Быстрота, с какой разворачиваются события, драматизм финальной сцены просто потрясают. А вся картина в целом особенно привлекательна для тенора. Она начинается с очень сложного эмоционального всплеска Канио: «Боже мой...» Аплодисменты крестьян только усиливают его ярость, она-то и толкает Канио на убийство. И хор, и исполнители главных ролей не должны терять чувство меры в этой сцене. Как я уже отметил, действие ее настолько стремительно, что держит зрителя в постоянном напряжении.

Было бы ошибкой и для артистов, и для публики рассматривать это произведение как историю заурядного деревенского преступления, в которое оказались вовлечены довольно никчемные люди. При всей быстротечности и жестокости представленных событий, следует с пониманием и сочувствием отнестись к каждому из персонажей оперы.

Искренне любящий престарелый супруг испытывает отчаянный страх потерять свою молодую жену, и его нежное чувство перерастает в смертоносную ревность.

Наивная молодая женщина, всерьез полюбив человека, ради которого она готова пожертвовать своей жизнью, уже не может жить со стариком-мужем из одной только благодарности.

Одинокий и глуповатый Тонио испытывает к Недде жалкую любовь, и она лишь приближает трагическую развязку.

Даже Сильвио, привыкший к достаточно безобидному флирту, вдруг оказывается свидетелем кровавой сцены и бросается под нож Канио, пытаясь спасти Недду.

Это не ходульные герои, а, как сказано в Прологе, такие же люди, как все мы. Наверно, поэтому на протяжении последних девяти десятилетий опера Леонкавалло занимает достойное место в репертуаре ведущих музыкальных театров мира. И надо думать, она не сойдет со сцены, пока живы в сердцах людей жалость и сострадание.

Как-то раз в моей оперной мастерской в Италии одна из учениц пела партию Мими. Красивый звук, верный ритм, четкая дикция. Однако в ее исполнении не чувствовалось драматической наполненности. Живое сердце Мими было не здесь. Застенчивая, грустная улыбка, утонченность мечтаний, безнадежное стремление к нежности и любви – все это напрочь отсутствовало, а может быть, моя слишком робкая ученица не решалась дать волю своим чувствам.

Я еще раз объяснил характер героини, рассказал о том, что переполняет эту кроткую душу, хотя и таится где-то в ее глубинах, – о сокровенных мыслях Мими, о печальных, но сладостных воспоминаниях, о ее мимолетных радостях, о том, как она пытается одолеть болезнь, подтачивающую ее здоровье, о безмерном ее одиночестве.

В классе, где находилось более сорока человек – молодых певцов, искателей талантов и педагогов, – дрожащим от волнения голосом я попытался раскрыть замысел этого чудесного произведения, в которое Пуччини вложил мощный заряд человечности. Затем, чтобы не показаться голословным, сам исполнил партию Мими.

Признаться, прекрасная, проникновенная музыка заставила меня забыть обо всем, и финал моего выступления был встречен искренним выражением чувств: достав носовые платки, слушатели сморкались и вытирали слезы. Посреди одобрительного гула я провозгласил это исполнение арии Мими лучшим в истории оперы.

Что же касается моей подопечной, то она, взволнованная приподнятой атмосферой урока, превосходно спела вслед за мной арию, а потом разрыдалась, спрятав лицо у меня на груди. В который раз подтвердилась простая истина: актеру важно самому растрогаться до слез, чтобы затем донести переживания своего персонажа до слушателя. Теперь моя юная Мими обрела новую степень свободы и научилась передавать глубину человеческого чувства, а ведь только оно, точно выраженное, и способно сделать из певца настоящего артиста.

Вряд ли найдется произведение более подходящее для оперного певца, чем этот безупречный шедевр Пуччини – «Богема». Он настолько мелодичен, так быстро покоряет слушателей, что порой его склонны недооценивать, забыв о том, что передать простоту, нежность и подлинное чувство в доступной для всех форме может только истинный гений.

Действие оперы происходит около 1830 года в Латинском квартале Парижа. Четверо молодых людей – Рудольф, Марсель, Коллен и Шонар – ведут полуголодное, почти нищенское существование. Время от времени, когда кому-либо из друзей выпадает удача, их жизнь озаряют вспышки веселья. Мими, которая до начала действия оперы ни с кем из них не была знакома, живет на самом верхнем этаже в том же доме. Мюзет -та, возлюбленная Марселя, – девушка необразованная, но прелестная, не отличающаяся постоянством. Она порхает от одного мужчины к другому, но всегда возвращается к Марселю. Это основные действующие лица оперы. Но прежде, чем познакомиться с ними поближе, следует, на мой взгляд, приглядеться к второстепенным персонажам. Для каждого мечтающего об успехе певца начинать лучше с первой ступеньки лестницы, ведущей к славе. Мало кто достигает ее вершины одним прыжком. Разве что в своем воображении...

Первый – домохозяин Бенуа. Его появление прерывает веселую пирушку, устроенную молодыми людьми по случаю удачи, улыбнувшейся Шонару. Бенуа стучит в дверь, напоминая друзьям о том, что пришел получить обещанную плату за жилье.

Эта сцена – первая ловушка для исполнителя или режиссера, лишенных художественного чувства. Ее часто играют как фарс, что абсолютно противоречит и либретто, и музыке. Разумеется, Бенуа комический, но очень жизненный персонаж. Несчастный маленький человек, попавший под башмак своей жены, он даже не очень-то настаивает на уплате денег, хотя имеет на это полное право.

Поначалу молодые люди разговаривают с ним вежливо, не задираясь – они достаточно сообразительны. Особенно старается Марсель. Всячески выказывая свое радушие, друзья основательно подпаивают Бенуа в надежде, что тот разомлеет от вина. Затем Марсель, благо обстановка застолья располагает к откровенности, наводит его на разговор о симпатичной девушке, в обществе которой недавно видели Бенуа.

Искушение поведать о своей скромной победе слишком велико, и домохозяин, поддавшись на уговоры, начинает рассказ, смакуя некоторые подробности и сравнивая эту девушку со своей тощей супругой – причем явно не в пользу последней. Именно этого и ждали наши друзья. Они выражают удивление и осуждают Бенуа: не пристало женатому человеку вести себя подобным образом! Они просто не могут терпеть его под своей крышей! (То, что это все же его крыша, Бенуа сказать не дают.) Друзья выталкивают домохозяина за дверь, прежде чем тот успевает забрать уже подписанный им счет, который он заранее приготовил для оплаты. Марсель быстренько прячет в карман бумагу, цинично заявляя, что теперь они расплатились. Беседа молодых людей после ухода Бенуа должна вестись sotto voce – не исключено, что домохозяин все еще стоит под дверью... Эта сцена требует деликатного и тонкого исполнения, грубость или фарсовость здесь неуместны. Это чисто комедийный эпизод.

Пуччини в совершенстве владеет искусством насыщения музыки образами обыденных ситуаций, которые только на первый взгляд никак не участвуют в жизни его героев, а по сути, сопутствуют им и порой вмешиваются в их судьбу. Все эти компоненты значимы, но нигде не следует чрезмерно подчеркивать их присутствие, они не должны нарушать общий сценический рисунок. Следующее действие – «В Латинском квартале» – изобилует подобными моментами. В нем участвуют три второстепенных персонажа, однако актеры, исполняющие эти роли, часто дают неверную интерпретацию, переигрывают, поэтому нелишне уделить им некоторое внимание.

Первый среди них – привлекательный образ продавца игрушек Парпиньоля. Он появляется на многолюдной улице, толкая перед собой тележку, его окружают возбужденные ребятишки, выпрашивая то ту, то другую игрушку. Свою первую фразу: «Едет с игрушками сам Парпиньоль!» – он должен пропеть довольно далеко за кулисами. Затем он повторяет ее, создавая у слушателя впечатление, будто подходит ближе; наконец, показавшись публике, сразу же разыгрывает небольшую сценку, которая вносит весьма колоритный штрих в общую картинку парижской улицы, становясь частью музыкальной мозаики.