Ирка ответила уклончиво-дипломатично, что прежде было ей несвойственно:

— По-другому. Именно это нам и надо обсудить. Позвони мне, когда освободишься.

Ирка бросила трубку на рычаг, а Рогов еще долго слушал прерывистое и противное пиканье, знаменующее собой новую эру в его жизни. Он уже почти не сомневался насчет мужских башмаков в Иркиной прихожей. Бритвенные принадлежности в ванной тоже не исключались.

— Юрий Викторович, Юрий Викторович… — робко-сочувственно пискнула Шура. Он нехотя посмотрел на нее:

— Ну что еще?

— Мне кажется, я все поняла, — откашлявшись, многозначительно начала она.

Ну, разумеется, она все поняла. Там, где бессильны практики, стоптавшие на работе башмаки и прохлопавшие ушами собственных жен, на сцену выходят длинноногие аналитики в мини-юбках и с помощью своей чудодейственной интуиции играючи разрешают зубодробительные головоломки. Так сказать, в перерыве между маникюром и макияжем.

— Вы помните ту свидетельницу, которая видела Лоскутова, выбегающего из ДК строителей? Она еще перепутала его с Кириллом Мещеряковым? — Шура заглянула в свои бумаги и выдала:

— Ее зовут Тамара Анатольевна Бурмистрова.

— Ну так что? — устало вздохнул Рогов.

— Я ее допрашивала…

— Допрашивала, что дальше? — нетерпеливо перебил ее Рогов.

— Дело в том, дело в том… Я вспомнила: в разговоре она обмолвилась, что родом из Озерска…

— Что-о-о? — Рогов так резко вскочил со стула, что чуть не перевернул стол.

— Тамара Бурмистрова родом из Озерска, — потерянно повторила Шура.

Тамара и в самом деле вспомнила, что на двери подъезда уже два дня висело объявление о грядущей проверке так называемого газового хозяйства, только поэтому она и открыла дверь. Газовщик оказался высоким представительным мужчиной в светлых брюках и голубой рубашке. Он вежливо поздоровался, уточнил номер квартиры и заглянул в какую-то тетрадь. Видимо, сверился со своим списком, в котором отмечал проделанную работу.

— Проходите на кухню, — пригласила его Тамара, указав рукой направление движения и пропуская его вперед.

Что-то в нем показалось ей не совсем обычным. По крайней мере, последний газовщик, которого она видела на своем веку, был не в светлых брюках, а в какой-то серой робе, и от него попахивало не хорошим дезодорантом, а стойким перегаром. Оставалось порадоваться, что культура обслуживания с тех пор заметно выросла.

Едва переступив порог кухни, он несколько замешкался. Видимо, споткнулся о ноги Муры, уже привычно устроившейся за кухонным столом. И немудрено: Мура восседала на табурете вольготно, как королева на троне, а кухня у Тамары малюсенькая — всего каких-то семь квадратов.

Мура посмотрела на неожиданного визитера холодно — еще бы, он нарушил ее планы, и теперь Тамарино разоблачение откладывалось на неопределенное время, — а тот несколько растерянно поздоровался.

— Вот ваш фронт работы! — Тамара показала ему газовую плиту в углу. Впрочем, она могла бы этого и не делать, ибо плита была и без того на виду. И сияла, как утренняя звезда на небосклоне. Тамара известная чистюля. По крайней мере, вежливый газовщик мог не опасаться за чистоту своих брюк и рубашки. Вот у других нерадивых хозяек — а таких немало даже в их подъезде — ему пришлось бы несладко. Гм-гм, все-таки чего это он так вырядился?

Мура тоже сверлила взглядом затылок газовщика, который уже принялся усердно крутить краны на плите (между прочим, предварительно облачившись в матерчатые перчатки!). Кстати, затылок газовщика привлекал ее внимание больше всего остального, поскольку как-то пережить его элегантный вид еще можно было, а вот супермодельную прическу… Чудеса, да и только! Кроме того, при нем не было никаких инструментов, хотя Мура не очень-то в этом разбиралась.

Газовщик покрутил краны на плите и на газовой трубе, потом присел, приоткрыл духовку и заглянул вовнутрь. В тот момент, когда он это сделал, его голубая рубашка немного выбилась из брюк, и Мура увидела… рукоятку ножа, заткнутого за пояс. Причем, судя по рукоятке, это был скорее тесак, чем перочинный ножичек. Она посмотрела на Тамару и по ее остановившемуся взгляду поняла, что та тоже заметила «инструмент», с которым франтоватый «газовщик» явился проверять ее надраенную плиту.

«Газовщик» замер у открытой духовки, быстро коснулся своей оголившейся поясницы и резко обернулся. Видимо, выражение лиц Тамары и Муры не оставило у него никаких сомнений. Тамара, стоявшая у стеклянной двери, попятилась назад, но «газовщик» в два прыжка настиг ее, схватил за плечи и втолкнул в кухню, где все еще сидела подрастерявшаяся Мура. Нож, еще минуту назад спрятанный за поясом, блестел в его руке. Сам он стал у дверного косяка, подперев дверь крепким плечом.

— Спокойно… квочки! — это были его первые слова в новом качестве.

Мура, к которой мало-помалу вернулась частица самообладания, спокойно, но твердо произнесла:

— Успокойтесь, мы не собираемся оказывать вам сопротивление. Лучше подумайте о том, что ваши действия уголовно наказуемы.

Где-то она читала, что маньяков нужно брать терпением и рассудительностью.

Но этот был явно маловнушаемый, потому что не кинулся каяться в грехах, а громко гаркнул:

— Заткнись! Тамара заплакала:

— Товарищ газовщик, вы… не знаю, как вас теперь называть, но вы, наверное, не туда попали, вам не правильную наводку дали… Мы не бизнесмены, у нас больших денег нет… Вот на третьем этаже…

— Заткнись! — повторил маньяк-газовщик уже персонально для Тамары.

Тамара замолчала, продолжая время от времени судорожно всхлипывать, а тип с ножом пододвинул к себе ногой табурет и тут же его оседлал.

— А вот теперь поговорим, — сказал он голосом, который не предвещал светской беседы.

Мура и Тамара переглянулись. А псевдогазовщик полез в карман и извлек из него что-то заигравшее в лучах закатного солнца, пробивающегося сквозь игривые занавески на окнах, которые рукодельная Тамара собственноручно связала крючком. Это «что-то» оказалось необычайно красивым колье.

Тип с ножом взвесил в руке эту ослепительную красоту и спросил:

— Узнаешь?

Причем, как заметила Мура, обращался он исключительно к Тамаре.

Тамара в свою очередь побледнела и принялась вертеть пуговицу на вороте своего легкого халатика.

— Так узнаешь или нет? — Он красноречиво продемонстрировал свой нож.

Тамара вздрогнула, словно этот нож пощекотал ее между лопаток, и пролепетала:

— Я… я не помню…

— Не помнишь? — удивился поддельный газовщик. — Тогда я тебе напомню. Шестнадцать лет назад, город Озерск, улица Оранжерейная, 74, квартира 21, первый этаж. Могу подъезд напомнить…

Тамара зарыдала в голос:

— Господи, это было так давно, я забыла, я совсем забыла…

Мура сочла своим долгом за нее вступиться:

— Послушайте, уважаемый, вы очень рискуете. В любой момент может вернуться кто-нибудь из домашних, и…

Маньяк под маской газовщика удостоил ее колючим взглядом:

— Никто сюда не придет. Ее муж в командировке, дети на даче.

Вот как! Он, оказывается, добросовестно навел справки!

— А вот ты, подруга, влипла, — между тем продолжал бандит, — хотя против тебя лично я ничего не имею. Но ты свидетельница, а свидетелей оставлять мне не с руки. Я и так слишком завяз в этом деле.

При этих словах Мура почувствовала, как предательские мурашки резво побежали по ее телу, которому совсем не надоело жить.

А маньяк снова переключил свое внимание на Тамару:

— Слушай, время тянуть ни к чему. Сейчас ты быстро рассказываешь, что произошло на улице Оранжерейной шестнадцать лет назад, и мы быстро закрываем вопрос.

Странный же у него, однако, способ «закрывать вопросы».

— Эт-то была всего лишь детская глупость, — пробормотала Тамара, не сводя испуганного взгляда с лезвия ножа.

— Что именно? Лазить по форточкам? — уточнил маньяк. — Допустим. Меня не это интересует. Меня интересует ограбление именно той квартиры, о которой я говорил.