— Майк! — воскликнул он, подняв одну руку с раскрытой ладонью.

— Джон! — Я вскинул свою, подыгрывая ему (на ум тут же пришло слово «эвоэ» из арсенала знатока кроссвордов), и звонко хлопнул по его ладони. Его симпатичное лицо расплылось в улыбке, и я почувствовал укол совести. Мэтти не настаивала на присутствии Джона, скорее наоборот, и, по большому счету, для Мэтти он ничего не сделал: Дивоур отдал концы до того, как он вступил в дело. И все-таки я винил себя в том, что втянул его в эту историю.

— Пошли. Еще несколько минут этой чудовищной жары, и я расплавлюсь. Полагаю, автомобиль у вас с кондиционером?

— Безусловно.

— А как насчет магнитолы? Есть она у вас? Если да, то по дороге я прокручу вам одну любопытную запись.

— Где ж нынче найти автомобиль без магнитолы? — Я указал на сумку-холодильник:

— Стейки?

— Так точно. Из «Питера Люгера». Лучшие…

— …в мире. Вы говорили.

Когда мы вошли в здание аэровокзала, кто-то позвал меня: «Майкл?»

Я повернулся и увидел Ромео Биссонетта, адвоката, который наставлял меня во время допроса у Дарджина. В одной руке он держал коробку, завернутую в синюю бумагу и перевязанную белой лентой. А за его спиной с просиженного стула поднимался высокий мужчина с копной седых волос. В коричневом костюме, синей рубашке и при галстуке с заколкой в виде клюшки для гольфа. Выглядел он скорее как фермер, приехавший на аукцион. С первого взгляда мне не показалось, что такой человек после двух стаканчиков может стать отменным весельчаком, но я не сомневался, что передо мной частный детектив. Он переступил через сонную колли, пожал мне руку.

— Джордж Кеннеди, мистер Нунэн. Рад познакомиться с вами. Моя жена прочитала все ваши книги.

— Поблагодарите ее от моего имени.

— Обязательно. Одна у меня в машине… в переплете… — Он засмущался, так случается со многими, когда они хотят обратиться с просьбой. — Вас не затруднит написать ей несколько слов?

— С удовольствием. Готов написать прямо сейчас, пока не забыл. — Я пожал руку Ромео. — Рад видеть вас, Ромео.

— Лучше Ромми, — ответил он. — Я тоже, — и протянул мне коробку — Это наш общий с Джорджем подарок. Мы подумали, что вы его заслужили, придя на помощь попавшим в беду.

Вот теперь я увидел в Кеннеди весельчака, каковым он мог стать после пары стаканчиков.

Из тех, кто может вскочить на столик, соорудить из скатерти юбку и станцевать. Я взглянул на Джона, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря: не спрашивай, ничего не знаю.

Я развязал бант, подсунул палец под скотч, стягивающий бумагу, вскинул голову. Успел заметить, как Ромми Биссонетт ткнул локтем в бок Кеннеди. Оба они улыбались.

— Надеюсь, из коробки ничто не выпрыгнет и не крикнет «га-га»? — спросил я.

— Ни в коем разе, — улыбка Биссонетта стала шире.

Что ж, почему не подыграть, если ситуация того требует, решил я. Развернул бумагу, открыл белую картонную коробку, убрал лоскут материи. Проделывая все это, я улыбался, а потом почувствовал, как улыбка сначала застыла на моих губах, а потом и вовсе исчезла. Сердце екнуло, я едва не выронил коробку из рук.

В ней лежала кислородная маска, которую Дивоур держал на коленях, когда «наехал» на меня на Улице. К этой самой маске он время от времени прикладывался, пока они с Роджетт следовали вдоль берега, не подпуская меня к мелководью. Ромми Биссонетт и Джордж Кеннеди преподносили мне скальп мертвого врага, решив, что это будет забавно…

— Майк? — озабоченно спросил Ромми. — Майк, с вами все в порядке? Это же шутка…

Я мигнул и понял, что никакой кислородной маски в коробке нет — как мне только могла прийти в голову такая глупость? Во-первых, размерами эта маска больше, чем маска Дивоура, во-вторых, она матовая, а не прозрачная. В коробке лежала…

С моих губ сорвался нервный смешок. По лицу Ромми Биссонетта разлилось облегчение. Кеннеди вновь заулыбался. Лишь Джон ничего не мог понять.

— Занятная штуковина, — кивнул я. Вытащил маленький микрофон, вмонтированный в маску, и оставил его болтаться на шнуре. Чем-то он напомнил мне хвост Феликса.

— Что это такое? — вырвалось у Джона.

— Адвокат с Парк-авеню. — Ромми посмотрел на Джорджа, который понимающе покивал. — Никогда такого не видели, да? Это стеномаска. Стенографист пользовался ею во время допроса Майка. Майк просто не мог отвести от нее глаз…

— Она меня пугала, — прервал его я. — Старик, сидящий в углу и что-то бормочущий в маску Зорро…

— Этой маской Джерри Блисс пугает многих, — пробасил Кеннеди. — Он — последний, кто ими пользуется. У него их штук десять или одиннадцать. Я знаю, потому что эту мне продал он.

— Я подумал, что это милый сувенир, — добавил Ромми, — но, когда вы ее увидели, у вас было такое лицо, будто мы положили в коробку отрубленную руку… Я даже испугался, вдруг перепутал подарочные коробки. В чем дело?

— Июль выдался долгим и жарким, — ответил я. — Давайте спишем все на него. — Я подцепил пальцем одну из лямок стеномаски, поднял ее.

— Мэтти ждет нас к одиннадцати, — напомнил Джон. — Выпьем пива, побросаем «фрисби».

— Я — дока и в первом, и во втором, — признался Джордж Кеннеди.

На автостоянке Джордж направился к запыленной «алтиме», с заднего сиденья достал потрепанный экземпляр «Мужчины в красной рубашке».

— Фрида заставила меня взять именно эту книгу. У нее есть более новые, но этот роман — ее любимый. Извините, что вид у книги такой неприглядный — Фрида перечитывала роман раз шесть.

— Мне тоже он нравится больше других. — Я сказал чистую правду. — И мне нравится, когда мои книги читают, а не ставят на полку. — Тоже правда.

Я раскрыл книгу и написал: «Фриде Кеннеди, чей муж протянул мне руку помощи. Спасибо за то, что позволили ему уделить мне время. И я очень рад, что вам нравятся мои книги. Майк Нуйэн».

Для меня это длинное посвящение, обычно я ограничиваюсь «Наилучшими пожеланиями» и «Удачи вам», но тут мне хотелось, чтобы они забыли, как перекосилось мое лицо, когда я увидел их невинный подарок. Пока я писал, Джордж спросил, работаю ли я над новым романом.

— Нет, — ответил я. — Аккумулятор на подзарядке. — И протянул ему книгу.

— Фрида огорчится.

— Я понимаю. Но у нее всегда есть «Мужчина в красной рубашке».

— Мы поедем следом. — Ромми открыл дверцу «алтимы», и тут на западе громыхнуло. Не громче, чем всегда, но то был не сухой гром.

Мы все это поняли и, как по команде, повернулись в том направлении.

— Думаете, успеем поесть до дождя? — спросил меня Джордж.

— Да, — ответил я. — На пределе.

Я остановил «шеви» у ворот автостоянки, глянул направо, проверяя, свободна ли дорога, и заметил, что Джон задумчиво смотрит на меня.

— Хотите что-то спросить?

— Мэтти говорила, что вы работаете над книгой, ничего больше. Сюжет забуксовал или что-то еще?

С сюжетом «Друга детства» никаких проблем у меня не возникло, но этому роману предстояло остаться незаконченным. В это утро я мог ручаться, что так оно и будет. Мальчики в подвале по какой-то причине решили, что на нем надо ставить крест. Спрашивать почему, мне не хотелось: я мог нарваться на неприятный ответ.

— Что-то еще. И я не знаю точно, что именно. — Я вырулил на шоссе, посмотрел в зеркало заднего обзора, убедился, что Ромми и Джордж следуют за нами в маленькой «алтиме» Джорджа. В Америке все больше крупных мужчин пересаживались на маленькие автомобильчики. — И что вы хотели дать мне послушать? Если это местное домашнее караоке, я пас. Не хочу слушать, как вы распеваете последние нетленки.

— Да нет же, я хочу предложить вам что-то более интересное. Куда как более интересное.

Он раскрыл брифкейс, порылся в нем, достал пластиковый футляр с кассетой. С маркировкой: 7—20–98[127], то есть со вчерашней записью.

— Мне это очень понравилось. — Он включил магнитолу, вставил в нее кассету.