— Значит, скрытная, — заключил Рогов.

— Вовсе нет. Я же сказал, что она просто была в стороне от всего, ни во что не вмешивалась.

— А что насчет ее личных связей? Вы, кажется, о них упоминали.

— Так вот, насчет личных связей… Я случайно знаю, что там, где она снимала квартиру, ну, в общем, где-то поблизости живет какой-то тип, совершенно на ней повернутый. Однажды, еще зимой, я как-то подвез Лику — у нас была запарка, и ей пришлось задержаться до полуночи, — и, представьте себе, ее возле подъезда , ждал такой здоровый амбал, косая сажень в плечах, лоб в два пальца шириной. Ну, вы понимаете… — в голосе Кузовкова прозвучало нескрываемое пренебрежение. — Этот тип подбежал к машине и стал высказывать недовольство в таком духе: мол, где была, почему поздно и так далее. Я спросил, кто это такой, а она ответила со смехом: мой постоянный и самый преданный поклонник.

— А с чего вы взяли, что он живет поблизости?

Модельер замялся:

— Ну, почему-то мне так показалось… Ах, да, она назвала его местным аборигеном! Точно! Я все выходные думал, думал, вспоминал, вспоминал… Очень хотел помочь следствию.

Конечно, он хотел помочь следствию, а заодно и увести его подальше от своего тряпичного бизнеса.

Рогов протянул лжефранцузу ту самую фотографию, на которой покойная манекенщица была снята в интригующем Рогова колье.

— Скажите, вы когда-нибудь видели у нее эту штучку?

Кузовков повертел снимок в руках, унизанных кольцами и перстнями бутафорского вида.

— Занятная вещица; Похоже, что не дешевка какая-нибудь, но при мне она ее ни разу не надевала. Я и фото это вижу впервые. Для чего это она снималась, интересно?

— А вы не можете предположить, кто автор снимка?

— Трудно сказать, хотя… Спросите у Шубина, мы пару раз обращались к нему, когда нам нужны были услуги фотографа. Где-то у меня был его телефончик… — Кузовков раскрыл объемистую записную книжку. — А, вот, пожалуйста! — Модельер черкнул на листке телефонный номер фотографа и передал записку сыщику.

Еще Рогов осторожно, чтобы не возникло подозрений, выведал у Кузовкова, не бывала ли в Доме моды Виктория Мещерякова. Модельер ответил, что он лично об этом ничего не знает. Сдержанно поблагодарив модельера, Рогов тем не менее не спешил осуществить его заветную мечту — чтобы он, Рогов, поскорее испарился из стен Дома моды, — а напротив, с удовольствием их, эти самые стены, проинспектировал и порасспросил всех, кого в них нашел. Так сказать, закинул невод. Улов оказался не то чтобы обильным, но и назвать невод пустым было нельзя. Одна из скромных тружениц модельного бизнеса сообщила о том, что Лика однажды обмолвилась о некоем мужчине, за которого она якобы даже собиралась замуж, а другая смутно припомнила, что как-то видела у нее колье, очень похожее на запечатленное на снимке.

Но самый главный сюрприз ждал его в фойе.

Общительная и любезная администраторша вспомнила даму, по описаниям похожую на Викторию Мещерякову, и рассказала весьма любопытную историю об обстоятельствах их встречи. Значит, Пышечка интересовалась Ликой Столетовой, если, конечно, администраторша ее ни с кем не перепутала? Однако!

Когда подполковник Кобылин прочитал первое письмо, физиономия его откровенно вытянулась, когда же он ознакомился со вторым, она приняла привычные формы, хотя и приобрела несвойственное ей глубокомыслие.

— Это что еще за хренотень? — наконец нарушил он сосредоточенную тишину. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Боюсь, что нет, — признался Рогов. Кобылин нацепил на нос очки, которые надевал крайне редко, в основном для придания себе солидности, и, шевеля губами, опять погрузился в чтение. И снова с тем же результатом.

— Китайская грамота, да и только! — развел он руками. — Прямо «грузите апельсины бочками»! А подпись так вообще — шпионские страсти. Может, нам поискать убийцу среди организаторов детских утренников?

— Я бы поискал среди организаторш, — прозрачно намекнул Рогов.

— Имеешь в виду ту дамочку, что шлялась за кулисами?

— Если бы только за кулисами, — поделился свежедобытыми сведениями Рогов. — Как выяснилось, за несколько дней до убийства она, или другая, очень похожая, околачивалась в Доме моды и даже интересовалась Столетовой. Убивать ее она, конечно, не убивала, но что-то за ней стоит.

— А подпись-то, подпись, — поддал жару подполковник, — обманутые жены… А муж у этой Мещеряковой есть?

— А как же, имеется, — хмыкнул Рогов, вспомнив субботний визит к Мещеряковой, — я его даже лицезрел.

— Тогда нужно проверить, не увлекается ли этот самый муж длинноногими манекенщицами.

— А что, неплохо получается, — оценил Рогов. — Муж загулял с манекенщицей, а жена взяла и перерезала ей глотку. Классический вариант, почти хрестоматийный!

— Ну ты раньше времени-то не радуйся.

Сначала выясни все о муженьке, а потом уже бей в литавры. Кстати, ты свою подопечную уже ввел в курс дела?

— Да нет, не успел еще, — нехотя отозвался Рогов. — А зря! Голова у нее светлая, шурупит, это я тебе точно говорю. И письма эти ей покажи, пусть почитает. Если эту дребедень сочинила баба, то наша Шурочка скорее в ней разберется.

— Есть, — пробормотал Рогов и осведомился:

— Я могу идти?

— Иди, иди, — благословил его подполковник, напомнив напоследок:

— Шуру, Шуру подключай к работе.

Протеже подполковника сидела, закинув ногу на ногу, и вдохновенно трудилась над маникюром с помощью пилки для ногтей. Появление Рогова ее не смутило и не отвлекло от интересного занятия. Она только скосила на него глаза и сообщила:

— Тут к вам женщина приходила.

— Какая еще женщина?

— Ну… — она откинула голову назад, чтобы полюбоваться своей работой, — не Мерилин Монро, конечно, но достаточно молодая, лет тридцать — тридцать пять, думаю, но выглядит старше. Скорее всего торгует на рынке, загар у нее такой характерный, солдатский… Да, по всей видимости, она сильно выпивает… И еще: на запястье левой руки у нее наколка в виде подковы…

— А дома у нее случайно не живет ручной питон по кличке Федя? — ехидно поинтересовался Рогов, пораженный такой индукцией и дедукцией.

— Насчет питона ничего не знаю, она в основном заостряла внимание на своей племяннице, которая сейчас лежит в больнице с сотрясением мозга, и ругалась. На вас, между прочим.

Утверждала, что это вы бедную девушку туда спровадили.

— Какая еще девушка? — Рогова просто заклинило от удивления.

— Будто бы вы ее в магазине избили или что-то в этом роде, — меланхолично уточнила Шура Тиунова, продолжая облагораживать свои ногти.

Только теперь Рогов понял, что речь идет о девчонке, неудачно разыгравшей из себя вооруженного грабителя. Рассказывать обо всем этой нахалке с пилкой ему не хотелось, а потому он оставил ее выступление без комментария. Только подумал, что надо бы узнать, как обстоят дела у его магазинной «крестницы», получившей вероломный удар по голове томом сочинений Алены Вереск.

Сыщик плюхнулся на стул, выложил из кармана на стол злополучные письма и тяжелым взглядом уставился на свою нежданную помощницу. Она вела себя по-прежнему крайне непринужденно.

Рогов откашлялся и заговорил, с трудом преодолевая внутреннее сопротивление:

— Об убийстве манекенщицы вы, надеюсь, уже знаете?

— В общих чертах.

Рогов приступил к разъяснению деталей, чувствуя, как язык вязнет в словах, точно в вате.

Наконец он добрался до писем.

— Я могу с ними ознакомиться? — проявила прыть юная нахалка.

Рогов молча кивнул ей на конверты. Шура Тиунова внимательно прочитала послания, задумалась, глядя в потолок, прикусила пухлую нижнюю губу и выпалила:

— Очень любопытный текст… А главное, у меня такое чувство, что я читаю это не в первый раз…

Рогов выпучил глаза, а она повторила:

— Точно, где-то мне это уже встречалось. Мне нужно сосредоточиться, и тогда я вспомню, где именно.