«Мы снова вернулись к этому же».

– Конечно. Почему бы нам не пойти в мою комнату? Уверен, мы что-нибудь подберем.

Она вылезла из постели и последовала за мной.

Достав футболку и боксеры, и передав их Алисе, я отвел ее в ванную комнату, где она могла переодеться. Она очаровательно выглядела в моей одежде, когда появилась. Во сне ее волосы растрепались, и мне захотелось уткнуться в них носом, но я откинул эти мысли в сторону, напоминая себе, что девушка нуждается в отдыхе. Проводив ее к своей кровати, я выключил свет, заполз в постель, прижался к спине Алисы, повторяя ее позу и слушал, как бьется ее сердце, пока она засыпала.

А меньше чем через три часа меня разбудил телефон. Я чуть не бросил его через всю комнату от негодования. Во сне Алиса перевернулась, и теперь мы лежали в обнимку, переплетя наши конечности самым восхитительным образом. Ее тело было теплым и мягким, голова покоилась на моей обнаженной груди, а волосы веером рассыпались вокруг меня. Это было идеально.

Посмотрев на дисплей телефона, я понял, что звонит Джейсон.

«Значит, случилось что-то серьезное».

Я попытался вылезти, не разбудив Алису, но она все равно открыла глаза.

– Джейсон, – прорычал я в телефон, – надеюсь, это что-то срочное.

– Боюсь, что да, – проговорил он. – Кто-то вломился в ресторан Алисы. Он разгромлен.

– Что? Я думал, что полиция следит за ним. Как это произошло?

Алиса напряглась рядом со мной и пыталась прислушаться к разговору, поэтому я включил громкую связь.

– Копы смотрели за задним входом, а вандалы вошли через главный. На двери не осталось никаких признаков взлома, поэтому они думают, что у них были ключ. Они не включали свет и старались сделать все тихо: вошли внутрь, устроили погром и вышли наружу.

– Насколько все плохо, Джейсон? – вступила в разговор Алиса.

– Алиса это ты? – засмеялся Джейсон. – Уж слишком ты быстро оказалась у телефона. Вы двое ничего не хотите мне рассказать?

Алиса покраснела.

– Заткнись, Джейсон! Какой ущерб?

– Вы должны сами посмотреть. Все довольно плохо, но думаю, это поправимо. Кто бы это ни был, он не поднимался по лестнице, поэтому все личные вещи Алисы в порядке, но ресторан сильно пострадал.

Алиса взглянула на меня полными слез глазами.

– Мы скоро будем, – сказал я и отключился.

Я на мгновение прижал Алису к своей груди, а затем спросил, готова ли она ехать. Она стянула волосы в небрежный хвост, обулась и кивнула.

Лекси не упаковала никакой подходящей для такого случая одежды, поэтому Алиса решила поехать в чем есть, а переодеться уже дома, и, признаться, мне очень нравилось видеть ее в своей одежде.

Мы поспешно покинули пентхаус, спустились на лифте в гараж, и уже через пару минут я гнал Audi к ресторану Алисы.

Алиса молчала, застыв в напряженной позе на пассажирском сидении. Она не плакала, пытаясь казаться сильной, но я мог догадаться, что именно она сейчас переживает. Мне нужно было как-то успокоить ее, дать понять, что я все исправлю.

– Алиса, – проговорил я через несколько минут неловкой тишины. – Мне очень жаль. Я знаю, это связанно с тем, что произошло раньше, и это полностью моя вина. Я оплачу все расходы по восстановлению. Мы просто купим новые столы, стулья, все, что сломали. Я найму компанию, которая придет и все уберет. Мы все переделаем. Я обещаю, что все станет даже лучше.

Прошла целая минута, прежде чем она ответила. И в ее тоне звучало больше злости, чем я ожидал.

– Так делали твои родители, Джексон? – она практически задохнулась от раздражения и слез. – Когда ты ломал свои игрушки, они просто покупали тебе новые, да? И ты думал, что это нормально? Я вложила в этот чёртов ресторан всю свою жизнь. Мы с Лекси сами красили столы, потому что неокрашенные были дешевле, других я не могла себе позволить. Мой отец и его друзья выкладывали паркет. Я выбирала для этого места каждую мелочь. Это мои решения и пот моих друзей и семьи. Поэтому, чёрт побери, не говори мне, что ты все можешь поправить, выписав чек, – она разрыдалась, а я даже не мог утешить ее, потому что вел машину.

Она была права. Я – мудак, грандиозный мудак. Я продавал и покупал компании, словно сэндвичи. Я не строил свой бизнес потом и кровью, как это делала она. Я не знал, какого это. Я не мог возместить ей часы, которые она провела, выбирая посуду или раскрашивая стены в нужный цвет. Я не был там, когда она впервые открыла двери своего ресторана. Не видел, как гордился тогда ее отец. Если бы я вообще знал Алису, то сейчас бы заткнул свой гребаный рот. Я совершал ошибку за ошибкой, несмотря на то, что хотел лишь сделать ее счастливой.

– Ты абсолютно права, Алиса, – тихо сказал я. – Прости, что я опять напортачил. Конечно, я не могу исправить, но сделаю все, что ты попросишь. Я буду рядом всегда, когда буду нужен. А если ты хочешь, чтобы я убрался прочь, я сделаю и это тоже.

– Я просто хочу попасть в ресторан, Джексон.

Она выглядела полностью опустошенной, и я решил оставшуюся часть дороги держать рот на замке. Это была жизнь Алисы, а я еще не стал ее частью. Я подожду, когда ей потребуется моя помощь, и я сначала выслушаю ее, а не буду сразу делать выводы и принимать решения.

Мы свернули на нужную улицу, и я припарковался у тротуара. Вход в ресторан огораживала желтая лента, рядом с которой стоял отец Алисы.

Он пристально смотрел на меня, пока я помогал его дочери выбраться из автомобиля.

«Очевидно, я не произвел на него хорошего впечатления, но, по крайней мере, Алисы не было в квартире, когда громили ресторан. Страшно подумать, что могло произойти будь это иначе».

Я потер пальцами переносицу. День обещал быть очень длинным.

Отец попытался остановить меня у двери ресторана, но это было бесполезно. Мы оба знали, что рано или поздно я туда войду. И чем раньше это случится, тем лучше. Как только пройдет первый шок, я смогу сосредоточиться на том, что нужно сделать, и столкнуться лицом к лицу с причиненным ущербом было первым шагом к этому.

Я чувствовала себя скверно из-за того, что огрызнулась на Джексона. Это вышло ненамеренно, но он расстроил меня, попытавшись так быстро отделаться от моих проблем. Я не хотела его деньги, не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым из-за случившегося. Мне было нужно, чтобы он сказал: «Жизнь – отстой!» и посочувствовал. Разве это так много?

Я прислонилась спиной к дверному косяку и осматривала повреждения. Почти все стены были покрыты надписями, сделанными красной аэрозольной краской, словно целью преступников было покрыть ругательствами каждую поверхность моего ресторана. Кстати, их словарный запас оставлял желать лучшего: «членососка, шлюха и потаскуха», ничего оригинального.

Было не так много сломанных столов – это, вероятно, вызвало бы слишком много шума, но они сорвали с них скатерти и изрисовали поверхности. Больше всего пострадали стулья. Не осталось почти ни одного целого. Посреди пола лежала груда разбитой посуды, а значит, они побывали и на кухне тоже.

Я вздохнула и вытерла слезы с лица тыльной стороной ладони.

Через минуту ко мне подошел отец. Казалось, он вел внутренний спор: обнять меня или нет. В действительности, мы никогда не обнимались, поэтому я отступила назад, избавляя его от дилеммы.

– Полицейские знают, кто это сделал? – спросил я.

– Нет. Они полагают, что у вандалов был ключ. У кого есть ключи от ресторана?

Я мысленно пробежалась по списку.

– Хм. У меня, Тайлера, Лекси, Мэтта… Но не думаю, что кто-то из них сделал бы такое.

– Нужно обзвонить их и узнать, может, у кого-то пропали ключи.

– Ладно. Хорошо. У меня есть их номера.

Я неловко проковыляла через кавардак на кухню. К счастью, здесь все было в порядке. Вандалы ограничились лишь основным залом. Судя по всему, они знали, что у задней двери дежурит полицейский, поэтому покрушили, что моли, не привлекая внимания, и спокойно ушли. Если бы они испортили кухонное оборудование, то я точно не смогла бы восполнить его потерю.