Охотник мог бы убить животное, и история на том бы закончилась. Однако просто явиться домой с добычей ему показалось мало: куда интереснее привести тапира живым! Недолго думая, человек залез рукой в зад тапиру, надеясь повести его за собой. Случилось наоборот, тапир вскочил и сам поволок индейца. Рука застряла, пришлось бежать вслед за тапиром. Скачка длилась несколько дней. Весь в царапинах и ушибах, обессилевший охотник ждал смерти, как вдруг тапир выбежал на берег огромной реки и остановился. Он расслабил кишку, человек освободился наружу.

— Давай перевезу тебя на тот берег, — предложил тапир. — Наверное, не знаешь, какая там благодать: кругом ананасы растут, полно других фруктов!» Индеец взобрался тапиру на спину, они поплыли. Когда тапир уставал, он совсем уходил под воду. Удивительно, что седок все же не захлебнулся. Наконец, спутники выбрались на противоположный берег.

Решили, что первым за ананасом отправится человек. Пойдя по тропе, индеец дивился на возделанные поля и фруктовые сады, начинавшиеся почти от самого берега.

Воистину, тапир не обманул его. Охотник набрал спелых сочных плодов и вернулся к товарищу. «Что ты принёс неужели не смог выбрать получше!» — возмутился тапир. Выяснилось, что для тапира зрелые ананасы — это зеленые, и наоборот. Теперь тапир сам отправился за плодами.

Не дождавшись возвращения спутника, человек пошёл его искать и нашёл на дне ямы-ловушки. Он попробовал вытащить зверя, но тот оказался слишком тяжёлым. В неудачных попытках спасти товарища прошла ночь, а утром послышался звук флейт. К яме приближалась толпа женщин, разукрашенных так, будто это воины-мужчины.

«Гии-риномо, амазонки!» понял индеец. Он, однако, не струсил: направившись навстречу к предводительнице, смело протянул руку к её вульве.

— Постой, это опасно! — остановила женщина. — Сейчас тебе лучше всего сидеть тихо, забравшись на дерево, а я тут пока займу своих подружек работой!

Амазонки вытащили из ямы тапира и освежевали его. Одни стали жарить мясо, другие подносить хворост. Когда жаркое было готово, амазонки направились к себе в селение, а предводительница осталась одна. Индеец слез с дерева и стал смотреть, как она открыла свою шаманскую сумочку, достала гребень и принялась вычёсывать из волос на лобке кишевших там скорпионов, пауков, ядовитых муравьёв и многоножек. После этого она ласково взглянула на индейца и предложила с нею лечь.

У гии-риномо не было мужчин, так что обычно они совокуплялись с особыми предметами, из которых выбрызгивалось семя. Теперь предводительница отвела индейца в свой просторный дом и показала подругам. В течение нескольких дней он постарался удовлетворить всех амазонок, но забеременела после соития лишь сама предводительница. Прочие женщины обиделись и решили мужчину убить.

Вождь гии-риномо и человек договорились вместе бежать. Сделать это мешали волшебные зеркала, в которые амазонки могли увидеть любое живое существо, где бы то ни находилось. Беглецы разбили зеркала, а осколки залили мутным каучуковым соком. Краешек зеркала, хранившегося у какой-то старухи, остался, однако, незамутнённым.

Хоть и нечётко, но гии-риномо все же увидели, как мужчина и женщина садятся в лодку, грузят в неё тушу молодого оленя и плывут вниз по реке. Определив местоположение беглецов, амазонки бросили в них свой волшебный гарпун. К счастью, острие попало в оленя. Пока преследователи вытягивали тушу, индеец со своей возлюбленной достигли мест, до которых власть амазонок не простиралась. Они пришли в родной дом охотника и зажили как все люди.

Жил индеец из племени варрау, который имел много жён. Он был достойный человек, и жены отлично с ним ладили: никаких ссор, никаких жалоб. Казалось бы, ругань здесь неизбежна, но нет, все были друг другом довольны. Муж всегда доставал еду и кормил своих жён. Дела действительно шли хорошо.

Шли хорошо, да пошли плохо. Утром муж повёл жён в пальмовую рощу добывать древесный крахмал. Чудесный день, у всех отличное настроение. Человек принялся рубить ствол и выскребать из сердцевины крахмал.

— Эй, жены, — крикнул он, — собирайте муку! — но никто не ответил. Мужчина позвал ещё раз: тишина. А между тем женщины слышали мужа, однако притворились, будто не слышат. Их мысли приняли дурной оборот.

Муж рассердился. Он поднял палку и пошёл искать жён. А в это время старшая обошла остальных и предупредила:

— Если он вас побьёт, пусть так и будет. Но меня ему бить нельзя. Пока ждите и слушайте, что я велю вам.

Муж догнал младшую жену и побил. Затем ударил палкой вторую, третью и всех остальных. Получив свою порцию ударов, каждая начинала вопить:

— Он нас бьёт!

Осталась старшая жена, и лучше бы было мужу её не трогать. Однако он побил и её.

— Хватайте его! — скомандовала жена в ответ.

Женщины повалили мужчину на землю и принялись мучить: оттягивали мошонку, давили яички, пока не довели до полусмерти. Потом они туго перевязали мошонку верёвкой и ушли.

— Идём быстрее, — торопила старшая из подруг, — его брат появится в любую минуту!

Однако когда они добрались до дома, юноша ещё играл на дудочке.

— Твой старший брат задержался, — сообщили женщины, — ему тяжело нести собранный крахмал, и он просит тебя помочь.

Молодой человек застал брата при смерти.

— Твои жены обманули меня, наговорили всякий вздор про крахмал, — произнёс он. — Обхвати меня за шею, попробую тебя донести.

Дома женщин не оказалось.

— Я их убью! — грозил младший брат. — Вот только куда они делись?

— Они пошли вон в ту сторону, — подсказал кто-то из родственников, и юноша бросился в погоню. Он срезал дорогу на повороте и настиг женщин у реки, когда те уже прыгали в лодку. Юноше удалось ранить самую младшую, сидевшую на корме. Рана воспалилась.

Достигнув противоположного берега, женщины устремились в лес, их внешность преобразилась. Послышался свирепые звуки:

— Оху! Оху! Оху!

Женщины превратились в свиней в тех свиней, которых люди едят.

Юноша затравил одну собаками и зажарил. Попробовал, прожевал: вкуснятина! Чуть запах был посторонний. Впрочем, и запах и вкус не изменились: ведь это же были те же индейские женщины.

С тех пор мы едим свинину, вкуснейшее мясо! Это все, что рассказывали наши деды про тех, кто превратился в диких свиней. А мы следуем им, старым рассказам, рассказам о превращениях, рассказам о наших предках. Это все.

Жил богатый человек. Он владел бесчисленными стадами коров и овец, обширными угодьями, а женился на редкостной красавице. К сожалению, жена оставалась бесплодной. В данном случае это было особенно обидно, ибо сам брак заключили прежде всего в надежде обзавестись наследниками.

Муж и жена многократно ходили в церковь, вымаливая потомство.

— Кому оставим мы наши стада и земли! — восклицали они, падая на колени. В такие минуты оба порой проливали слезы. Порой, впрочем, не проливали.

Через десять лет муж предложил взять какого-нибудь ребёнка на воспитание, но жена отказалась. Она полагала, что надо и дальше просить Господа даровать сына.

Наконец, на пятнадцатом году замужества женщина забеременела. Прошло пять месяцев, а затем и девять. Однако потребовался ещё месяц, прежде чем женщина смогла родить. Принимавшие роды четверо повитух узрели младенца в облике крокодила с человеческой головой.

— Послал им Бог крокодила, значит, так надо! — рассуждали повитухи.

Мать дала новорождённому грудь, стала воспитывать у себя в доме и полюбила: все же родной сын. Отец запил.

Незаметно миновало пять лет, сын заговорил. Это крокодил-то! Но вот на задних лапах ходить так и не научился, все ползал на брюхе. Потом ему исполнилось десять лет, а там и пятнадцать: крокодил освоил чтение. Писать, правда не мог: лапа не позволяла. Этих когтистых лап было четыре. И хвост здоровенный! Рос крокодил быстро, огромный стал, матёрый такой, ох, матёрый! И цвета, пожалуй что красноватого, вернее попросту ярко-красного.