Взрыв был феерический, проход с грохотом обвалился, сверху посыпались куски бетона. Взметнулась пыль. В грохоте рушащихся конструкций, пока солдат ничего не слышал, я выскочил из своего укрытия с другой стороны – ему во фланг. Я пребывал в темноте, а он замер в свете фонаря своего мертвого товарища и смотрел совсем в другую сторону. Пары секунд мне хватило, чтобы прицелиться и всадить ему в голову три пули. Отреагировать он не успел. Фух! Всего 7 секунд боя, а от напряжения подкашивались ноги.

Конструкции где-то над моей головой рушились еще минут десять. Было страшно не по-детски, из-за пыли я даже не мог покинуть это помещение. Не видно, куда идти.

– Это вам за Летку, твари! – пробормотал я, разглядывая их изуродованные черепа. Патроны у меня явно непростые.

Придя в себя после скоротечного боя, я осторожно пошел к выходу, но его уже не было. Просто сплошная стена из селевых наносов: глина, песок, земля. Дороги назад у меня не осталось…

Мародерка – всегда приятное занятие. С врагов я получил два автомата «Штурм – 1» с фонарями и коллиматорными прицелами, два целехоньких бронежилета, две разгрузки с шестью магазинами к автоматам, две аптечки, четыре гранаты, две композитные каски: одна целая, вторая – пробита в двух местах. Ни документов, ни денег, ни личных вещей. Патчей или шевронов на брониках нет, погон на плечах тоже. Невозможно понять, из какого они подразделения, а такое вообще-то запрещено уставом. У меня, например, на форменной куртке был красно-зеленый шеврон армии Республики Мосс и погоны НШВ.

Это же просто бандиты, но в армейском снаряжении. И патроны у них лучше, чем в армии: не «Стандарт 1», а «Специальный патрон БТСС». Конечно, гораздо хуже, чем у меня в пистолете, но дороже обычных в несколько раз.

Если бойцы пришли по мою душу, кто-то серьезный и богатый жаждет моей смерти. Опасность сдохнуть оставалась нешуточная - как минимум, трое врагов остались на поверхности. Выходить наверх мне расхотелось. Ну а что? У меня запас продовольствия и шоколада есть, в подземелье, возможно, нужные ресурсы найду. Пусть армия сама ищет, кто их БТР сжег и солдат убил. Наши все погибли, я нисколько в этом не сомневался.

Думаю, через пять или семь дней можно будет выйти на поверхность: пару суток нас будут ждать на базе, потом объявят тревогу и отправят поисковый отряд, который отгонит наемников. А я проведу эту неделю с пользой.

Следующие несколько дней я искал выход. Если в подземельях можно дышать, то есть вентиляция, а, значит, и выход. И, возможно, не один.

После обследования пары многоэтажек я раздобыл достаточно много стали, меди, алюминиевых сплавов, деталей кухонных приборов и бытовой техники. Зачем-то набрал хрусталя, синтетических тканей, металлопластика, бытовых композитных материалов типа карбона – нашлась дюжина карбоновых мотоциклетных шлемов. Химический состав находок определял с помощью портативного рентген-сканера материалов РСМ «Ручеёк», который нашелся среди оборудования и имел вид пластикового пистолетика без дула, но с цветным экраном над рукояткой. Редкие оставшиеся электронные замки у квартир вскрывал с помощью криптоанализатора «ПРУК» (Пропуск Универсальный Ключ). Я его сразу прозвал ПУК, что ему более подходило – дорого выглядящие двери он открыть не мог.

За время поисков я видел множество трупов гражданских, точнее, то, что от них осталось: кости, одежда, вещи. Город во время катастрофы не был эвакуирован. Что же все-таки случилась, я не помнил. Я вообще историю Республики Мосс не знал. Это было странно.

Дрон двигался по подземным переходам первый, с его помощью я сканировал металлоискателем все ценное. Он находил зоны, где много металла, я откапывал лопатой (спасибо генералу Дебилу!) и дальше рентген-сканером искал ценные металлы. Все бы ничего, но время поджимало. Батарейка в моем штатном фонарике закончилась на третий день. Первый фонарь с автомата врага отработал еще два дня, второй пока светил, но я понимал, что нужно выходить, так как рискую через несколько часов остаться в полной темноте. Конечно, тепловизор у дрона есть, это запасной вариант, но идти с ним ужасно, можно и ноги сломать, лазая по этим бетонным завалам. Это же не полноценный блок ПНВ – прибор ночного видения, тепловизору контраст температур нужен. А тут его нет. Проход в стене еще увидеть можно, а вот что под ногами – не разобрать.

Выход я нашел. Это, и правда, вентиляционная шахта, сделанная мародерами из аварийной лестницы крупного офисного здания, где я собрал много электронных компонентов: процессоры, платы, накопители, оперативная память, камеры видеонаблюдения и прочее. Нашел даже рабочую кофемашину, но без кофе.

Покинуть подземелье мне не давала только жадность – дрон нашел огромный металлический объект и мне очень захотелось до него добраться. Но нужно копать. До него девять метров селевых масс. Вес объекта сорок тонн. Предварительный химанализ дрона показывал никель, кобальт, тантал и еще кучу металлов дорогих и технологичных. Рентген-сканер до него не доставал и проверить я не мог. Но рискнуть стоило, это может оказаться как ненужный сгоревший танк, так и банковское хранилище!

— Вот ты ж Караганда! – вырвалось у меня, когда я докопался по прошествии семи часов непрерывной работы до железного бока объекта. Отполированный до зеркального блеска сверхпрочный металл намекал мне на неслыханные богатства, которые я могу обнаружить внутри. О том, чтобы пробить корпус, не было и речи, поэтому я продолжил раскопки, огибая своей пещерой объект по периметру. Где-то у него должен же быть вход. Я удивился, что мародеры его не нашли, и радовался своей удаче.

Какое же меня ждало разочарование, когда я докопался до чужого тоннеля. Воры обнаружили объект раньше меня! Я выбрался из своей норы и попал в полноценный ход, сделанный явно с использованием техники. Он был в рост человека высотой, широкий – более двух метров, от стены до стены. По нему я попал в подземное помещение и все понял. Это был летающий объект, который, падая, пробил дорогу между жилыми домами, пространство подземных коммуникаций под дорогой и наполовину провалился на уровень подземного склада торгового центра.

Объект был каплевидной формы, часть конструкции отсутствовала, обнажив его внутренности: оборудование и отсеки. И там было освещение! Значит, источник электричества еще исправен. Это удивительно, но возможно.

Попав внутрь через разлом в корпусе, я понял, что опоздал. Внутри помещений мародеры выгребли все, что можно. Я внимательно осмотрел девять разных комнат, ничего ценного для себя не нашел. Мусора валялось много, и я начал в нем ковыряться, собрал немного деталей, содержащих редкоземельные металлы, набрал электронных компонентов неизвестных мне механизмов, ну и все.

Объект определенно принадлежал людям, хотя я сначала подумал, что он инопланетный, но обычные человеческие кровати, стулья, душевая с туалетом противоречили этой версии. Богатств тут не наблюдалось. Но одна из дверей была заперта. ПУК, гаденыш, вскрыть её не смог.

После недолгих раздумий я нашел заблокированную внешнюю дверь и решил исследовать электронный замок. Вскрыв панель в стене рядом, обнаружил управляющий механизм, а потом, проследовав за шлейфом от него, добрался до вычислительного блока замка.

Исследовательский центр в моем виртуальном цехе как раз закончил работу над РИ-7, который я тут же отправил в ремонт для диагностики повреждений. Установив вычислитель замка в научный аппарат, я запустил новое исследование. Боялся, что он затребует месяцы или даже годы, необходимые для завершения, но он, к моей неописуемой радости, указал всего семь часов. За это время я отлично выспался.

Исследование показало не только конструкцию замка, но и универсальные ключи доступа – радиосигнал, который открывал дверь в аварийном режиме. Я обновил свой ПУК новыми данными и без особых проблем с третьей попытки открыл дверь. А потом матерно выражался и громко ругал судьбу-злодейку. Это был туалет. Мужской. С трупом военного.