Миран легонько погладил ее по плечам.

— Если бы я так думал, никогда бы с этим не шутил. Сохрани тебя Ловкач в дороге, а Чтец — всегда. Пусть у тебя все будет хорошо.

После позорной сцены у дома Хэледис Шек Сэргару пришлось выслушать много неприятного от Рейнара, чье терпение наконец лопнуло. Они поссорились и теперь не разговаривали. Поначалу это не волновало Сэргара, но дни складывались в недели, потом в месяцы, и ему стало тоскливо в одиночестве. Кошмары отступили, люди больше не вызывали желания агрессивно от них защищаться, а в собственных покоях он начал натыкаться на стены. Не мог же он просидеть взаперти до конца дней своих? Нужно было что-то делать.

Он посетил храм Сердечной Возлюбленной, но приняли его там холодно. Несмотря на щедрое пожертвование, ни одна из жриц не изъявила желания восславить богиню вместе. Сэргару и не хотелось, но к такому пренебрежению он не привык. Как мужчина, он снова выглядел привлекательно, хотя исхудавшее лицо и потухшие глаза делали его старше. Что ж, не хотели и пусть, но у выхода его остановили и вернули деньги. Этого Сэргар уже вынести не мог и потребовал встречи с главной жрицей.

— Богиня гневается. Она не желает принимать ваши дары, — пояснила та, — пока ее гнев не прошел, вам бессмысленно приходить в храм, ваше высочество.

— С каких пор Возлюбленная верит сплетням? — резко спросил Сэргар. — Я и пальцем не трогал Хэледис Шек. Богиня не стала бы осуждать меня за то, чего я не совершал.

— Вы отвергли ее благословение: женщину, направленную за вами в иной мир. Избранница богини должна была стать вашей женой, но была оскорблена вами и публично унижена. Возлюбленная не терпит такого отношения к своим любимицам, ее покровительство легко получить, но так же легко потерять. Вы больше ей не желанны.

— Чушь! Это Хэледис Шек отвергла меня, а не я ее, она оскорбила меня! Не верю, что Возлюбленная этого не увидела.

— Дело ваше. Но пока богиня не смилуется, пожертвование принято не будет. Вам придется постараться, чтобы изменить сложившуюся ситуацию. Приходите, когда осознаете свои ошибки. Более мне нечего сказать, ваше высочество.

Рассерженный Сэргар вернулся во дворец. Слуги при нем старались слиться со стенами. Он вдруг заметил, что давно не видел служанок: все необходимое ему приносили мужчины. Среди лекарей тоже были только они: последней целительницей, что к нему прикасалась, была тетя Реланна.

Женщины боялись и избегали его? Но почему? Он же больше не выглядел как чудовище!

Дело было в его поступках?

Сэргар долго думал об этом, вспоминая до мельчайших деталей встречу со своей несостоявшейся невестой. Она повела себя грубо, но стоило ли так беситься? Подумаешь, не пустила в дом. Раньше он бы только посмеялся над этим. Очаровал бы, беседуя через эту самую дверь, или влез бы в окно. Женщины имели право на капризы и гонор, мужчинам положено было терпеть и завоевывать их благосклонность. А если не было желания, так других женщин хватало, и сидела бы гордячка в одиночестве. Главное, он ведь получил желаемый отказ, даже без просьбы о нем, то есть добился своего. Что его так разозлило? Платье не то надела? А откуда ей знать, что он ненавидит зеленый цвет?

И что бы он сделал, если бы сумел тогда выбить дверь?

«Тронул» ее, как Тамариска? Исполнил бы свою угрозу и совершил то, в чем его сейчас обвиняет весь Тенлор?

Сэргар похолодел.

Вот Бездна! У Сердечной Возлюбленной были причины гневаться на него. Оскорбила, не оскорбила, а с женщинами так обращаться нельзя. Если Хэледис Шек защитила от него только дверь, то ниже падать было некуда.

Во что он превратился?

— Возлюбленная, не оставляй меня, — взмолился Сэргар. — Я ведь не был таким, я не хочу быть таким! Верни мне мое сердце. Снизойди, направь, исцели от злобы, прошу тебя!

Она откликнулась на его зов. Все-таки он был ее избранником, хоть и провинившимся.

Богиня явилась к нему в облике Ярши.

Сэргар сразу понял, что это — его наказание. Было сладко и очень больно видеть ее красивое лицо, серьезные карие глаза, но знать, что перед ним не она. Ни прикоснуться, ни поговорить, только смотреть и испытывать вину. Как же он любил ее! Ей он вручил свое сердце.

А Ярша, умерев, забрала его с собой. Можно ли любить, когда на месте сердца — дыра?

Он разучился это делать, стал жестоким к людям. Поэтому у него все летело кувырком, а богиня-покровительница гневалась.

— Как назвать мужчину, что молил о спасении и клялся служить, а получив желаемое, тут же забыл все свои обещания? — строго спросила она.

— Неблагодарным мерзавцем, — покаянно ответил Сэргар.

— В лучшем случае. Я бы назвала лживым бессердечным ничтожеством.

— Зачем ты так? Раньше я любил всех женщин, что ты мне посылала, и был с ними честен.

— А теперь что случилось? Забыл, как это делать? — насмешливо спросила Сердечная Возлюбленная.

— Хэледис Шек мне не нравится. Совсем. Я не могу на ней жениться, ты должна это понимать.

— Брак — это не моя сфера, как любит повторять твой брат. Мне все равно, женишься ты или нет. Я ценю любовь, которой в тебе сейчас не найти, даже если сильно постараться.

— Но не могла же она исчезнуть с концами? Посмотри внимательнее!

Она слегка склонила голову. В глазах заскакали лукавые искорки.

— Хорошо, давай поищем. Знаешь, что такое сердечность?

— Искренность, доброта, теплое отношение к людям, — принялся вспоминать Сэргар, мрачнея с каждым словом, — безусловная любовь к ним.

Вот оно. Этим он когда-то приглянулся ей: легкостью в любви, готовностью безвозмездно дарить ее многим. Он охотно делал других людей счастливыми, получая от этого удовольствие. Заботился о своем отряде, как умел, берег их. Любил Яршу пять лет, беззаветно, безнадежно, но не думая прекращать, ведь даже в такой любви он был счастлив.

Всю свою жизнь он следовал за порывами сердца. А теперь разогнал всех вокруг, наплевав на чужие чувства, отвергая тех, кто любил его.

Сердечной Возлюбленной не нужно было говорить об этом вслух, она и без того знала, о чем он думал.

— Чтобы любить, нужно иметь привязанность хоть к кому-то. Кого ты любишь, Сэргар?

— Брата.

— А как ты проявляешь свою любовь? Помогаешь ему? Поддерживаешь? Может, следуешь его советам?

— Нет, — Сэргар прикрыл глаза.

— Итак, семью ты не любишь. Что насчет друзей? За что ты ударил Тамариска?

— Он меня раздражал.

— Это — достойная причина причинять боль другу, пересекшему три страны, чтобы увидеть тебя живым?

— Нет.

— Друзей ты тоже не любишь, — бесстрастно подвела итог Сердечная Возлюбленная, — от мира прячешься, на людей озлобился. Что мне с тобой делать? Думаешь, ты стал совсем бесчувственным? Но это не так: дурные чувства ты испытываешь с завидной регулярностью. Как ты обращаешься с женщинами? От хороших мужчин они не разбегаются в ужасе.

— Я знаю, что опозорился, — вскинулся Сэргар, — я отверг твою избранницу. Она боится меня и ненавидит. Я не нужен ей. Разве я должен навязываться вопреки ее желаниям?

— Нет. Но за что ей тебя любить? Как ты себя вел, когда она открыла Врата? Ну-ка вспоминай. Кто говорил, что мужчинам, которые бьют беспомощных женщин, надо руки ломать, а?

Сэргар вспомнил, и ему остро захотелось исчезнуть. Но Сердечная Возлюбленная не собиралась отпускать его, пока не ткнет носом во все совершенные ошибки. Проклятье, в этом она была так похожа на настоящую Яршу!

— Я должен был вытащить ее оттуда, как можно скорее, а она билась, как сумасшедшая, — угрюмо ответил он, избегая укоризненного взгляда богини.

— А на пол зачем сбросил? Ты принц или горский дикарь? А потом оскорбляешься, что тебя даже на порог не пускают. Никто бы не пустил.

— Так ведь снова не пустит. Что теперь с этим делать? Подарок какой принести? Нет, не примет.

— Поговори с ней по-человечески. Извинись. И поблагодари, наконец, за то, что она для тебя сделала. Разве это для тебя ничего не значит?