Рульф вышел чуть вперед.

— Клан Лунный Свет, я требую, чтобы вы отдали этого преступника нам, — он поднял руку перед собой, и меня опять придавила сила.

— Ох, — я снова опустился на колено и уперся ладонью в землю.

— Это мой примал! — крикнула Хильда, — Я имею право его защищать, и он не нарушил ни одного закона Вольфграда.

— Он влез в дом Полуночников!

— В городе много стихийников земли.

Но оракул не собирался сдаваться.

— Этот первушник, не тот, за кого себя выдает, — нахмурился Рульф, — Это бывший ноль-просветленный, принесший ересь в деревню Белых Волков!

Я слушал его, округлив глаза. Даже это обо мне теперь известно? Теперь точно казнят.

— Откуда ты это знаешь? — недовольно крикнула в ответ Волчица.

Я обернулся. Она не сводила с меня глаз и легкими кивками показывала, чтобы я отступал к ней. Фолки рядом с ней тоже подмахивал ладонью, показывал, что надо встать и двигаться.

Зарычав, я развернулся и, кое-как пересилив себя, двинулся к своим. Воины Лунного Света встали наизготовку, тоже вытянули мечи, копья.

— Кабаньи Клыки опознали его, — спокойно сказал Рульф, — Они уже пытались доставить его сюда, но ему удалось сбежать.

— Кабаны сами замешаны в этом, — упрямо ответила Волчица.

Идти было тяжело. Сила Рульфа давила, прижимала, будто я тащил на себе стокилограммовый мешок. Вместо талисмана Рычка, казалось, теперь была привязана гиря — шнур резал кожу нещадно.

— Мы обыскали твой особняк, Хильда, — усмехнулся Рульф, — Я дал такое распоряжение. И нашли это…

Сделав уже несколько шагов, я обернулся. Оракул держал в руке фигурку человечка. Та самая деревянная куколка, сделанная девочкой-первушкой из деревни Скорпионов.

Кружок на голове человечка и крылышки на груди. У меня защемило сердце… Вот сволочи, нашли все-таки.

— Кукла, изображающая просветленного, — сказал Рульф, — Его идол для поклонения.

Звери позади него охнули.

Я кинул взгляд на Хильду и Фолки. Волчица и так все знала, а Фолки… Он так и показывал идти к ним. И остальные воины смотрели так же дружелюбно, как и до этого.

Какое облегчение. Они так и остались для меня своими, и готовы постоять за своего примала.

— И что? — возмутилась Хильда, — Игрушка сироты-первушки может что-то доказывать?

Я выпрямился, перехватил поудобнее копье, и уверенно расправил плечи. С такой поддержкой даже сила Рульфа как-будто ослабла. Да, теперь я точно знаю свою сторону.

— Молодец, первуха, — одобряюще кивнул Фолки.

Я обернулся. Оракул грозно свел брови и дергал поднятой рукой с куклой, пытался сильнее прижать меня к земле.

Но нет, я стал намного сильнее, и этот пятый коготь теперь мне не страшен.

— Какого? — только и вырвалось у Рульфа, — Как?

Я усмехнулся, глядя ему в глаза.

— Это мой примал, — довольно произнесла Хильда, — Сильная воля.

Воины за спиной Рульфа в один голос гаркнули:

— Только прикажите, мастер пятый коготь!

— Да, госпожа, — усмехнулся я, не отрывая взгляда от оракула, — Спасибо.

— Давай, первуха, — повторила Волчица, — Хакон скоро пришлет подкрепление, мы сможем продержаться.

— Ясно, — ответил я…

…а потом пошел к Рульфу.

— Что ты делаешь? — сзади донеслись крики Хильды и Фолки, — Идиот!

— Да, да, — ворчал я, двигаясь к ждущим меня карателям.

Они улыбались, даже слегка расслабились. Вот один из них снимает веревку с пояса, готовится связывать.

— Первуха сраная, совсем сбрендил? — сзади меня не унимались.

Потом и вовсе зашаркали шаги, звякнули клинки, и раздались крики.

— За примала!

— В атаку!

— Лунный Свет!!!

Меня бежали отбивать, но я не оборачивался. Рульф, улыбаясь, держал высоко над головой куклу, сделанную руками Грезэ. Девочки, так похожей на мою дочь.

Сироты-первушки, как сказала Хильда. Вот только я о Грезэ не говорил вообще никому в Вольфграде. О ней не знает никто, кроме Хали и демона.

Шаги сзади почти настигли меня, а я так и шел на Рульфа. Оставалась пара шагов. Тот неожиданно стиснул зубы от злости, смерив меня ненавидящим взглядом, и… отступил в сторону.

Воины расступились, и я спокойно пошел прямо.

Нет, духи Перевала или кто вы там есть? Меня так просто не возьмешь.

Я пересек отряд зверей и пошел дальше, не оборачиваясь. Общий принцип стал мне понятен. Я так и шел вперед, не отрывая взгляда от дороги.

Путь по перевалу занял пару часов. Тайные силы пытались меня соблазнить не один раз, но я дал себе установку не реагировать ни на что.

Ни на крики воскресшего Рычка, ни на грозный окрик мастера Жени за спиной.

— Эй, звериная смазка…

Нет, этот номер теперь со мной не пройдет.

Я позволил себе посмотреть по сторонам, только когда проходил мимо какой-то древней крепости. Огромная, она будто была высечена в скале, и возвышалась над дорогой. Тропа шла как раз под стеной и позволяла все рассмотреть.

Высокие стены с зубьями, башни с бойницами. На железных воротах, тронутых ржавчиной, был вытеснен какой-то герб. Изъеденный металл не давал разглядеть тиснение, но я и не пытался что-то рассмотреть.

Только вперед. Отвлекаться нельзя.

— Спика-а-а… — сзади раздался надсадный хрип Фолки, — Они взяли госпожу. Хильда у Рульфа. Надо спешить…

— Пошел на хрен, — ответил я, не оборачиваясь.

Фолки не ответил, зато я услышал из крепости крики Хильды. Да, ее явно пытали. Вопли ужаса сменились сладкими стонами. Теперь Рульф развлекался с Волчицей.

Духи Перевала, казалось, потеряли фантазию. Но один сюрприз они все-таки припасли…

Я вздрогнул, когда из крепости раздался крик моей жены. Ее голос из моей памяти никакой Нулевой мир выжечь не сможет. Как и голос моей дочери… Она тоже кричала, звала спасти ее.

— Ма-а-арк! Спаси, Марк!

— Папа-а-а!!!

Моя любимая Лиза… Моя маленькая Эльза… Я вспомнил их лица, да так четко, будто еще вчера обнимался с ними.

«Ну же, сильная воля!» — прогремел в голове голос Абсолюта, — «Ты просил вернуть родных, и теперь пройдешь мимо?»

Я стиснул зубы до скрипа, слушая предсмертные крики своих родных, долетающие из окон замковых башен. Ни один муж и отец не выдержит такого…

Но я шел, шел и шел. Вскоре стены крепости остались позади.

Пытка криками моих близких продолжалась весь путь через Перевал. Голоса доносились с вершин скал, из редких пещер, а иногда звучали прямо за спиной, заставляя вздрагивать.

Один раз позади шоркнул гравий, потом раздался звук падения маленького тела:

— У-ф-ф!

Совсем рядом, мне даже пара камешков прилетела по пяткам. А следом рев моей девочки:

— Папа! Я упала!

Это было самое тяжелое. Я дернулся и сел на корточки, слушая. А ведь все это забылось уже — и голоса, и лица. Нулевой мир как-то странно действовал на память, но духи Перевала прошлись по самым укромным закоулкам моей души.

Это ведь случай из той моей жизни. Тогда я, конечно же, бросился подхватить, успокоить…

— Прости, Эльза, — охрипшим голосом сказал я.

Ком подкатил к горлу, но я заставил себя встать и пошел дальше. Казалось, что адская дорога будет идти между скал вечно, но вид на долину внизу открылся совсем неожиданно. Леса, разделенные дорогами, возделанные и заросшие поля, зеркала озер.

— Наконец-то, — вырвалось у меня, и я с трудом поборол в себе желание повернуться.

«Это был глюк!» — сказал я сам себе, — «Только глюк, там никого не было!»

Вдалеке, за лесами и полями, высились горы. Именно высились — снежные шапки, остроконечные пики. Они явно выше Старых Гор, через которые меня провел Перевал.

Дорога стала клониться вниз, и я остановился, достал карту из-под нагрудника. Пока есть возможность посмотреть сверху на предстоящий путь, надо пользоваться. Я устало потер шею — след от шнурка чувствовался четко, талисман давил на кожу каждый раз, когда я едва не поддался соблазну.