Вскоре шаману стало худо: смола растеклась и полностью залепила ноздри. Тогда он позвал всех других злых шаманов, которые превратились вместе с ним в ягуаров, и велел привести к себе большого дятла: пусть пробьёт смоляную корку клювом. Большого дятла нашли, но пробить смолу он не смог. Стали звать на помощь прочих птиц и зверей: цаплю, ящерицу, обезьяну. Шаману-ягуару делалось хуже с каждой минутой. Умри он и все ягуары исчезли бы, так как он был их хозяином и вождём. Наконец, явился малый дятел. Принявшись за работу, он продолбил-таки отверстие в смоляной корке. Ягуар втянул воздух, пытаясь проглотить своего спасителя, но тот увернулся и улетел.

Мальчик-помощник сказал ягуару:

— Пошли, ведь надо найти пещеру!

— Погоди, — отвечал тот, — сперва я должен доесть людей и прежде всего разыскать и сожрать мою мать!

— Нет больше человечины, — возражал мальчик, — ты все уже доел, пошли скорее! Останешься тут, опять попадёшь в беду, залепят пчелы тебе снова ноздри, и ты задохнёшься!

И вот они двинулись в путь мальчик впереди, шаман-ягуар за ним, а следом один за другим остальные ягуары. Мальчик сам был тоже шаманом. Время от времени он возвращался в селение. Здесь он готовил брату сок сахарного тростника и рассказывал матери, как обстоят дела. Сперва он просил её соблюдать осторожность и сидеть тихо, затем разрешил выйти помыться. К тому времени ягуары уже ушли далеко. Было видно, как они шествуют длинной цепью за вожаком, больше похожие не на ягуаров, а на огромных свиней. Наконец, ягуары поднялись на гору и достигли пещеры, но она им не понравилась и они миновали её. Следуя дальше, они отыскали другую пещеру, внутри которой словно бы находился огромный дом. Туда они согласились войти. Мальчик-помощник пришёл к матери и сказал:

— Ягуары заходят в пещеру. Отправляйся искать оставшихся родственников, а я вернусь к брату. Надо накормить его сладким соком.

Ягуары закрылись в пещере. Осталось лишь небольшое отверстие, через которое помощник подавал им еду.

Однажды мать услышала хруст тростника. Она вышла из дома и увидела младшего сына.

— Иди сюда! — позвала она, но мальчик на её глазах превратился в оцелота и больше не возвращался.

Сперва мать горевала о нем, потом начала забывать и отправилась искать родственников.

Шаман-ягуар поныне сидит внутри горы. На нем длинная накидка, какие носят и наши шаманы, он курит табак и требует человечины.

— Не всех, не всех людей я доел! — повторяет он то и дело.

Помощник каждый раз даёт ему курятины, добавляя:

— Вот тебе человечина!

Шаман ворчит, что раньше мясо было на вкус иным, но все же принимает его и ест. Когда настанет наш последний день, помощник принесёт настоящую человечину. Отведав её, шаман раздвинет скалы, выйдет наружу и пожрёт всех людей до единого.

Первые люди собрались в Доме Вод, в низовьях реки Ваупес, и стали готовить пиво. Сам отец-солнце обещал им, что во время этого праздника они добудут невиданный великолепный напиток, чудесный отвар, который унесёт их из будничной повседневности в небесный божественный мир. В Доме Вод мужчины варили пиво разных сортов, смешивали его, пробовали все новые рецепты и добавки. Они уже сильно опьянели, но обещанного эффекта достичь не могли. Животные находились вместе с людьми, да и кто точно скажет, где были люди, где звери: в те времена они не слишком различались между собой. Хвосты всех животных были длинными настолько, что сидя вместе с мужчинами, звери закидывали хвосты себе на плечи и оборачивали вокруг шеи.

В этом пёстром, шумном и пьяном собрании присутствовала лишь одна женщина: первая и единственная женщина в мире. Она ждала ребёнка, которого зачала в тот момент, когда встретилась взглядом с лучистым сиянием отца-солнца. Женщина чувствовала, что беременность подходит к концу. Поднявшись, она незаметно выскользнула наружу. Под стройный хор пьяных голосов, разносившихся далеко по лесу, она родила Яже одна, без чьей-либо помощи. Когда Яже вышел из чрева, вспышка света озарила траву и деревья. Мать перерезала пуповину и принялась натирать младенца различными листьями. Она мяла и тёрла его, вылепив ему голову, руки, ноги, все тело.

Закончив массаж, она взяла чистого и сверкающего младенца на руки и пошла в Дом Вод. Стояла тёмная ночь, но исходившее от Яже сияние освещало дорогу. Подойдя к дому, женщина остановилась. В тот же момент участники празднества почувствовали тошноту и головокружение. Это не было обычное опьянение: что-то иное, ещё никогда не испытанное, надвигалось на них. Женщина переступила порог: мужчины начали терять сознание. Многим казалось, будто они плывут по волнам, тонут и погружаются в какой-то поток, несущийся неизвестно куда. Люди пробовали бормотать заклинания, чтобы защититься от поглощающих видений. Они стучали по полу своими танцевальными жезлами, угрожая ребёнку. А звери совсем смешались и принялись жевать собственные хвосты. Тапир съел хвост почти целиком, остался куцый обрубок. Белки и обезьяны, все жевали хвосты.

— Что с нами происходит? — восклицали они. — Дело дрянь: мы съели собственные хвосты!

Женщина вышла на середину комнаты и громко спросила:

— Кто отец ребёнка?

— Я! — крикнул внезапно мужчина, сидевший ближе всех. — Я отец!

Он схватил висевшую у него в ухе медную пластинку, переломил её пополам и острым краем отсек кусочек пуповины младенца. Тут же вскочил другой мужчина, и с криком: «Отец я!» оторвал ребёнку правую ножку. После этого все мужчины повскакали с мест и кинулись рвать младенца на части.

— Мы все отцы! — слышались голоса, и вскоре от ребёнка ничего не осталось.

С той поры у каждого племени, каждого рода есть кусочек Яже: наркотической лианы, отвар из коры которой переносит людей в мир духов.

Раньше Марушава жил на земле, а теперь он людям невидим. Своё жилище он воздвиг в Куришиши. С ним там весь его род и все великие шаманы, ушедшие от нас после смерти. Раньше выглядел Марушава как человек, а теперь он на ягуара похож. Он все знает, все может. Три женщины собирают капающую из его пасти слюну. Всякий раз, как слюна падает случайно на землю, с людьми происходят несчастья: один порежется, другого змея укусит. Сидит Марушава лицом на север. Если он повернётся или оглянется, мы умрём.

Рядом с Марушавой гигантская жаба Кудуду, которая держит на спине все мирозданье. Если Марушава захочет, он может выбраться на внешнюю сторону неба, подойти к Кудуду и потянуть её. Тогда небо обрушится на землю в всему придёт конец.

Некогда жили карлики, не имевшие заднего прохода. Переваренную пищу они извергали через рот. Карлики попросили сыновей Марушавы сделать им такие же отверстия, какие есть у людей. Те проткнули карликов острыми палками и убили. Мясом этих-то карликов и питается Марушава. Обглодав тела дочиста, он дует на кости и они снова обрастают мясом.

Был случай, когда индейцы добрались до жилища Марушавы. Приблизиться удалось с трудом: вокруг стояла невыносимая вонь, в воздухе кружились тучи мух. Это Марушава специально разбросал вокруг гнилое мясо, чтобы непрошенно к нему никто не заглядывал. Все же индейцы набрались мужества и вошли.

Марушава сидел рядом с женой, оба в облике ягуаров. Пасть Марушавы была широко раскрыта, он быстро дышал на собачий манер. Кто-то из родственников хозяина объяснил гостям, что они могут остаться, однако должны поплясать. Индейцы послушались и танцевали оставшуюся часть дня и всю ночь. Утром Марушава заревел.

— Это он желает ребёнка на завтрак, — объяснили родственники индейцам.

Те принялись мыть ребёнка, тёрли его песком, даже за ушами и в уголках выскребли грязь, потом высушили, ребёнок стал белый-белый. Марушава разорвал его пополам, одну часть съел сам, другую отдал жене.

— Танцуйте снова! — велели индейцам.

Пляска длилась до следующего утра, после чего пришлось вручить ягуару второго ребёнка. Потом Марушава заявил, что и танцы, и дети ему понравились, пусть гости продолжают и дальше.