Поднимаясь на дюны, я видел ряды воинов на тракте от самого горизонта. Сотни, если не тысячи — не умел я считать на глаз войска. И вся эта махина реагировала с трудом, с огромной инерцией.

Командор, управляющий первыми отрядами, уже потерял несколько, отправив их в погоню за мной. Но, скорее всего, он так же отправил и гонцов вдоль идущей армады, чтобы сообщить приору о причине остановки, и ждал ответа.

То тут, то там трубил боевой рог, целые части вдруг меняли строй, выдвигаясь то в одну сторону, то в другую. Но сходить с древней дороги никто не спешил.

Гильберт почему-то не шёл в авангарде, предпочитая скрываться где-то далеко позади. И я скользил в пустыне вдоль идущего войска, пытаясь выведать у попадающихся разведчиков, где именно находится приор.

Как только в погоню за мной срывался крупный отряд, мне приходилось уходить в пустыню гораздо глубже, используя по максимуму свои способности. Изредка такие отряды погибали от моих рук, но чаще всего их убивали пустынные монстры. Иногда везунчики, справившись с нападением, отступали обратно, понимая, что уже на следующей дюне атака чудовищ может повториться.

Да, я действовал нагло, играя с огнём, но, видимо, это и давало шанс на успех.

Проблема была в том, что разведчики предпочитали держаться поближе к тракту, зная об истинных хозяевах пустыни. И пусть животные побаивались такой армады, но одиноких зверей с удовольствием цепляли.

Поэтому и мне приходилось бежать чуть ли не в сотне метров от войск, где меня прикрывали от воинов, готовых сорваться по приказу, только горы песка.

— Где приор Гильберт? — прошептал я уже в который раз, удерживая шею разведчика в крепком захвате.

— Как смеешь… ты… зверьё пустое… — хрипел зверь, бессильно царапая пластинки доспеха на моём локте.

Не ему мериться силой с человеком.

— Да, дерьмо нулячье, вы будто сами не знаете, где он, — вырвалось у меня.

Над войском снова протрубил рог.

— Это по твою душу, падаль, — улыбнулся воин, — Сигнал приора.

На дюнах вдруг показались головы — всё войско взобралось наверх, сотни и сотни зверей получили приказ подняться и высмотреть меня. Неужели приор рискнёт отправить всех зверей за мной?

— Эй! — послышался окрик, когда нас заметили.

Буквально через одного в руках воинов появились луки, они стали кидать стрелу на тетиву.

Там же я увидел над плечами зверей фигуру гораздо выше. Рыцарь в доспехах махнул мечом:

— Стреляй!

Целая туча стрел заблестела в темноте.

Оттолкнув охнувшего зверя, я мигом вызвал «каменную рубашку» и опять сорвался бежать в пустыню. Опасаясь, что кожа может не выдержать, в я в момент выстрела поднял за спиной стену песка, пытаясь ослабить удар.

Разведчик ещё что-то хотел крикнуть мне, но тут сверху упали стрелы его же соратников. Бедняге не повезло.

Я едва не споткнулся, когда чуть потемнело в глазах.

«Марк, ты потерял в этих боях слишком много сил».

— Знаю, — проворчал я.

Надо отойти в пустыню, передохнуть.

Скрывать меру, биться со зверями, вечно держать в напряжении стихийные сканеры, чтобы не проворонить скорпионов в песке, да ещё маскироваться от разведчиков.

Я надеялся, что гораздо раньше выманю приора в погоню за мной. Хотел разозлить его, как наивного юнца.

Внезапно ногу что-то обвило, я упал, перекатился. Неужели проспал скорпиона?!

Тут же опасность в висок, я уворачиваюсь, но не успеваю заметить одновременный удар в затылок.

— Добегался, — услышал я голос за спиной.

Сразу трое скрутили меня, копьё отлетело в сторону, что-то укололо в шею. И всё так быстро!

Я попытался дёрнуться, но тут же перед носом возникло лезвие. И знакомый запах смерти ударил в ноздри: каракоз!

— Знаешь, зверьё пустое, что это, ведь так?

Стиснув зубы, я кивнул.

Это были три человека, и каждый третий перст. Тёмные лёгкие доспехи, почти не блестящие в темноте, и головы закрыты глухим шлемом.

Надо было догадаться, что приор может послать за мной каких-нибудь особых воинов…

Там, где в шею укололи, стало покалывать. Видимо, тоже какой-то яд: место укола начинает потихоньку неметь.

— Вот и великий мастер сказал, что ты должен знать, что это, — лезвие с каракозом покачивалось перед лицом.

Сквозь прорези в шлемах я ощущал на себе внимательные взгляды.

— Чем траванули? — спросил я, поведя шеей.

— Не бойся, это быстро пройдёт, — послышался довольный голос.

«Марк, ты потерял много сил. Есть шанс, что тебя заденут ядом».

Отравленные лезвия были у всех троих. И опасность недуром била в голову — попытаюсь вырваться, точно заденут.

Захватчики позволяли смотреть свою меру, и у каждого я видел сильный личный путь. Владели каким-то боевым искусством в совершенстве.

— Вот же дерьмо нулячье, так он человек! — вырвалось у одного.

— Да нет, зверь, кажись.

— Не пойму. Безликий, что ли?

— Да демон это, наверняка.

Я уже плохо справлялся с маскировкой, и мера человека вырывалась обратно.

Послышались тяжёлые шаги по песку. Тот самый закованный в сильверит рыцарь подошёл и воткнул меч в песок прямо передо мной:

— А, падаль звериная, башку сверну.

— Командор, приказано доставить к приору.

Тот рыкнул с досады, хотел было развернуться, а потом вдруг спросил:

— Целого?

Все трое тёмных пожали плечами. И в следующий миг стальная нога врубилась мне в лицо.

Я почти смог создать «каменную рубашку», но незнакомый яд в теле помешал, и удар всё же откинул меня на песок. Я попытался перекатиться, но тело уже плохо слушалось.

Снова рядом отравленный клинок:

— Не дури.

— Ладно, тащите эту падаль, — рыцарь махнул, схватил меч и пошёл обратно.

С меня стали срывать доспехи. Я сначала не понял, зачем, но потом на плечи упала знакомая уже верёвка с колючками.

Твою же нулячью мать! А вот теперь дело совсем плохо.

Я уже приготовился к тем самым ощущениям, когда всё тело сковывает холод, и сила уходит через зачарованные путы, но верёвку уже затянули, а кожа так ничего и не ощутила…

«Марк!» — пробилась Хали сквозь дурман яда, — «Помнишь Паучьи Овраги?»

Меня осенило. А ведь паутина пауков действовала так же, как и зачарованные путы!

Пока я не убил паучиху…

Когда меня потащили по песку, я осторожно пустил стихию воды по крови, пытаясь справиться с ядом. Главное, чтобы мои спутники, как и договаривались, ждали в условленном месте.

Когда меня поймали бандиты Драма в Красном Приорате, происходило почти то же самое. Меня связали, обыскали, и силком потащили в своё логово.

Вот именно, что «почти»…

Теперь я не проваливался в забытье от того, что путы вытягивали силы. Зачарованные колючки не действовали на меня, благодаря вынужденному дару паучихи.

По живому коридору, мимо сотен лиц в шлемах и без, мимо скалящихся зверей.

— А, поймали, смотри-ка!

— Все звери ловки до приоровой уловки, — посмеивался кто-то.

— Какой зверь, глаза разуй, человек же.

— Да не, зверь… или погоди…

Видимо, остаточное действие магии ещё влияло на умы зверей: кто-то видел человека, а кто-то всё ещё зверя. Потому что я давно уже не обращал внимания на маскировку, погрузив всё сознание внутрь, на борьбу с ядом.

Это не каракоз, это какая-то смесь. Мне удалось перехватить его в венах до того, как он почти обрубил мне стихии. Но сразу выводить из организма нельзя, это могут заметить эти три ловкача, поэтому приходилось держать какое-то равновесие.

Да ещё время от времени мне отвешивали удары. В эти моменты я выкидывал спираль энергии к месту удара, призывая «каменную рубашку», да при этом стараясь сильно её не светить.

В прошлый раз, с Драмом, я почти ничего не мог, и лишь помощь Кицунэ спасла меня.

Сейчас я мог очень много, но мне нельзя было это показывать.