— Дьярви не оракул, если ты об этом, — сказал он мне, — Но зато мы теперь знаем, что нашему оракулу веры нет.

— Хакон будет в ярости, когда узнает, — покачала головой Волчица, — Теперь ясно, почему Рульф подозревает тебя.

— А что за оракулы вообще? — спросил я, — Кто они такие?

Пришло время немного подправить мою систему координат. До этого мне казалось, что все звери, которые носят длинные хламиды — маги.

Волчица и Фолки переглянулись. Судя по их реакции, мой вопрос был совсем уж наивным и детским.

— Спика, ты не перестаешь удивлять, — покачала головой Хильда.

Фолки хотел мне ответить, но Хильда подняла руку, затыкая ему рот, и сказала сама:

— У любого зверя есть личный путь. Воин, маг, жрец — это лишь некоторые из известных путей. Они размыты, и воин вполне может владеть простой магией, или маг может, подобно жрецу, подлатать раненого, — она выразительно покосилась на Фолки, и тот хмыкнул, — Оракул — это тот, кто говорит с Небом, слышит его веление.

— Они же и возглавляют Совет? — спросил я.

— Старик Рульф, главный оракул Вольфграда, возглавляет Совет Стай, — Хильда усмехнулась, будто сама не верила в это, — В целом же оракулы следят за соблюдением законов Неба и сообщают о его решениях.

— Совет — пешка в руках оракулов. Создан, чтобы Волки думали, что могут что-то решать, — проворчал Фолки, — Любое решение Совета может отклонить приор или сам Рульф.

Я кивнул, теперь мне многое стало ясно.

— Да не любое, — поморщилась Хильда, — Рульф не пойдет против Неба, как и приор, ты же знаешь. Фолки, не нагнетай, сейчас тебя подлечим.

Ее помощник небрежно отмахнулся:

— Ага, расскажи мне про Небо, госпожа.

Хильда махнула рукой тому самому магу Дьярви, которого я здесь увидел впервые, когда прибежал в деревню. Он уже осмотрел раненого воина по имени Гарди, и направился к нам.

Сумерки посветлели, и я теперь смог его рассмотреть получше. Молодой маг был с короткими русыми волосами, усатый, с легкой бородкой. Длинная серая хламида у него была украшена белой вышивкой воющего на луну волка. Сверху накинута безрукавка с плотными кожаными вставками.

— Что тут? — маг склонился над Фолки, — О, тебе закрыли рану порошком тамуса. Очень редкое растение, я всего один раз видел такое.

Эти слова подстегнули мою память. Кажется, в Проклятых Горах, когда горянка Кара помогала сбежать от мастера Жени, она мазала мне сломанную ногу соком тамуса. Обильно так мазала, совсем не экономила. Он причинил мне такую дикую боль, что его название просто вросло мне в мозг.

А неплохо расположились те нули в горах. И каракоз у них есть, и тамус. А тут звери об этом только слыхали.

— Рана не смертельная, а это главное, — сказал Дьярви и приложил ладонь, — Потерпи, сейчас будет больно.

Хильда протянула Фолки свой нож, и тот прикусил рукоять. Маг прикрыл глаза и сказал:

— Салюс!

Чуть вспыхнуло под ладонью, и Фолки замычал. Но потом просто поморщился и вернул нож Волчице.

— Я бы еще посоветовал полежать, отдохнуть, — вздохнул маг, глядя, как зверь быстро встал и потянулся, проверяя свои ощущения, — Хотя бы полдня.

— Ага, уже бегу.

Хильда тронула мага за плечо и кивнула на меня:

— А с прималом все в порядке?

Я сразу поднял руки:

— Со мной все нормально. Здоров, как бык.

— Еще бы, — усмехнулся Дьярви, — В избе-то получил порцию здоровья.

— Зверье пустое! — огрызнулась Хильда, — Ничего не было.

Фолки заинтересованно завертел головой:

— А чего не было-то, может кто сказать?

Маг таинственно улыбнулся — «О-о-о!» — и, отмахнувшись, пошел к остальным воинам. Те громко смеялись, что-то обсуждая, и Фолки ревниво посмотрел в ту сторону — ему дико захотелось разузнать о последних событиях.

— Я не хочу тобой рисковать, Спика, — серьезно сказала Волчица, — Когда у меня еще будет такой примал?

— Ты же знаешь, госпожа, — тихо сказал я, — Я не буду с тобой вечно.

Волчица прикусила губу. Она помнила всплеск моего характера там, в подземелье, где закован старейшина Скорпионов.

Не скажу, что я приручил ее, но наши отношения явно вышли на другой уровень. Помнится, всего пару дней назад она бы врезала мне в живот, решив, что разговор закончен.

Но сейчас она, вздохнув, только сказала:

— Я не могу без веления Хакона снарядить войско. Да и слишком большой отряд привлечет внимание, за деревней наверняка оставили слежку.

— Чем меньше зверей знает, тем лучше, — добавил помощник.

Хильда покачала головой:

— Уже не важно, если наш клан найдет ауритовую жилу. Поэтому, как только доберусь до Хакона, я выдвину войско вслед за вами.

— Ясно. Тут наклевывается большой скандал.

— Очень большой. Фолки, возьмешь близнецов, отправляетесь сейчас же.

— Близнецов?

— Они тебе в рот смотрят, Фолки, и меня так не слушаются, как тебя, — кивнула Хильда, — И ты их неплохо обучил.

— Это опасно, — покачал головой зверь, — Я бы не хотел… Они мне как дети.

— Кому ты так доверяешь, как им?

— Тебе, госпожа, — прямо ответил Фолки.

— Зверье твое пустое, ты же знаешь, — недовольно проворчала Хильда, — Едет великий приор, я правая рука главы клана…

— Да, все эти церемонии. Ты же всегда ненавидела их, госпожа.

— И сейчас ненавижу.

Они замолчали. Пока мы разговаривали, на горизонте уже заметно рассвело. Розовая краска доставала уже до середины неба, и лунный свет уже перестал все серебрить вокруг. Яркий ночью, сейчас диск луны скромно уступал просыпающемуся солнцу.

— Я сомневаюсь, — честно сказала Хильда, глядя мне в глаза, — Стоит ли оно все того? Я понимаю твои чувства, Спика, но моя прабабушка — это далекое прошлое. Я горю желанием узнать правду, но рисковать кланом…

Я понимал сомнения Волчицы. Вот только Рычок умер у меня на руках совсем недавно, и его месть жгла мои плечи еще раскаленным клеймом. Сначала отплатить за Белых, а потом мне еще искать тварь, что подослала того ангела. Никто не уйдет от расплаты., хоть ангел, хоть демон.

Хильда поняла по моим глазам, что не отговорит, а приказом портить отношения не хотела. Вот только моя последняя мысль о демонах всколыхнула в памяти то, что могло помочь Волчице принять правильное решение.

— У Грэя в особняке было копье, — спокойно сказал я.

— Уверена, у него их много.

— Копье Белой Волчицы, Хильда, — кивнул Фолки, щелкнув пальцем, — Молодец, первуха! Оно у Грэя в трофейной комнате, госпожа.

Хильда изменилась в лице. Она побледнела, а в контрасте с ее черными волосами это казалось особенно заметно. Волчица метнула взгляд на помощника, потом на меня.

Почуяв затылком коготки ее дара, я впустил Волчицу в голову, старательно вспоминая прошлое. Вот я стою и смотрю на изящное копье с шерстяной кисточкой у наконечника, прижатое щитом. На щите выбита морда волка, некогда покрашенная белым…

— Дерьмо нулячье! — выдохнула Хильда и уставилась невидящим взглядом перед собой, — Не может быть.

— Именно так, госпожа, — усмехнулся Фолки, — Именно так.

— Поешьте и отправляйтесь, — со сталью в голосе произнесла Волчица.

Ее глаза похолодели, от нее повеяло той самой Дикой, к которой боялись подойти матерые воины, у кого были хоть крохи ума. Кивнув нам, она повернулась и пошла в сторону своих воинов.

Те заметили ее взгляд, и разговоры сразу же прекратились.

Близнецы, хоть и были похожи, довольно сильно отличались друг от друга. Я даже не понял, почему их так звали. Ну, двойняшки еще куда ни шло. Единственное, было заметно, что они сильно косили под своего учителя.

Невысокие, с длинными волосами, связанными в хвост на затылке. У одного волосы рыжеватые, у другого — светло-русые. Они так же носили темные куртки с капюшонами и кинжалы на поясе. Правда, у рыжего на плече еще висел боевой лук, а у русоволосого позади выглядывала пара коротких топоров.

Хильда как-то потребовала от помощника, чтобы тот подготовил себе возможную замену и обучил их своим навыкам. Чтобы доверять и иметь полную власть над учениками, Фолки выбрал двоих волчат, так сказать, из низов.