— Дерьмо нулячье! Убью, сволочь! — я пытался судорожно стереть с щеки слюну.

Блин, да чтоб тебя, ну реально в ад попал.

«Никогда я не стану твоей, демон!» — Хали во мне кипела золотой яростью.

Отхохотавшись, демон поднял голову, воткнул в меня взгляд.

— Что ты хочешь, сраная частица?

— Всё. Ты расскажешь мне всё, что я спрошу.

— Да нуль с тобой, червь. За всё то время, что я здесь торчу, мне ещё так весело не было. Хотя нет, вру… — он облокотился, приподнялся, сунул в рот лист каракоза, — Помню, когда я Белиару оторвал его…

— Заткнись! — рявкнул я, — И оденься уже!

«Бедный Беляшик», — судорожно вздохнула Хали.

Я усмехнулся. Со способностью демонов к регенерации, думаю, такие потасовки тут — обычное дело.

Инфериор не зря направил меня сюда.

Подземный отшельник, которого не убивала сила нижнего мира, действительно многое рассказал.

Да хотя бы тот же Апеп. Зуб, на котором мы оказались, это был всего лишь мизерный кусочек пасти Отца. Насколько я понял, той стороны пропасти видно не просто так — она невероятно далеко.

Выход в Тенебру лежал, как выразился Дагон, «через задницу». Естественно, об этом никто не знает. Для всех Отец: огромная окаменевшая дубина, которая немногим отличается от любой другой горной породы.

И то, что через кишку Апепа можно свободно выйти в Инфериор, никому невдомёк. Правда, не каждый и сможет пройти этот путь…

Демон попытался объяснить, чтобы я понял: если этот Отец вылезет, несладко придётся всем Ордену. И Престол Ордена, и берега Вечного Океана — всё рухнет в эту пасть.

Считается, что тысячи лет назад этого монструозного Апепа остановил Просветлённый.

— Нормальная просва, а не початок недоделанный, как ты, — не преминул добавить Дагон, — Который владел настоящей силой!

Но, видимо, сила Просветлённого имела какой-то предел. Апеп окаменел, завис вот в таком состоянии. Самого ноля не стало, причём от него не осталось вообще следа. Никакой ауры, или ещё чего. Только вот остатки того храма, которые мы ещё раздолбали.

— Ну, а ты тут при чём? — спросил я, потому что история про ноля у демона вышла скомканной.

Чего-то он недоговаривал… Уж не сожрал ли его сам?

Дагон посерьёзнел, потом свистящим шёпотом выдавил:

— Я не бужу Отца, — он покосился в сторону светящейся пропасти, — Я его усыпляю.

«Вот же дерьмо нулячье! То есть… О, Небо!»

Я только открыл рот. Закрыл. Снова открыл…

— Да, ангел мой сладкий, — Дагон снова посмотрел на меня так, что я показал оскал.

— Только тронь, — я приготовился к бою, — Убью, на хрен.

Демон даже не обратил внимания:

— Отец давно проснулся. Инфериору пришёл бы конец ещё несколько тысяч лет назад…

— В чём выгода тебе?

— Тут и Тенебре достанется, — Дагон потёр подбородок, — Давным-давно, когда я был… В общем, червь, я могу касаться разума Отца. А эти Апепы видят, что будет с миром, который они пронзают.

— Можешь касаться… разума?!

«Даже боги не решаются смотреть меру Апепов…»

Я поражённый посмотрел в пропасть. Какая мера у этого Апепа всех Апепов? Если меня пришибало разумом королевы шершней, когда я был зверем… То, что будет, если войти в разум этого колосса?

Что-то тут не так… Не бог, не дьявол, а обычный демон.

— Обычный?! — он схватил меня за плечо.

И снова удар…

Наша потасовка длилась несколько секунд, потом мы ещё долго стояли, сверлили друг друга взглядами. Вспыльчивость демона начинала раздражать.

— Считай, червь, у меня это дар от Неба. Или Бездны. Абсолюта, в конце концов, выбери что по душе, — неожиданно спокойно ответил демон.

Вернуть Белиара, оказывается, не так-то просто…

— Тебе нужна кровь трёх существ, — демон теперь ходил по своим владением и с недовольным видом рассматривал разрушения, — Сраный червь, всё поломал.

— Я поломал?!

— Ну не я же!

Я уже замучился восстанавливать себе поломанную челюсть, потому что наши разговоры очень часто перетекали в драку. Хали уже пару раз отключалась, используя свою силу для исцеления серьёзных увечий.

Один раз Дагон чуть не вырвал мне сердце, проткнув рёбра когтями. «Земная волна» в упор неплохо его приложила, и демону самому пришлось сращивать себе кости.

Учитель из него был отменный. Стихии у меня теперь работали на полную, и мелкие ушибы восстанавливались в считанные минуты.

Итак, кровь трёх существ.

Естественно, самого Белиара…

Потом существа, которое повинно в убийстве.

И существа, которое имеет право на его воскрешение.

— Бездна, что ли?

— Аваддон, безмозглый ты червь, — Дагон снова пытался установить оградку.

Это выглядело забавно. Огромный голый демон вытащил из порванных обломков вигвама инструменты и, закусив язык, приколачивал кувалдой костяной столбик. Всё было перемотано бечёвкой, не желало восстанавливаться, но демон не сдавался.

— Инфериор, твою мать! Дай силу!

Сломанная высушенная кость вдруг срослась, и демон, поставив её на землю, ударом кувалды вогнал на несколько сантиметров.

— С чего бы Аваддон захочет воскрешать Белиара?

— Не захочет, поэтому и нужна его кровь! Кто будет спрашивать у дьявола? Ты про магию Абсолюта что, не слышал, что ли?

Я кивнул.

— С Аваддоном-то проще всего. А вот кто убил Белиара?

Мне пришла мысль о том звере с кинжалом…

— Тот поднёбный червь был оружием, а не убийцей, — Дагон постучал когтем по рогам, — Думай.

— Что тут думать. Жёлтый приор Гильберт… или мастер Женя, — я растерянно цыкнул, — Да уж, кто-то из них.

— Или-или! Ты будто в шарады играешь, а за твою ошибку заплатит Беляш!

Я прикусил губу.

«Он, наверное, имеет в виду, что Белиара можно потерять насовсем», — задумчиво произнесла Хали.

— Верно, моя стервочка, — Дагон игриво огладил вбитый столбик, — Когда ты уже за меня так будешь беспокоиться?

«Демон, отродье Тенебры, как смеешь ты ангелу такое…»

— А, сраная Бездна! И тут Беляш опередил, всех у меня увёл! — удар кулака разнёс вдребезги столбик, и затем демон прошипел, — Когда ты его вернёшь, червь, я его снова убью.

Я только покачал головой. Задача какая-то нереальная. Как подобраться к приору, который окружён армией, да ещё этими пентаграммами.

— Там магия была на одного Беляша, скорее всего, тебе она не грозит. Но незаметно ты не подберёшься.

— Почему?

— Потому что это Инфериор, дубина! Ты не зверь, не первуха сраная. Ты — человек!

И вот тут мы подошли к главному вопросу. Третья мера на просторах приоратов — явление очень заметное…

Расстрелять такого учителя. Четвертовать! И наградить.

Я пробыл у него несколько дней, и запомню их на всю жизнь. Каждый урок он закреплял поломанными костями, рваными ранами, огромными гематомами.

— Смотри на столб свой, — орал Дагон прямо в ухо, — Где сила?!

И я смотрел. Выжигал взглядом все эти секции с мерами, учился чувствовать силу.

Сила — основа всего.

Небо определяет меру в зависимости от силы. Но вот эту самую силу каждый получает по своей воле.

Тенебра со своей Бездной — вне системы. Они пользуются чистой силой, это их благо и проклятье.

Все остальные миры Регнума получают меры от Неба. Таков порядок, и это тоже благо. И проклятие.

Чтобы личный путь был чётким, надо тренироваться. Вкладывать силу ежедневно в свои навыки. И стараться сделать чуть больше, чем можешь.

Тогда мера поднимается. Потихоньку, ступень за ступенью, Небо поощряет успехи.

Барьеры, которые так ненавидят демоны, не дают системе и законам рассыпаться. Чтобы обрести больше силы, слабые должны к этому стремиться, доказывая, что достойны. А сильные, чтобы не потерять меру, должны бояться нарушить законы.

Потому барьеры и кажутся непреодолимыми. Чтобы было ясно — законы Неба превыше всего.