Букмен пожал ей руку, и Фейт вышла из офиса, чтобы встретиться со своим безнадежным будущим. Коул победил. Неудивительно. Разве она ожидала чего-то иного?

Ей нужна была пауза в этой безумной скачке, в которую так внезапно и бесповоротно превратилась ее жизнь. Фейт зашла в кафетерий и заказала кофе и пирожное. То, что нужно после бессонной ночи и сложного разговора. Впрочем, теперь ей кусок не лез в горло; оставив еду почти нетронутой, Фейт сжала пальцами виски и закрыла глаза.

Что же теперь будет? Коул получил свое. Он всегда получает свое. Фейт вспомнила слова адвоката о брачном контракте. У нее есть только Питер, так она сказала. Нет, у нее есть еще она сама, ее разум, душа и тело, и этот страшный человек может забрать ее, присвоить, превратить в безвольную куклу.

Фейт встала с места и направилась к двери.

Она решила еще раз зайти к мистеру Букмену.

И вот она снова оказалась в том же офисе, только для того, чтобы сказать:

– Я передумала. Мне действительно нужен брачный контракт, и я хотела бы, чтобы вы составили его для меня.

– Хорошо. Я полностью одобряю ваше решение. Мне понадобятся координаты представителей мистера Камерона.

– Зачем?

– Чтобы обсудить условия контракта. Что-то не так?

– Я не это имела в виду. Я по-прежнему не претендую на его деньги, но я хочу защитить себя. И хотела бы, чтобы документ был составлен сейчас. Это не займет много времени, в нем будет только один пункт.

– Только один?

– Да, только один. Я хотела бы, чтобы там было написано, что опекуном моего сына всегда буду только я, а взамен я стану женой мистера Камерона и буду исполнять все обязанности его супруги, кроме одной. – Фейт перевела дыхание. – Кроме секса. Я никогда, ни за что, ни при каких условиях не лягу в постель с этим человеком.

Коул стоял на балконе городской гостиницы и рассеянно разглядывал озеро, лежащее у его ног. Он знал каждый изгиб берега лучше, чем линии собственной ладони. Когда-то он приезжал сюда на велосипеде порыбачить, впрочем, Коул не припоминал, чтобы ему хоть раз попалось что-нибудь стоящее. Подростком он приходил сюда с Тедом. Они пили пиво и вели «длинные разговоры о будущем». Говорил в основном Тед, потому что Коул не ожидал от своего будущего ничего сногсшибательного. Когда он купил «Харлей», ему тоже нередко доводилось приезжать сюда: обычно за его спиной сидела симпатичная девчонка, ведь на озере было немало уголков, где парень и девушка могли без помех постигать тайны любви.

Но с тех пор, как он впервые привел сюда Фейт, он больше не брал с собой прежних подружек.

Память жестока к людям, которые возвращаются в старый дом после долгих странствий. К чему все это? Совсем другая Фейт явится с минуты на минуту, а он предается сожалениям и воспоминаниям своего детства. Глупо. С тех пор он многое повидал и многое понял, и о женщинах в том числе.

Коул открыл бутылку пива и снова вышел на балкон. Конечно, город изменился. Не было раньше чудовищного торгового центра и вон того симпатичного кафе на главной улице. Впрочем, чем больше меняется внешность, тем понятнее сущность: несмотря на современный наряд, Либерти оставался все тем же провинциальным городком. Здесь жили те же самые люди, те же ничтожные сплетни передавались из уст в уста, вырастая до размеров сенсации.

Коул не помнил об этом до вчерашнего дня. А вчера... Вчера он въехал в гостиницу, и портье с приклеенной улыбкой вручил ему ключи от номера. Парнишка в красном кургузом пиджачке подхватил его чемодан и бросился показывать дорогу. В принципе Коул не нуждался в его услугах, но он хорошо помнил себя на его месте: как-то под Рождество его мотоцикл сломался и воскресить его могла только сотня баксов. Тогда каждый грош из возможных чаевых был на счету, каждая мятая бумажка, полученная от богатого клиента. Поэтому он позволил своему провожатому довести себя до номера и исполнить свои обязанности: открыть дверь на балкон, упомянуть о чудесном виде на озеро, включить и выключить кондиционер... Когда парень начал объяснять ему, как пользоваться местным телефоном, Коул прервал его.

– Я знаю, – сказал он. – Я ведь и сам тут работал.

– Да ну? – восхитился мальчишка.

– Ну да, – улыбнулся Коул, протягивая ему чаевые, которые были определенно больше положенных. – Я ведь раньше жил в Либерти.

Это была его ошибка. Большая ошибка.

– Ух ты! – воскликнул счастливый обладатель чаевых.

В крупном городе коридорный и глазом бы не моргнул в ответ на его слова, но здесь парень будет с горящими глазами рассказывать новость каждому встречному и поперечному, и к концу дня весь город будет знать, что Коул вернулся, и вернулся при деньгах. А потом...

– А вы не сказали, что вы тот самый Коул Камерон, сэр, – вырвалось у портье при первой же встрече.

– Думал, вы меня узнаете, – мрачно пошутил Коул.

– О, конечно, сэр! – просиял портье. – Мы гордимся, что вы остановились у нас.

Ситуация сложилась более чем неприятная.

Всем, как оказалось, есть до него дело. Мальчишка-коридорный при каждом удобном случае заглядывал узнать, не нужно ли чего именитому гостю. Забавно! В восемнадцать лет Коул был отщепенцем; теперь он местная знаменитость, представитель города в большом мире! Жаль, что его старик не может видеть его сейчас. Или шериф. Или Дженин Фрэнки, виновница всех его бед. Говорят, муж расстался с ней несколько лет назад. Жаль. Коул был бы рад посмотреть, какое выражение на их лицах вызвал бы его успех.

Жаль, что нет Теда. Они любили друг друга, доверяли друг другу, пока каждый из них в свой черед не пал жертвой этой женщины.

Коул облокотился на перила балкона.

Нужно быть ведьмой, чтобы так задурить мужчине голову. Прелестное лицо, дивное тело и странное манящее сочетание невинности и чувственности сделали свое дело. Одним взглядом она заставила его потянуться к ней, а там оставалось только дергать за ниточки. Что ж, с этим она справлялась прекрасно, очаровывать мужчин – тоже своего рода дар.

Впрочем, у Коула тоже есть дар – рисковать. Не ради денег, нет. В данном случае поводом для риска был Питер. Как ни странно это звучит, но Коул уже любил его и собирался стать неотъемлемой частью его жизни. Мальчику нужен отец, не просто отец, но наставник и друг – Коул готов был стать для него и тем и другим. А Фейт вполне может оказаться неплохой матерью. Коул имел случай удостовериться, что она действительно любит сына. И если у нее появится мужчина, который будет контролировать ее и оплачивать ее счета, возможно, она справится с воспитанием ребенка.

Коул вернулся в комнату и достал из ящика стола документ. Прошлым вечером он позвонил своему адвокату и объяснил, какого рода бумага ему нужна – брачный контракт с несколькими специфическими условиями. Рэй Фосс честно постарался скрыть свое изумление, но оно все-таки звучало в его голосе, когда он спросил:

– Ты уверен?

Коул заверил его, что говорит вполне серьезно. Брачный контракт должен ясно фиксировать, какие огромные выгоды получит Фейт, если будет вести себя как преданная супруга, и что она лишится всего до последнего гроша, если не будет придерживаться буквы этого документа.

– Ты что, совсем ничего ей не оставишь?

– Ничего.

– Суд этого не одобрит.

– Плевать на суд, до него дело не дойдет. Подготовь документ и пришли мне к завтрашнему утру.

Люди, работающие на Коула Камерона, не привыкли ждать от него объяснений, но Рэй знал его так давно, что имел на это право. Он попытался убедить Коула отложить составление документа на день или два, чтобы все хорошенько обдумать, может, даже встретиться, чтобы обсудить детали.

– Главный смысл документа предельно прост: моя обворожительная невеста должна знать, чего лишится, если вздумает со мной развестись или изменить мне. Жена Цезаря должна быть вне подозрении, моя тоже. Во всяком случае до тех пор, пока она принадлежит мне.

– Принадлежит?