— Любопытно, — только и произнес Ришем.

Он передернул плечами, откинулся на спинку сиденья, но сразу отпрянул — обивка была холодной. Озноб пробирал и меня, и каждое слово вырывалось изо рта облачком пара. Я опять отвернулась, стараясь не замечать всё усиливающейся дрожи герцога, однако собственная дрожь не позволяла забыть о холоде, побеждавшем нас каждую уходящую минуту. Покривившись, я проворчала:

— Идите ко мне, ваша светлость. — Он недоуменно приподнял брови, и я повторила совсем уж сварливо: — В объятьях и вправду теплей. Идите и обнимите меня. — Чуть поколебавшись, он все-таки пересел на мое сиденье и протянул руку, а я поспешила предупредить: — Но только вздумайте позволить себе вольность, и я изгоню вас обратно. Буду смотреть, как вы превращаетесь в сосульку, но даже не подумаю вам сочувствовать.

— Мои помыслы чисты, — заверил меня герцог. — Отдайте, пожалуйста, фрак.

Возмущенно фыркнув, я стянула с себя фрак и, не глядя, сунула его жадине. А в следующую минуту вскрикнула от неожиданности и негодование, потому что его светлость, надев отвоеванный фрак, рывком пересадил меня себе на колени. Я попыталась вывернуться, но руки Ришема были сильны.

— Это не то, о чем вы думаете, — строго, даже сурово произнес он, несмотря на подрагивающий от холода голос. — Вот, смотрите сами.

Он закутал меня в полы, насколько это было возможно, обхватил руками, и мы замерли, прижавшись друг к другу настолько тесно, что от этого даже стало неуютно… но теплее, стоит заметить. Посидев немного в напряженной позе и не дождавшись новых возмутительных действий, я немного расслабилась и даже уместила голову на плече герцога — так было удобней. Однако тишина, воцарившаяся в салоне, угнетала, и я задала вопрос:

— О чем вы недоговорили, ваша светлость?

Ришем скосил на меня глаза, после позволил себе вольность и потерся щекой о мою щеку.

— Простите, зудело, — соврал герцог. — О чем вы?

— О тайне Стренхеттов, которую нельзя разглашать, — напомнила я. — Что-то связанное с принцессой. Вы говорили о том, что решили использовать ее вместо герцогини, но в чем-то просчитались.

— Ах да, вы об этом, — произнес он устало. — Хорошо. Да, я просчитался, недооценил целеустремленность и изобретательность Селии. Я рассчитывал на то, что смогу ею управлять. В общем-то, и управлял. Принцесса выдвинула Серпину на передний план, возвела в ранг подруги и смогла обратить на графиню высочайшее внимание. В то время у короля была уже фаворитка, весьма вздорная особа. Серпина с легкостью заменила скандалистку, а дальше уже вступил в игру я. Направлял, советовал, давал указания, используя имевшуюся у меня информацию. Графиня была идеальна… почти. Ей бы больше огня и живости, впрочем, это уже неважно. В любом случае, на какое-то время всё складывалось так, что лучшего и желать было невозможно.

А потом Селия решила действовать. В моих планах не было затянувшейся дружбы принцессы и моей свояченицы. Когда Серпина оказалась в спальне короля, наш союз с Ее Высочеством должен был распасться. Однако она решила иначе. Воспротивилась намерениям брата выдать ее замуж, убедила, что еще не готова с ним расстаться. Вам известно, что из всех своих сестер государь более всего любит Селию? Думаю, он сам был не готов с ней распрощаться, потому услышал мольбы принцессы.

Если бы вы знали, Шанриз, насколько я был сражен сим «радостным» известием! К тому моменту меня уже изрядно тяготило внимание Селии. Она не давала мне прохода, ревновала, обвиняла, хоть между нами ничего и не было. Да, я очаровал девицу, чтобы подчинить ее, но рассчитывал на ее благоразумие и скромность. Я не разыгрывал чувства, не смущал покой и не приглашал на свидания. Был намеренно учтив, внимателен и не больше. Однако принцесса решила, что у нас с ней роман. И раз влюблена она, то и я тоже.

Она оказалась опасна, и будь это не сестра короля, я бы действовал решительно и даже грубо, чтобы отбить у нее интерес. Но я имел дело с принцессой, и от благоволения ее брата зависело теперь слишком многое. Я оказался в ловушке. Герцогиня или принцесса — капкан от этого слабей не стал. И пока Селия не уничтожила то, что помогла мне создать, я сделал то, что она хотела — начал изображать чувства.

Мне казалось, что этого будет достаточно: короткие свидания, поцелуи, касания украдкой, взгляды и прочая сентиментальная чушь. То, что так нравится девушкам, едва шагнувшим во взрослую жизнь. И вновь я ошибся. Селия опять решила по-своему. Ей вздумалось, что мы должны пожениться. Я уговаривал ее, что король никогда не одобрит брак своей сестры и властителя маленькой провинции. Это не несет пользы Камерату. К тому же у него уже давно был выбран жених, более подходящий Ее Высочеству по рождению, да и выгодный для Камерата. Она меня не услышала.

— А ваши связи? — изумилась я. — Как же ревнивица терпела их?

— Половина моих связей — это сплетни и домыслы, — отмахнулся Нибо. — Стоит мне кому-то улыбнуться, придворные уже уверяют, что дама — моя любовница. Мои настоящие связи, по большей степени, были скрыты от взоров Двора и тем более принцессы. Это не мешало ей ревновать, и Селия сделала собственный вывод — если мы станем близки, то я перестану глядеть на других женщин. Она была уверенна, что всё дело в ее девичестве. Раз я не могу быть с ней, то мне приходится… — Он снова скосил на меня глаза.

— И вы… — прошептала я.

Ришем ответил неожиданно едко:

— Вы полагаете, я совсем безумен? Да я бы в жизни не додумался до того, чтобы соблазнить сестру короля! Одно дело пробудить в ней интерес, другое — нарушить девство. Это же измена Камерату и королю! Принцесса должна оставаться чиста и непогрешима. Да и к чему мне было это? Но… — Он вдруг хохотнул: — У Селии опять были собственные соображения.

— Хотите сказать, что она сама соблазнила вас? — спросила я с сомнением. — И вы не устояли? — последний вопрос был пропитан сарказмом.

Герцог вздохнул и отвернулся к окошку. Я тоже посмотрела туда. Впереди появились фонари — мы выехали на тракт.

— Зачем они катали нас? — изумилась я. — Сделали петлю, а теперь всё равно везут в город.

Его светлость пожал плечом, однако ответил:

— Предполагаю, что они путали следы. Мне неведомо, что придумалось герцогине. Если нам повезет, то однажды мы узнаем подробности. — Он на миг поджал губы, продолжая глядеть в окно: — Так вот, ваша милость, вы совершенно правы. Она соблазнила, а я не устоял. У меня не было и шанса на это. Несмотря на всю свою заносчивость и глупость, Селия коварна. Она опоила меня. — Я приподняла голову с его плеча, чтобы заглянуть в глаза, и герцог криво ухмыльнулся: — Да, Шанриз. Только в том настое не было магии. Самая безобидная трава. Мужчины иногда принимают этот настой, если у них возникают сложности с… эм… пробуждением страсти. Одна из фрейлин достала для своей госпожи нужное снадобье. Принцесса щедро плеснула в вино, которое сама мне поднесла, — и вот я уже делаю то, на что никогда бы не отважился в здравом рассудке.

«Теперь мой брат будет обязан связать нас», — сказала она, когда всё закончилось. Я был в ужасе и от содеянного, и от ее счастливого оскала. Разумеется, с тех пор мы были с ней время от времени близки, а Серпина стала нашим прикрытием. С одной стороны в этом была польза — Селия готова была перегрызть глотку каждому, кто посмеет встать между нами. А скинуть мою невестку, значит, изгнать и меня. Тогда она лишается возлюбленного, а также остается один на один с братом и своим грехом. Отсюда ее угрозы вам и необдуманные поступки.

— И в этом причина ярости короля, — кивнула я. — И вашей свадьбы. Ему нужно скрыть утрату невинности, отсюда и сказка про великую любовь.

— Верно, — усмехнулся Нибо. — И мой выбор без выбора: умереть или жениться. Какая уж тут любовь… Да я ее выношу с трудом! Но пока мы не покинули дворец, я буду оставаться образцовым «влюбленным». — Он бросил на меня взгляд: — Я могу надеяться на вашу скромность?

— Да, — легко согласилась я. — Мне нет дела до вашей семейной жизни. И обсуждать ее с кем-либо я не намерена. Как и причину, по которой вы женитесь на принцессе.