Когда я попытался позвонить Мэтти Дивоур, меня ждал сюрприз. Насколько я могу судить, не имеющий никакого отношения к призракам.

Нажав на кнопку «ON/OFF» на трубке беспроводного телефона, я услышал не длинный гудок, а тишину. Потом, когда я уже успел подумать, что оставил трубку не на подставке, а в северной спальне, я понял, что тишина-то не полная. Издалека, словно из глубокого космоса, до меня доносился мужской голос, поющий известный шлягер с ярко выраженным бруклинским акцентом.

Я уже открыл рот, чтобы спросить, кто мне звонит, когда услышал:

— Алле? — В женском голосе слышалось удивление и тревога.

— Мэтти? — в этом сумбуре я даже не подумал о том, что должен обратиться к ней более официально, скажем, миссис Дивоур. Не показалось мне странным и то обстоятельство, что я узнал ее по одному слову, хотя до этого мы разговаривали с ней только раз и очень непродолжительное время. Наверное, мальчики из подвала узнали музыку, что звучала в трубке, и соединились с Кирой.

— Мистер Нунэн? — Удивление только возросло. — Телефон не звонил!

— Должно быть, я снял трубку в тот самый момент, когда проходил сигнал, — ответил я. — Такое случается.

Но как часто? Как часто человек, которому ты собираешься звонить, заканчивает набирать твой номер в тот самый момент, когда ты снимаешь трубку? Возможно, очень часто. Как знать? Телепатия или совпадение? Какая разница. В любом случае возникают мысли о магии. Мой взгляд остановился на стеклянных глазах Бантера, и я подумал: «Действительно, почему бы в нашей жизни не найтись места и магии?»

— Наверное. — По голосу чувствовалось, что она в этом сомневается. — Извините, что звоню вам, не сочтите мой поступок за дерзость. Я знаю, что вашего телефона нет в справочнике.

«Вот из-за этого мучиться угрызениями совести тебе не стоит», — подумал я. Похоже, уже нет такого человека, который не знал бы этот номер. Пожалуй, пора внести его в «Желтые страницы».

— Я взяла его из вашего формуляра в библиотеке, — продолжила она, со смущением в голосе. — Я там работаю. — Песня, звучавшая где-то вдали, сменилась другой.

— Все нормально, — заверил я ее. — Особенно если учесть, что я снял трубку, чтобы позвонить вам.

— Мне? Зачем?

— Позвольте пропустить даму вперед.

Она издала нервный смешок:

— Я хотела пригласить вас на обед. Вернее, мы с Киа хотим пригласить вас на обед. Мне следовало сделать это раньше. Вы очень нам помогли. Придете?

— Да, — без запинки ответил я. — Буду вам очень признателен. Тем более, что нам есть о чем поговорить. — Последовала долгая пауза. — Мэтти? Вы еще здесь?

— Он вас зацепил, да? Этот ужасный старик. Втянул в эту историю? — Из голоса исчезли все эмоции, он стал тусклым, мертвым.

— Да и нет. Скорее, в эту история меня втянула судьба, или стечение обстоятельств, или Бог. В то утро я оказался на дороге не из-за Макса Дивоура. Я преследовал ускользавший от меня «вилладжбургер».

Она не рассмеялась, но голос слегка ожил, чему я только порадовался. Люди, которые говорят таким мертвым, ничего не выражающим голосом, обычно сильно запуганы. И от ужаса ничего не соображают.

— Я все-таки сожалею, что из-за моих неприятностей досталось и вам.

Хорошо, что мне не придется рассказывать ей по телефону о привлечении к этому делу Джона Сторроу, подумал я. Как бы она не подумала, что я решил добавить ей неприятностей.

— В любом случае я готов приехать к вам. Когда?

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— Превосходно.

— Вот и хорошо. Только обедать нам придется рано, чтобы моя девочка не заснула за десертом. Если не возражаете, ждем вас к шести.

— Не опоздаю ни на минуту.

— Киа будет в восторге. Гости у нас — большая редкость.

— Она больше никуда не уходит?

Я испугался, что Мэтти может оскорбиться. Но она рассмеялась:

— Господи, да нет же! Вся эта субботняя суета очень ее напугала. Теперь она подходит ко мне, чтобы сказать, что больше не будет качаться на качелях и поиграет в песочнице. И говорит она только о вас. Вы у нее «тот высокий дядя, который унес меня с дороги». Я думаю, она беспокоится, не сердитесь ли вы на нее.

— Скажите ей, что не сержусь. Нет, не надо. Я скажу ей сам. Мне что-нибудь принести?

— Бутылку вина? — Нотка сомнения. — Это не перебор? Я же собираюсь только поджарить гамбургеры в гриле и сделать картофельный салат.

— Отнюдь. Запить гамбургеры вином — самое оно.

— Спасибо. Я тоже очень рада, что вы приедете. Гости у нас практически не бывают.

Тут я едва не признался ей, что за последние четыре года первый раз собираюсь на встречу с женщиной.

— Благодарю за приглашение.

Отключая связь, я вспомнил, что Джон Сторроу советовал мне встречаться с ней только на людях, чтобы не давать повода для сплетен. Если она будет жарить гамбургеры на мангале, люди увидят, что мы все еще одетые, во всяком случае, большую часть вечера. В какой-то момент она, однако, из вежливости пригласит меня в трейлер. А я, тоже из вежливости, войду. Повосхищаюсь портретом Элвиса на стене, или дешевенькими декоративными тарелками, или чем-то еще, что там у них украшает стены. Потом я позволю Кире показать мне свою спальню, буду ахать и охать над ее плюшевым зоопарком и любимой кухней, если того потребует ситуация. Таковы реалии жизни. Какие-то из них твой адвокат может понять, а какие-то, к сожалению, нет.

— Правильно я все делаю, Бантер? — спросил я мышиное чучело. — Звякни колокольчиком один раз, если да, два — если нет.

Я уже пересекал прихожую, держа курс на северное крыло, предвкушая, как встану под прохладный душ, когда на шее Бантера коротко звякнул колокольчик. Я остановился, напряг слух, ожидая второго звонка. Напрасно. Минуту спустя я двинулся дальше и скоро уже блаженствовал в душе.

Супермаркет Лейквью предлагал неплохой выбор вин. Местные вино практически не покупали, а вот среди приезжих оно пользовалось успехом. Я выбрал бутылку красного «мондэви». Дорогого вина, которое подошло бы к более изысканной трапезе, чем гамбургеры и картофельный салат, но я собирался отлепить наклейку с ценой, чтобы не смущать Мэтти. В очереди в основном стояли туристы, в футболках, прилипших к мокрым плавкам или купальникам, с песком на ногах. Медленно продвигаясь к кассе, я разглядывал мелочевку, выложенную на прилавке. Среди прочего там лежали несколько пластиковых мешочков с надписью

В информационном листке указывалось, что в каждом мешочке два комплекта всех букв алфавита плюс дополнительные гласные. Я взял два мешочка, а потом и третий, решив, что дочка Мэтти Дивоур достаточно взрослая для такого подарка.

Кира, увидев мой «шевроле», въезжающий в заросший сорняками двор, спрыгнула с качелей, метнулась к матери и спряталась за ней. Когда я подходил к жаровне, что стояла у сложенных из шлакоблоков ступенек, ведущих к двери, ребенок, который так бесстрашно болтал со мной в субботу, едва выглядывал из-за маминой юбки, ухватившись за нее пухлыми ручонками.

Но два часа многое изменили. И когда начали сгущаться сумерки, Кира уже сидела у меня на коленях в маленькой гостиной трейлера и, мужественно борясь со сном, внимательно слушала историю Золушки. Диван, на котором мы расположились, наверняка был куплен в магазине уцененных товаров, но в целом мои предположения о внутреннем убранстве трейлера не подтвердились. На одной стене висела репродукция картины Эдуарда Хоппера, на другой, над пластмассовым столиком — «Подсолнухи» Винсента ван Гога. Почему-то в трейлере Мэтти Дивоур они очень даже смотрелись.

— Хьюстальная туфелька пойезет ей нозку — врезалась Ки в мое монотонное чтение.

— Никогда, — возразил я. — Хрусталь для туфелек изготавливался в королевстве Гримуа. Гладкий и очень прочный. Но он рассыпался в прах, если обладательница туфелек начинала визжать.