«Не могу заглянуть в него, закрыт, словно каменной стеной».

Командор ушёл вслед за повозкой, сопровождаемый рыцарями. Шараза с её воинами направилась туда же, в направлении крепости командора, которую прекрасно было видно отсюда за городскими стенами.

Вслед за ней потянулись и я со своими спутниками. Шараза согласилась выдать Рыжих Лис и Серых Волков за своё сопровождение, и ни у кого не возникло вопросов, что тут делают воины Синего Приората.

Видимо, о командоре Морице слышали даже в Каудграде.

А надо бы поспрашивать подробнее, какое мнение тут у зверей о приоре Зигфриде. Быть может, мне удастся не просто выполнить просьбу приора о союзе с Хорасом, но даже перевыполнить план.

Едва я начал движение, как спину прожёг чей-то взгляд, полный ненависти. Обернувшись, к своему удивлению, я наткнулся на горящие глаза знахаря. Гакэру так и стоял на крыльце, покрытый испариной, его губы подёргивались в дикой улыбке — зверь что-то шептал себе под нос.

Поняв, что мой пристальный взгляд на знахаря скоро вызовет вопросы у окружающего народа, я пошёл дальше. Хотя на меня и так смотрели больше обычного — многие так и обсуждали ту новость, что я смог устоять в поединке против Намиба. Тем более, я только что поймал зуб этой кобры.

Пустынника и его воинов в толпе уже не было.

Мы снова двинулись через узкие улочки Каудграда. Пристроившись рядом с Волчицей, я сосредоточился на внутренних ощущениях. Меня не отпускало странное чувство, будто бы знахарь наблюдает за мной даже здесь, когда его уже не видно за углом здания.

Неожиданно Хильда и Фолки расступились, и тяжёлая боевая единица в виде сотницы протиснулась в задние ряды.

— Где твой дружок? — прошипела Шараза.

От удивления я сам завертел головой. Нулячью твою меру, а действительно, где Намди? На площади он стоял рядом со мной.

Мне осталось лишь пожать плечами. Ответа на вопрос Шаразы я не знал.

— Я вас обоих насквозь вижу, шкурки трусливые! — сотница не унималась, — Думаете, как бы слинять, да?

Хильда покосилась на нас, но ничего не сказала. Надо отдать должное Волчице: она лучше подождёт, чтобы не наделать глупостей, а потом спросит. После смерти Хакона Дикая стала гораздо сдержаннее, либо должность главы клана так на неё повлияла.

Шараза так и продолжала ворчать о том, что Земли Скорпионов — просто находка для таких отщепенцев, как мы. Ни власти, ни порядка, полное раздолье для бандитов.

— Не думай, что Намиб примет вас. Я вижу, у него в глазах написано, что он законник. Пусть и бандит, а ему отрепье и отморозки в рядах не нужны!

Я только усмехнулся — знает она, видишь ли, по глазам определяет. От веселья у меня вырвался озорной вопрос:

— А у меня что в глазах написано?

Вопрос был задан просто так, из вредности. Что я мог услышать в ответ? Опять уже надоевшее «сильная воля»?

— У тебя?! — сотница вдруг повернулась, серьёзно нахмурившись.

Тяжёлые серьги качнулись, таинственно блеснув, а взгляд неожиданно показался пронизывающим. Сверкнули глаза, а татуировка чешуи на лысом черепе будто шевельнулась. На миг в голове возник образ гипнотизирующей змеи.

Я тряхнул головой, сбрасывая видение. Никаких коготков в голове не чуялось, никто меня не сканировал.

И даже Хали подтвердила мои ощущения:

«Да я тоже ничего не чую. Язык у этой змеюки — просто помело».

— А ты— копьё, — вдруг сказала она.

— Чего? — только и вырвалось у меня.

— Да, чешуя, ты настоящее копьё. Острое, разящее, крепнущее с каждой каплей крови, — сотница вдруг разразилась на великую мудрость.

Неожиданно было услышать такое от пухлой бабищи, которая не спеша шла рядом, помахивая веером.

Впрочем, её сравнение было мне по душе. Какому мужчине не понравится, когда делают комплимент его силе?

— Это ты так решила, когда увидела мой бой с Намибом?

Шараза вдруг вспомнила, что она утончённая дама, и прикрыла нижнюю половину лица веером. Глаза озорно блеснули:

— Кто знает? Может, и там… Только вот копьё разит, но не думает. Его всегда кто-то направляет, шкурка ты нулёвая, — сотница произнесла это заискивающим голоском.

Но, несмотря на всю противность пухлой Шаразы, её слова попали мне прямо в сердце. Я едва не сбился с шага…

Ещё сегодня, когда я дрался с Намибом, меня посетила такая мысль. О всех этих предсказаниях, и что моя судьба кем-то построена…

«Вот же змеюка… Марк, никакой магии я не ощутила, честно».

Я кивнул. Своим мыслям, словам Шаразы и ангела. Вечно меня окружают чьи-то мнения.

Небольшое воинство сотницы в обитель людей не пустили. Нас всех по приказу Хораса расположили как можно ближе к крепости, но всё ещё в Каудграде, в большом доме под городской стеной.

Сотница ушла вместе с людьми командора, чтобы «что-то там объяснить про змею». Нешипящие дёрнулись было, чтобы охранять хозяйку, но та на них гневно шикнула. Яркий румянец на щеках Шаразы как-то резко контрастировал с ролью военного командира.

«У меня чувство, как будто она хочет получить от командора какую-то особую благодарность», — задумчиво сказала Хали, — «Эта змея просто так помогать не будет».

Следовало согласиться с ангелом, но всё же я был благодарен Шаразе за помощь в конспирации.

Нас заселили на второй этаж, где я остался в одной большой комнате с Рыжими Лисами и Серыми Волками, а Нешипящие расположились в соседней.

Едва закрылась дверь за хозяином дома, дородным и пожилым зверем второй ступени, как Хильда сразу же набросилась на меня:

— Спика, дерьмо нулячье, что происходит?!

Я поднял палец, намекая, что пока надо помолчать. А потом раскрыл осторожно свою меру, самым краешком. Вытянул на всю комнату стихии, настроил все сканеры.

«Я тоже чуть-чуть помогу…»

Мысленно я попросил ангела не встревать, не тратить силу. Потом проник стихийным зрением дальше, за стены…

Нешипящие сидели в позах лотоса, словно медитируя. Я чуял вокруг них эманации какой-то магии, и мне это не сильно понравилось.

«Вообще, похоже, что они просто общаются…»

И действительно, потоки стихии духа тонкими полосками перетекали между Нешипящими. Неожиданно очень захотелось узнать, о чём же могут разговаривать великие воины, которые отдали свою жизнь на следование особому пути.

Поддавшись любопытству, я попробовал снова проникнуть в их разум. В прошлый раз они, кажется, заметили мои попытки. Поэтому я осторожно, растянув стихию до невозможной остроты, коснулся самым кончиком, невесомой точкой…

Если бы они были третьей мерой, то почуяли бы. Конечно, нечестно было подслушивать соратников, но всё же… о, да, получилось!

«А рыжая как тебе? Чувствуется, с восточных приоратов. Там, говорят, жаркие зверицы».

«Не, мне другая понравилась, чёрная! Корсет у неё знатный, так и просится расстегнуть, поглядеть, что под ним».

«Ага, а эта рыжая закупорилась в своём доспехе, ничего не разглядишь».

«Ну, не знаю, нагрудник у неё больно уж большой…»

Глухие мысли звучали в моей голове, с каждым словом увеличивая разочарование. Тоже мне, воины кодекса.

«Знаешь, я когда только стала стражем, то думала, что архангелы и херувимы мыслят не так, как простые ангелы», — вставила Хали, — «Каково же было моё разочарование, когда…»

«Можешь не продолжать», — с усмешкой подумал я.

Сканер спустился ниже, я просмотрел первый этаж, и происходящее там сразу меня заинтересовало.

Хозяин дома о чём-то шептался с двумя гостями-скорпионами. Только необычными гостями: звери сливались со стихией духа, их было плохо заметно, но при этом они разговаривали, тем самым портя всю свою маскировку.

«Но ведь великий мастер сказал, принять их, как самых желанных гостей нашего рода», — растерянно произнёс хозяин.

«Тебе что важнее, слова пьяного командора, или знахаря нашего, который о твоём роде беспокоится?»

«Ладно», — вздохнул хозяин дома.