, на спине красовались росчерки когтей. На притоптанный снег двора стекала алая кровь, добавляя красок.

Шкура изменённого каким-то образом отражала свет зажжёного шара, каждый шаг сопровождал не громкий металлический перезвон… Заметив меня, монстр наклонил голову, глаза зажглись потусторонним светом, а по шкуре начали бегать разряды тока.

Освещения сразу добавилось, я наконец-то смог понять, что издавало звон. Шерсть зверя была полностью металлической, каждая ворсинка. Они качались в такт шагам, подчиняясь общему закону тяготения.

— Дружок! Нет! — строго топнула ногой Кира, бесстрашно преграждая громадине путь.

Но зверь и не думал останавливаться, он чуть сменил вектор, начиная движение по кругу. Видимо попробовал выцелить меня, но у него не получалось, ведь каждый раз путь был закрыт хрупкой девичьей фигуркой.

— Я его сейчас вырублю, — спокойно сказала Милослава, на руках её загорелся свет целительской магии, холодный и белый, как снег. — Кира отойди.

— Чего это он? — подозрительно спросил я.

— Он тебя не знает, испугался, — покосился на меня Мирослав, но ответил.

— Ути маленький, испугался говоришь?! — меня потряхивало.

Тем временем олень так и не мог найти точку старта, перемещаясь по дуге. Таким образом он потихоньку приблизился к Милославе, которая плавным шагом приблизилась к нему и положила руку на лобастую башку. Я напрягся, тело матери было в каких-то сантиметрах от опасных рогов, одно движение гиганта и женщина будет очень долго истекать кровью.

Но ничего страшного не произошло, олень медленно завалился на снег, сначала упав на колени, а затем и полностью осел на землю хрустя снежным настом.

Ноздри его продолжали раздуваться, выдавая небольшие облачка пара. Глаза медленно затухали, подобно уголькам костра. Молнии спрятались в металлической шкуре, всё вокруг успокоилось.

Мирослав закрыл вторую створку ворот, а его мать склонилась над чудовищем, залечивая раны на боку.

— Что произошло? — спросила Кира, расположившись рядом с матерью.

— Не знаю, может встретил другого такого же зверя.

— Но он самый сильный тут, а других таких быть не должно, ты сама говорила.

— А теперь говорю, что не знаю, — раздражённо ответила женщина, сдувая упавшую на глаза прядь. — Может дашь мне подлатать его?

— Вот это поворот, — подошедшая Лара сделала большие глаза, кивая в сторону покоящейся туши.

— Да, неожиданно, — согласился я. — Хотя, я думал о чём-то подобном, когда увидел следы вокруг дома. Но там явно отметки хищников, а у этого копыта.

— А ты думаешь почему на нас никто не нападает? — хмыкнул появившийся рядом Мирослав.

Видя наши непонимающие лица, парень посчитал должным объяснится.

— Мы были маленькими, когда мама поселилась тут. Она рассказывала, что раз в пару месяцев приходилось менять забор. Нападения из леса случались постоянно, звери портили забор, но дальше пройти не могли. Крупняка тут не было, охотники из Калининграда почти всех перебили.

— Крупняк обходит стороной одарённых, нападает только на знакомкой территории, — поправила подошедшая Милослава.

Мы переместились на кухню, оставляя оленя.

Кира, как ни странно осталась с монстром. На мой обеспокоенный взгляд целительница рассказала историю знакомства с «Дружком».

— Он не причинит ей вреда, — уверенно заявила женщина, когда мы расселись за столом. Чайник снова отправился на плиту, чтобы через несколько минут засвистеть. — В тот день, когда мы нашли Дружка, я потеряла Киру. Она играла в окрестностях, постоянно таская из наших запасов морковку. Я замечала и раньше, что овощи пропадают, вслед за морковкой пошли яблоки, топинамбур, капуста. Так продолжалось около месяца, пока не пропала сама Кира.

— Ох, как мама её потом отругала, — влез Мирослав.