…Но моя рука с пистолетом опустилась вниз, и я его чуть не выронил, когда услышал их разговор. Они общались как старинные хорошие друзья. Парни рассказывали Нэле об удачном бое против имперцев. Она хохотала над их шутками и радовалась успехам.

– Ладно, я все! Спать хочу, – сказал один из молодых парней. — Нэла, я оставлю тебе пятьсот рублей на тумбочке. Профессор, буду в казарме.

– Да мы тоже по крайнему кругу и спать, – ответил ему старший в их компании.

– Не-не-не! Витя, останься на последний круг, – игриво проговорила Нэла. – У меня ко всем вам сделка. Есть разговор. Деловой!

– Пойдем, деловая! – Профессор шлепнул её по попке, и вся компания, веселясь, зашла в свой номер и захлопнула дверь.

Я простоял молча, наверное, пять минут. Как так-то? Вместо свидания со мной Нэла пошла на потрахушки «со своим парнем». Цветочки, блин, нарвал. Планетарий подготовил – звездочки смотреть. Дебил так дебил. Сказочный! Обидно было очень. Она же, ко всему прочему, как я понял, за деньги это делает. Да и пресловутый «мой парень» оказался сразу тремя сексуальными партнерами. Вот же Караганда, как я влип! На душе стало погано-погано.

Так случились мои первые сильные негативные эмоции после обретения чистой памяти. И ударили они по мне соответствующе: чувствую себя как подросток, получивший от девушки первый раз отказ в грубой форме. Почему-то затряслись руки, и я убрал пистолет в хранилище от греха подальше, чтоб себе же в ногу случайно не шмальнуть. Ничего не хотелось делать, просто стоять, тупить и раствориться в жалости к себе.

Какой на хер жалости? Формально-то я неправ: сам собирался забрать девушку у Профессора. Но все равно обидно. Очевидно, что сама Нэла решила не уходить. И что вообще за сделка, про которую она говорила? Может, меня убить или имущество забрать? Ощущение опасности сразу вывело меня из состояния прострации.

Я же не влюбленный юноша! Я – убийца со сроком наказания в двадцать пять лет, у меня руки по локоть в крови! Я, блин, в тюрьме. Даже хуже – в штрафбате! Меня не может заставить страдать обман первой встречной девчонки. Я попытался себя успокоить.

Но она не первая встречная, в этом была проблема. Что-то непонятное делало её особенной. Все-таки я страдал, ревность сжигала все краски жизни.

Я закрыл дверь, в дежурке отдал ключ сонному сержанту, дошел до казармы первого отряда и отправился с группой стрелков на дальний пост. Сержант, узнав, что я впервые в дозоре, сказал, что там скука смертная, и дал почитать книжку «История войны с мимиками». Это может быть интересно, так как я не помню ни этой войны, ни кто такие мимики, и отказываться не стал.

Как в тумане, думая о Нэле, я брел следом за бойцами на свою позицию. Шли мы сначала в окопах, потом в тоннелях, затем через засыпанные здания и наконец добрались до возвышавшейся над остальными постройками башенки. Мне сдал пост дозорный с позывным «Стерх». Группа стрелков сразу повела его на базу, а я остался один.

Мое рабочее место находилось на верхнем этаже башни и представляло собой шестиугольную комнату с окнами на все стороны. Хлама и мусора здесь хватало, но был и какой-никакой комфорт: столы, стулья, лежанка, бутыли с чистой водой.

В оконные проемы без рам и стекол мне была видна почти вся Янтарная пустошь. Постапокалиптический пейзаж – засыпанный по верхние этажи многоэтажек большой город, один в один как поселок, в котором я скрывался, только масштабы совершенно другие.

Полчаса я разглядывал окрестности, а потом понял, что мне действительно скучно. Я запустил «Комарика» на высоту тридцати метров над зданием: пусть он пока бдит, а я почитаю книжку.

Полистал странички, читать не хотелось и я начал рассматривать картинки. На одной фотографии я увидел броню мимиков. Мое внимание привлекла подпись, что доспех работает на чистой энергии.

Чем больше я рассматривал доспех, тем больше находил сходств с моими новыми дронами. Не по форме, а по стилю. Броня, переливающаяся разными цветами радуги, кое-где полупрозрачная, была из неизвестного мне гибкого материала, облегающего тело. Узор, нанесённый на неё, напоминал части тел неведомых насекомых и рептилий. Как бы змеиная кожа, сквозь которую проступают, черт возьми, мои «Комарики».

Стало интересно и пришлось прочитать раздел книги. Оказалось, броня мимиков – это первый в истории человечества исследованный элемент снаряжения, существующий в многомерном пространстве. Надетую броню боец может сделать невидимой для окружающих: она существует в другом измерении, но при этом сохраняет все функции в нашей реальности. Энергетическое оружие, самое опасное на планете в настоящее время, не страшно доспеху – он рассеивает луч лазера в иных измерениях. В месте попадания пуль и осколков доспех материализует уплотнение пространства и не пропускает за броню ни сам материальный объект, ни энергию удара.

Слабое место этой брони – батарея, которой хватает всего на 5-6 часов, а для зарядки нужен именно источник чистой энергии, который люди сами делать не научились и используют только трофейные. Станнумы, командиры мимиков, могли носить такие доспехи годами, не снимая, и им не требовалась зарядка. А вот мимики после боя спешили на базу с источниками чистой энергии, а если не успевали, то броня становилась просто красивой картинкой и ни от чего не защищала.

Я сразу подумал: «Вот бы такую… У меня есть возможность её заряжать!». Я не помнил, где в «прошлой» жизни взял станцию зарядки чистой энергией и как поместил её в виртуальный цех, но теперь мне стало понятно, что она – единственное, действительно ценное имущество, которым обладаю.

В общем, я загрузил картинку скафандра в «Комарика» и создал голографическую проекцию. Некоторое время её разглядывал. Проекция была половинчатая, так как на фотографии скафандр был только в фронтальной проекции, поэтому у голограммы не было спины, затылка, филейной части – короче, полного вида со спины. Недолго думая, в виртуальном цехе на конструкторском стенде я его доработал согласно моим представлениям о том, как все должно выглядеть. Получилось очень похоже.

Еще из книги я узнал, что зеркальные летающие корабли – это тоже технологии мимиков. Их межзвездный крейсер представлял из себя огромный шар, состоящий из таких каплевидных отсеков разного размера и пропорций.

Я уже начал думать, что дозор не такое уж и скучное занятие: читаешь книжки, а служба идет. Вдруг надрывно заорала рация:

– Ветер! Это Стас! Прием!

– Ветер слушает. Прием!

– Ветер. К тебе идет группа. Это наши, первый взвод. Их преследуют черные штурмовики. Как понял? Прием.

– Нашу группу преследуют черные штурмовики! Прием.

– Да. Ветер, задержи черных! Прием.

– Я – дозорный. В бой вступать запрещено. Могу навести стрелков на цель. Прием.

– Некогда стрелков. Ветер, прости меня. Сегодня ты в дозоре, потому что я подозревал о погоне. Помоги! Прием.

– Стас. Почему я? Прием.

– Потому что у нас бойцы – не яростные питбули, а жалкие шакалы. Ты – единственный питбуль, хоть и дозорный. Со спецназом наши стрелки не справятся… Только ты.

В эфире воцарилась тишина почти на минуту.

– Помоги, Ветер! Там мой младший брат. Прием.

– Какую тактику предлагаешь? Прием.

– Дальний бой! Ты понял меня? Дальний бой! Задержать черных. Дать нашим уйти в укрытие. Прием.

– Понял. Дальний бой. Откуда ждать группу? Прием.

– Направление – два часа. Время прибытия в зону обстрела – семнадцать минут. Прием.

– Принял. Два часа. Через семнадцать минут. Запрашиваю количество врагов. Прием.

– Четыре. Ветер. Всего четыре. Прием.

– Принял. Помогу. Прием.

– Я твой должник, Ветер. Прости меня. Конец связи.

Я повернулся к восточному окну и приступил к организации позиции для стрельбы. Навалил разного мусора и установил на него плоский стол чуть выше окна. Стрелять я особо не умею, значит, буду целиться лежа – так проще. Достал снайперскую винтовку, по дальномеру проверил расстояние до ориентиров.