Дженкс торопливо перевел дух и успел убраться в сторонку, когда я попыталась его схватить. Феек стремительно восстанавливал равновесие.

– Слушай, у тебя чертовски скверный шрам на кисти, – быстро обратился он к Нику. – Моя жена – ах, сладкая девочка, – постоянно меня латает. Чудо что за швея.

– Может, тебе что-нибудь к шее приложить? – спросила я, пытаясь сменить тему.

– Нет, ничего. Все в порядке, – ответил Ник. Затем он медленно потянулся, словно все его тело занемело, – и резко выпрямился, нечаянно коснувшись моего шлепанца. Я старалась не слишком очевидно его разглядывать. Дженкс был куда более прям.

– А скажи, Ник, – начал Дженкс, приземляясь на стол рядом с ним. – Видел ты когда-нибудь такой шрам? – Феек закатал рукав, обнажая сморщенный зигзаг, идущий от его кисти до локтя. Дженкс всегда носил шелковую рубашку с длинными рукавами и шелковые же штаны. Я и не знала, что я него есть шрамы.

Ник уважительно присвистнул, и Дженкс засиял улыбкой.

– Я его от одной феи получил, – гордо признался феек. – Она прикрывала ту же самую мишень, на которую я наводил своего агента. Несколько секунд под потолком с этой бабочкой недоношенной – и она своего агента куда-то еще увела.

– Кроме шуток? – Ник, похоже, был так поражен, что аж подался вперед. От него очень хорошо пахло: по-мужски, но не так по-мужски, как от вервольфа. И ни малейшего намека на кровь. Глаза Ника были карими. Очень мило. Мне нравились человеческие глаза. В них можно было смотреть сколько угодно и никогда не увидеть там ничего, кроме того, что ты ожидала увидеть.

– А как насчет вон того? – Ник указал на круглый шрам как раз над Дженксовской ключицей.

– Пчелиный укус, – ответил Дженкс. – Я тогда трое суток с ознобом и судорогами в постели провалялся, зато мы удержали нашу заявку на цветочные клумбы на южном склоне. А вот этот ты от кого получил? – спросил феек, взлетая в воздух, чтобы указать на недавно зарубцевавшийся шрам, что окольцовывал запястье Ника.

Ник взглянул на меня и отвернулся.

– От одной здоровенной крысы по кличке Жлобина.

– Похоже, она тебе едва руку не оттяпала.

– Так она и пыталась.

– А смотри сюда. – Ухватившись за свой сапожок, Дженкс сдернул его вместе с почти прозрачным носком, демонстрируя бесформенную ступню. – Один вампир сделал кашу из моей ступни, когда я не успел вовремя увернуться.

Ник вздрогнул, а мне стало не по себе. Наверняка очень тяжко было быть четырехдюймового росточка в шестифутовом мире. Разделяя верх Айвиного халата, Ник показал нам с Дженксом свое плечо и изгиб мышцы. Желая получше присмотреться, я подалась вперед. Целый ряд крестообразных шрамов, похоже, остался от бритвенно-острых когтей, и я постаралась увидеть, как далеко этот ряд заходит. А затем окончательно решила, что Айви была неправа. Ник вовсе не был мозгляком. У мозгляков не бывает животов как стиральные доски.

– Этот узор мне одна крыса по кличке Загрызуха оставила.

– А как насчет вот такого? – Дженкс совсем сбросил с себя рубашку. Я почувствовала, как все мое веселье испаряется, когда сплошь покрытое шрамами и ушибами тело фейка вышло на свет. – Вот этот видишь? г– спросил Дженкс, указывая на округлый, впалый шрам. – Смотри. Он прямо насквозь идет. – Он развернулся, демонстрируя такой же, но меньший шрам у себя на пояснице. – Фейский меч. Скорее всего, он бы меня убил, но я тогда только-только женился на Маталине. Она поддерживала во мне жизнь, пока из меня все токсины не вышли.

Ник медленно покачал головой.

– Ты победил, – сказал он. – Такому мне противопоставить нечего.

От гордости Дженкс аж приподнялся на несколько дюймов. Я просто не знала, что сказать. В животе у меня заурчало, и после неловкой паузы я пробормотала:

– А что, Ник, может, вам сандвич сделать? Взгляд его карих глаз был теплым.

– Если не трудно.

Я встала и зашаркала пушистыми розовыми шлепанцами, направляясь к холодильнику.

– Совсем не трудно. Я все равно собиралась что-нибудь себе приготовить.

Айви закончила убирать в буфет последние бокалы и принялась драить раковину чистящим порошком. Я кисло на нее глянула. Раковина вовсе не нуждалась в чистке, Айви просто вела себя не в меру любопытно. Открыв холодильник, я молча изъяла оттуда пакеты, доставленные из четырех разных ресторанов. Судя по всему, Айви не на шутку занялась покупкой бакалеи. Пошуршав пакетами, я нашла там копченую колбасу и головку поджаренного латука. Затем мой взгляд переметнулся к лежащему на подоконнике помидору, и я прикусила губу, от всей души надеясь, что Ник еще его не заметил. Я вовсе не хотела его оскорблять. Большинство обычных людей даже в толстой перчатке до помидора бы не дотронулось. Сдвинувшись в ту сторону, чтобы закрыть помидор от взгляда Ника, я спрятала его за тостером.

– Значит, все еще кушаем? – еле слышно прошептала Айви. – Надо же, дорвалась…

– Я голодна, – пробурчала я в ответ. – Кроме того, сегодня вечером мне вся моя сила понадобится. – Я сунула голову в холодильник в поисках майонеза. – Если у тебя есть время, я бы и от твоей помощи не отказалась.

– А в каком плане тебе помочь? – поинтересовался Дженкс. – В постель запихнуть?

С полными руками продуктов для будущих сандвичей я отвернулась от холодильника и локтем его закрыла.

– Мне потребуется ваша помощь, чтобы арестовать Трента. И сделать это необходимо еще до полуночи.

Дженкс резко остановился в полете.

– Что? – ровным тоном произнес он. Весь его юмор разом куда-то испарился.

Я перевела усталый взгляд на Айви, ни секунды не сомневаясь, что ей все это не понравится. Сказать правду, для изложения своего плана я специально дожидалась Ника, надеясь, что при свидетеле Айви не станет устраивать сцен.

– Сегодня вечером? – Приложив тыльные стороны ладоней к обтянутым черной кожей бедрам, Айви пристально на меня посмотрела. – Ты хочешь сегодня вечером на него наехать? – Она взглянула на Ника, затем опять на меня. Наконец Айви швырнула тряпку в недомытую раковину и вытерла руки посудомоечным полотенцем. – Послушай, Рэчел, могу я поговорить с тобой в коридоре?

Я нахмурила брови. Предложение Айви одновременно оскорбляло Ника, недвусмысленно намекая на то, что ему нельзя доверять. Тем не менее, испустив недовольный вздох, я свалила на столешницу все, что было у меня в руках.

– Прошу прощения, – сказала я, одаривая Ника извиняющейся гримасой.

Не на шутку раздраженная, я следом за Айви вышла из кухни. И резко притормозила, увидев, что она остановилась на полпути к нашим комнатам. В темном коридоре осиная фигура Айви смотрелась довольно угрожающе. От всеподавляющего запаха ладана в такой тесноте я стала как натянутая струна.

– В чем дело? – кратко спросила я.

– По-моему, извещать Ника о твоей небольшой проблеме – не слишком хорошая мысль, – сказала Айви.

– Он три месяца был крысой, – заметила я, подаваясь назад. – Как, черт побери, он может оказаться наемным убийцей ВБ? У бедняги даже нет никакой одежды, а ты озабочена тем, что он может меня прикончить?

– Нет, – возразила Айви, придвигаясь все ближе и ближе, пока я не поняла, что прижимаюсь спиной к стене. – Но чем меньше он о тебе знает, тем безопасней для вас обоих.

– А. – Мое лицо похолодело. Айви была слишком близко. То, что она утратила ощущение личного пространства, ни о чем хорошем не говорило.

– Ив чем ты собираешься обвинить Трента? – настойчиво поинтересовалась Айви. – В том, что он тебя в качестве норки держал? В том, что выставил тебя на арену? Если ты по этому поводу пойдешь плакаться в ВБ, считай, что ты уже мертва.

Речь Айви все замедлялась, становясь страстно-протяжной. Я должна была выбраться из этого коридора.

– За трое суток вместе с ним я много чего узнала. Тут с кухни донесся голос Ника.

– ВБ? – громко спросил он. – А разве не они вас, Рэчел, на арену поставили? Вы ведь не черная ведьма, правда?

Айви вздрогнула. Глаза ее вспыхнули и почти мгновенно опять стали карими. Со смущенным видом она подалась назад.