Трент тем временем присел на корточки рядом с Фарисом, щупая его пульс. Пожав плечами в адрес Джонатана, он ввел содержимое шприца в ляжку Фариса прямо сквозь слаксы. Я могла точно сказать, что было уже слишком поздно. Фарис был мертв. И Трент тоже прекрасно это знал.

– Санитары уже идут, – сказала Сара Джейн из коридора, и ее шаги приблизились. – Не могу ли я… – Она остановилась рядом с Джонатаном и приложила ладонь ко рту, в ужасе глазея на Фариса.

Трент встал, и шприц театрально выскользнул из его ладони, почти беззвучно падая на ковер.

– Ах, Сара Джейн, – вздохнул он, выводя женщину обратно в коридор. – Мне так жаль. Вам не стоит на это смотреть. Уже – слишком поздно. Думаю, это был пчелиный укус. У Фариса аллергия на пчел. Я попытался ввести ему противоядие, но оно подействовало недостаточно быстро. Должно быть, Фарис, сам того не сознавая, занес с собой пчелу. Прежде чем осесть на пол, он шлепнул себя по ноге.

– Но он… он… – заикалась Сара Джейн, лишь раз оглянувшись назад, пока Трент выводил ее из кабинета.

Джонатан присел на корточки, чтобы вытащить из правой ноги Фариса пушистый пучок, Затем он сунул его в карман. Высокий мужчина встретился со мной взглядом, и на лице у него появилась кривая, саркастическая усмешка.

– Мне так жаль, – сказал Трент из коридора. – Джон? – позвал он, и Джонатан встал. – Пожалуйста, позаботься о том, чтобы все сегодня ушли пораньше. Очи-, сти все здание.

– Слушаюсь, сэр.

– Это ужасно, просто ужасно, – сказал Трент, и даже у меня создалось ощущение, будто он это всерьез. – Идите домой, Сара Джейн. И постарайтесь об этом не думать.

Пока нерешительные шаги Сары Джейн удалялись, я услышала ее сдавленное рыдание.

Считанные мгновения тому назад Фарис стоял у двери. А теперь я в шоке наблюдала за тем, как Трент переступает через вялую руку здоровяка. Холодный и классный как брокколи, он подошел к своему столу и нажал на кнопку интеркома.

– Квен? Извини, что беспокою, но не будешь ли ты так добр прибыть в мой передний кабинет? Бригада санитаров уже где-то поблизости от территории, а следом, надо, думать, здесь появится кто-то из ВБ.

Последовало легкое колебание, а затем из динамика захрипел голос Квена.

– Мистер Каламак, вы слушаете? Да, хорошо. Я сейчас буду.

Я не сводила глаз с Фариса, чей разбухший труп ничком валялся на полу.

– Ты его убил, – обвинила я Трента. – Господи, спаси! Ты его убил у себя в кабинете. У всех на виду!

– Джон, – . сказал Трент, с очевидным безразличием шаря в ящике своего стола. – Позаботься о том, чтобы семья Фариса получила расширенный пакет льгот. Я хочу, чтобы его дочь смогла выбрать учебное заведение, по своему усмотрению. Пусть все это будет анонимным. Скажем, в форме стипендии.

– Слушаюсь, Са’ан. – Отклик Джонатана прозвучал совершенно непринужденно, как будто мертвые тела в кабинете у Трента были вполне будничным явлением.

– Как благородно с твоей стороны, Трент, – пропищала я. – Но она все-таки предпочла бы иметь отца.

Трент внимательно на меня посмотрел. У него на лбу, почти у самых волос, выступила капелька пота.

– До конца рабочего дня я хочу увидеться с ассистентом Фариса, – беззаботно сказал он, – Как там его зовут… Дарби?

– Дарби Доннелли, Са’ан.

Трент кивнул, словно бы в задумчивости потирая ладонью лоб. Когда он опустил руку, та капелька пота исчезла.

– Да, верно. Доннелли. Но я не хочу, чтобы эта встреча нарушила мой рабочий график.

– А что мне ему сказать?

– Правду. У Фариса аллергия к пчелиным укусам. Весь персонал лаборатории это знает.

Джонатан ткнул труп Фариса носком ботинка и вышел. Теперь, когда никакого фонового шума уже не было, его шаги казались очень громкими. Весь этаж опустел с шокирующей стремительностью. Я задумалась, как часто такое случалось.

– Хотите заново обдумать мое предыдущее предложение? – спросил Трент, обращаясь ко мне. В руке у него была та нетронутая рюмка виски. Я не была уверена, однако мне явственно показалось, что эти пальцы дрожат. Трент какое-то мгновение поразмыслил, а затем плавным движением выплеснул виски себе за спину и поставил пустую рюмку на стол. – Остров отпадает, – продолжил он. – Более благоразумно было бы держать вас при себе. Способ, посредством которого вам удалось проникнуть в мой кабинет, весьма впечатляет. Думаю, я смог бы убедить Квена взять вас к себе. Он чуть до смерти не ухохотался, увидев мистера Перси, связанного вами липкой лентой и уложенного в багажник собственного автомобиля. А потом чуть вас не убил, когда я сообщил ему, что вы вломились в мой передний кабинет.

От потрясения мой разум просто опустошился. Я не могла ничего сказать. Фарис лежал мертвым на полу, а Трент предлагал мне на него работать?

– Однако на Фариса произвела сильное впечатление ваша работа с заговором, – продолжил Трент. – Расшифровка доповоротных технологий сращивания генов не может быть намного сложнее составления сложного заговора. Если вы не хотите опробовать пределы ваших способностей на арене чисто физической, вы вполне могли бы проявить себя на арене умственной. У вас такая странная смесь навыков, мисс Морган. Она придает вам необычайную ценность.

Я немо села на ляжки.

– Видите ли, мисс Морган, – трепался Трент, – я не такой уж скверный человек. Я предлагаю всем моим работникам превосходные должности, шанс на дальнейшее повышение, возможность полностью раскрыть свой потенциал.

– Возможность? Шанс на повышение? – бессвязно залопотала я, ничуть не заботясь о том, что Трент меня не понимает. – Кем ты себя возомнил, Каламак? Богом? Да пошел ты на Поворот!

– Кажется, самую суть я все-таки уловил. – Трент одарил меня краткой улыбкой. – Если я вас чему-то и научил, так это откровенности. – Он придвинул свое кресло ближе к столу. – Я намерен ломать вас, мисс Морган, пока вы не пожелаете сделать все, что угодно, лишь бы выбраться из этой клетки. Я от всей души надеюсь, что очень много времени на это не уйдет. Джону потребовалось почти пятнадцать лет. Конечно, не в качестве крысы, а в качестве раба, но в остальном все то же самое. Я так прикидываю, вы сломаетесь гораздо скорее.

– Будь ты проклят, Трент, – гневно прошипела я.

– Не валяйте дурочку, мисс Морган. – Трент взял свою авторучку. – Уверен, моральной устойчивостью вы по меньшей мере не уступите Джону. Но перед Джоном не стояла перспектива того, что крысы попробуют разорвать его на куски. С Джоном у меня имелась уйма времени. Я продвигался медленно – отчасти потому, что не был тогда настолько хорош. – Тут Трент задумался, всматриваясь куда-то вдаль. – Но даже несмотря на это, Джон так и не понял, что я его ломал. Большинство этого не понимает. Он по-прежнему ни о чем таком не догадывается. А если вы попробуете навести его на эту мысль, он вас просто убьет.

Глаза Трента перестали смотреть куда-то вдаль, и его туманный взгляд прояснился.

– Мне очень нравится, когда все карты на столе раскрыты. Так все становится еще приятнее, вам не кажется? Когда никому не требуется проявлять никакой деликатности. Мы оба знаем, что происходит. И если вам все-таки не удастся выжить, потеря невелика. Я не настолько в вас заинтересован. Ну, как вам проволочная клетка? Шарики «вкскаса»? Древесные опилки?

Ощущение того, что я сижу в клетке, вдруг на меня обрушилось. В клетке! В ловушке!

– Выпусти меня! – заорала я, хватаясь коготками за проволочную сетку. – Выпусти меня, Трент!

Тут раздался стук в дверной косяк, и я резко развернулась. Это был Джонатан. Обойдя труп Фариса, высокий мужчина подошел к столу.

– Санитарная бригада уже паркует свой фургон. Они смогут избавиться от Фариса. ВБ требуется только заявление, ничего больше. – Тут глаза Джонатана пренебрежительно переметнулись на меня. – Что с тобой, ведьма?

– Выпусти меня, Трент, – запищала я, впадая в откровенное неистовство. – Выпусти! – Я сбежала в самый низ моей клетки, затем, с бешено колотящимся сердцем, стремительно просеменила на второй этаж. И бросилась оттуда прямо на проволоку, стараясь перевернуть клетку. Я должна была из нее выбраться!