— Я… У тебя вид, будто я тебе сейчас открыла какую-то страшную тайну…

Блядь, точнее и не придумать!

Я усилием воли беру себя в руки, пытаясь придать лицу спокойное выражение. Ей нужно отдохнуть. Набраться сил, выспаться. Это я тут сплю как слон, а она еще и работает, и ест черти как…

— Все в порядке, — улыбаюсь, и убираю из ее рук кружку с чаем, — давай-ка мы сейчас включим этот тупой фильм, и попробуем поспать?

Она хмурится, словно подозревает, что что-то не так. Но, кажется, стресс слишком большой — и поэтому девушка послушно укладывается на подушки, накрываясь пледом.

— Обнимешь меня? — почти с мольбой произносит она, словно реально боится отказа.

— Конечно.

Я выключаю свет, снимаю с паузы фильм, и со спины обнимаю Настену, прижимая ее к своему телу. Идеальное совпадение каждым контуром и изгибом — мы и вправду «ложки в наборе».

Только, блядь, кажется это касается лишь наших тел. Потому что в остальном мы как инь и янь, а еще и моя темная сторона может физически прибить ее светлую…

— Спасибо, Макс, — невесть за что шепчет Настена, и я вижу, как ее глаза обессиленно закрываются.

— Прости, маленькая. — Уже зная, за что, шепчу я, и целую пахнущие шампунем волосы.

Она не боец, разумеется.

Совсем не та, кто будет стоять горой за моей спиной, и не сломится при любой погоде.

Она маленькая и хрупкая, и рядом должен быть кто-то, кто сможет принять такое, и не травмировать еще больше.

А не я, с вечной проблемой самоконтроля.

Мы не подходим друг другу.

И теперь я это точно понял.

Глава 26

Настена

Я просыпаюсь уже под утро, и сразу понимаю — что-то не так.

Во-первых, сейчас слишком рано. Наверно, около семи утра, если не меньше.

А во-вторых, в такую рань рядом со мной не оказывается Макса — и я даже предположить не могу, куда этот Сова встал…

Я на ощупь нахожу ванную, умываюсь, и бреду дальше. В голове противно стучит после вчерашнего стресса, и в груди до сих пор побаливает — все из-за Димы с его звонком, и целой речью обвинений, справиться с которыми я оказалась не в состоянии.

Не потому, что не могла бы, или настолько слабачка…

А просто сама постоянно где-то вглубине души винила себя, что оставила дочь подруге. И ради чего! Увидеться с мужчиной ради секса…

А Димины слова так точно били в цель, что в который раз протолкали там дыру, и заставили провалиться без опоры под ногами. Бывший муж слишком хорошо меня знает — болевые точки, страх перед криком, куда надавить, чтоб ударить побольнее. Правильно говорят, что по-настоящему задеть тебя могут только близкие люди — у остальных просто не получится дотянуться до сокровенного, и расколупать самые уязвимые местечки.

Я приоткрываю дверь в комнату с диваном, и замечаю Максима, развалившегося на нем под пледом. Мужчина не спит — нахмурив лицо, он что-то смотрит в телефоне, который подсвечивает его недовольство в сером утреннем свете.

— Привет, — привлекаю его взгляд, и Макс убирает гаджет, устало глядя на меня, — ты уже проснулся, или еще не…

— Еще не. — Хмыкает он, и я забираюсь на диван, садясь рядом, — выспалась?

— Ага. Спасибо, и прости за вчерашнее, ладно? Это был единичный случай, мне неловко, что тебе пришлось взять телефон и возиться со мной после этого…

— Перестань. — Обрывают меня даже прежде, чем я успеваю закончить, — хватит все время извиняться, и пытаться говорить на опережение. Все нормально, ясно? И тебе не за что себя казнить.

Я боязно веду плечами, улавливая в его тоне раздражение. Кажется, мужчину действительно бесит моя манера общаться — и триггерит с почти каждого слова. Но как еще донести до Максима, что вчерашнее — совсем не «обычный» случай, а скорее исключение на фоне вины и прочего?

— Хорошо, — решаю я прекратить никуда не ведущий разговор и тянусь, чтобы обняться, — а ты почему не спал?

— Выспался.

Его хмурость пополам с равнодушием заставляют меня убрать руки, и спрятать в рукава рубашки. Максим не смотрит — его взгляд в сторону, сведенные вместе брови и плотно сжатые губы сейчас кричат громче любых слов.

— Что-то не так?

Мой вопрос такой тихий и жалкий. Я сама чувствую, как он достигает мужчины, и еще больше бесит, но как поменять это, не знаю. Мне хочется сейчас просто взять и отмотать время назад — чтобы, как и вчера, без помех обнимать его, и целовать в улыбающиеся губы. Кажется, еще недавно у меня было на это полное право — а сейчас я не ощущаю, что мне позволено его просто коснуться.

— Я хотел прояснить кое-что. Касательно нас и встречи.

Я не дура.

Знаю прекрасно, что просто так мужчины не заводят разговоры об этом.

И уж стопроцентно не признаются в любви, раздраженно поглядывая в окна.

Но все равно почему-то в голове вспыхивает такая крохотная и жалкая надежда, что самой от себя становится противно. Господи боже, и когда я успела настолько прикипеть к этому мужчине?!

— Я слушаю.

Мой голос ровный, и хотя бы за это я мысленно не пытаюсь себя уничтожить. Но на сколько еще мне хватит самообладания?

Максим выдыхает, разворачиваясь и садясь прямо напротив. Наша поза красноречива — мы как две противоположные стороны, готовящиеся к спору. Вот только спорить тут будет не о чем — потому что Максим, кажется, уже все решил.

— Ты очень красивая девушка, — голос Макса искренен, и на этих словах наполняется той самой теплотой, от которой у меня мурашки, — ты ведь знаешь, да, Насть? Мне не надо расписывать тут твои достоинства, потому что их итак видно.

Он бросает какой-то очень красноречивый взгляд на мою фигуру в его рубашке, будто этим все сказано. Я просто киваю — мне уже не шестнадцать, чтоб выискивать комплименты из-за глупых комплексов. Я знаю свои недостатки — но и достоинства тоже.

И уж тем более сам Максим не раз о последних говорил.

— А еще после встречи я просто охренел от твоей энергетики. Ты такая… Забавная. Кнопулька, — его улыбка сейчас такая, что и вчера до всей этой чепухи, поэтому я невольно улыбаюсь в ответ, потряхивая волосами.

Может, все еще не так уж плохо?

Возможно, Максим не оборвет все, а захочет дать нам шанс?

И господи, ну как же убого это звучит даже в моей голове!..

— И секс, Настен. Клянусь, это лучшее, что вообще происходило со мной в постели — ты идеальна мне по темпераменту, отдаче, ласкам… Я, блять, даже не знал, что настолько можно с кем-то совпадать в этом.

— И я, — невольно вырывается тихие буквы, и Максим опускает взгляд.

Одно движение, чтобы поставить точку на любых надеждах.

Господи, а можно мне еще хоть немного подышать?

— Настен. После вчерашнего и вообще в совокупности наших разговоров… Я понял, что мы не про отношения.

Мое приклеенное к лицу равнодушие можно просто вешать на стену «Актер года». И я очень надеюсь, что удержать вот такое выражение я смогу как можно дольше.

Хотя бы до выхода из квартиры.

— Ты умная, милая и замечательная… Но другая. Мы разные во всем, кроме крышесносного секса, и слишком по-разному реагируем на стресс в жизни. Пожалуйста, пойми меня — здесь, рядом, я ни разу не был таким, каким бываю в обычной жизни. Я злой, крикливый, часто бескомпромиссный, и даже больше…

Он прерывается, потирает лицо ладонями, и смотрит на меня.

Я вижу более, чем достаточно.

Нежелание обидеть, поскорее закончить разговор, душность, которая вдруг стала осязаемой в этой квартире между нами… Я могла потрогать напряжение руками, если бы вырвала их из рукавов рубашки.

Но на это пока у меня сил не было.

— В общем, малыш, прости, но я не хочу вводить в заблуждение. Встреча показала — между нами только восемнадцать плюс. Охуенное, лучшее восемнадцать плюс в моей жизни. Но — не больше.

Он замолкает, отворачиваясь к окну, и сам тяжело дышит, словно ему тоже нелегко дались эти слова. Я даже жалею Максима — редко какой мужчина вот так расставляет точки над всем перед прощанием. Обычно они просто пропадают, перестают звонить и писать, отвечать на смс… Оставляю тебя медленно и самостоятельно дотухать, не понимая, в чем дело…