Голод, как известно, извечная проблема Индии, но, к счастью, стихии несколько лет способствовали хорошим урожаям. Когда мы в Канхе в 1979 году во время обычно сухих января — февраля подолгу не могли снимать из-за частых дождей, Мадхья-Прадеш — да и другие штаты, наверно, тоже — собрал небывало высокие урожаи зерновых.

Все эти факторы, как уже говорилось, благоприятствуют «Операции Тигр», однако общая ситуация в стране может повлиять и отрицательно на ее проведение. Плохие урожаи плюс нехватка нефти с вытекающим отсюда нарушением прилично действующих сейчас путей сообщения могут привести к дефициту продовольствия, что в свою очередь вызовет усиление браконьерства и общее недовольство запретами, которые ныне в основном соблюдаются окрестным населением.

Какие-то признаки такого недовольства, понятно, есть. С начала «Операции Тигр» в Канхе задержано больше ста браконьеров, конфисковано тридцать ружей. Некоторые местные предприниматели настраивали своих работников против нее, потому что теперь приходится платить за бамбук, который прежде заготавливали без помех по всему парку. Противопожарные просеки общей длиной 1000 км (!) и радиоконтроль позволили в 1976–1978 годах сократить площадь, подверженную пожарам, с 30 до 1–3 7о.

Несмотря на в общем-то естественное сопротивление правонарушителей, действия Панвара поддерживаются большинством населения, которое ощущает положительные результаты проводимых мер. Разумеется, немалую роль тут играет также энергичная просветительная работа. Панвар разъезжает по селениям, показывая собственные снимки и рассказывая о взаимоотношениях организмов между собой и с природной средой. Он мечтает использовать в этой работе фильмы, и я обещал предоставить ему копии всего, что снято мною за годы работы в Канхе. Надеюсь, этот материал ему поможет; кино в Индии популярно, как нигде, а в сельской местности это и подавно желанный аттракцион, способный принести великую пользу. Вот и еще один чрезвычайно важный мотив для моей работы в Канхе и Индии в целом.

Два месяца мы занимались съемками барасинг и тигров в Канхе, но в марте когда установилась дивная погода и солнце пригревало в меру, сделали перерыв — отправились в Шри-Ланку и провели там месяц с небольшим. Может показаться, что постоянные переезды между разными областями Индии и Шри-Ланки должны были нарушить налаженный ритм, на самом же деле мы таким образом успевали сделать гораздо больше. Утомительно, зато эффективно.

В Канху мы вернулись в конце апреля, когда воцарился изнуряющий летний зной. Однако январские и февральские дожди внесли поправку в обычную картину. Заметно прибавилось зелени; правда, обилие водопоев в этом году для нас оказалось минусом. В 1977 году все зверье собиралось у нескольких жалких прудиков, теперь же воды было хоть отбавляй. Оленям и тиграм хорошо, но снять тигра у водопоя будет куда сложнее…

Квартет в составе тигрицы и трех двухлеток переживал трудную пору. Парку от них было все меньше проку — они по-прежнему резали привязанных буйволов, однако уходили от добычи на рассвете, так что туристическая отрасль ничего не выгадывала от подкармливания. В районе Кисли обитали две тигрицы с тигрятами поменьше, и, хотя они были не так привычны к людям, администрация парка стала направлять туристов туда. К тому же четверка все равно вот-вот должна была распасться, и оттягивать этот момент подкормкой не следовало.

Мне посоветовали переключиться на более доступных кислинских тигров, но я хотел провести минимум еще две ночи в старых засадках, подслушивая, чем заняты тигры. Будет ли крупный самец ревом доказывать свое главенство? Остались ли молодые самцы в этом районе или уже покинули его?

Ответ был неожиданным и весьма позитивным.

Пополудни я выехал на разведку верхом на слоне, славном надежном Понме, которым правил махоут Фул Сингх — лучший следопыт Канхи. Меня сопровождал Монглоу, мой неизменный помощник при сооружении маханов. Он быстро и ловко лазает по деревьям, и, невзирая на языковый барьер, мы стали очень хорошими друзьями, пока мастерили платформы между небом и землей. Монглоу упорно говорит со мной на хинди, считая, что я обязан понимать столь немудреный язык. Что ж, я и впрямь кое-что усваиваю при таком методе обучения…

Монглоу не любит передвигаться верхом на слоне, предпочитает идти сзади за слоном. Однако на этот раз ему пришлось изменить своей привычке. Едва тропа через бамбуковые заросли вывела нас к реке, как раздался кашляющий рык и от воды отпрянул спугнутый нами тигр. Монглоу бросился к слону, я поймал его за руку и подтянул наверх. Так выяснилось, к моему удивлению, что он относится к тиграм с большим почтением. А последующие наблюдения научили меня, что от молодого тигра можно всего ожидать. Испытывая свои силы, он способен на глупости, которых опытный зверь никогда себе не позволит. К тому же молодой тигр, начиная самостоятельную охоту, испытывает голод гораздо чаще, чем когда родительница заботится о его пропитании.

Мы добрались до дерева, где помещался мой первый махан. Платформа была в полной сохранности, и, забравшись наверх, мы принялись натягивать маскировочную сеть. Внезапно Фул Сингх тихо свистнул, привлекая мое внимание, я поглядел вниз — и увидел тигра, который сидел под деревом на камне, дыша разинутой пастью. Он с любопытством разглядывал нас, нимало не удивленный и не озадаченный тем, что среди ветвей хлопочут две большие обезьяны.

Вечером, когда мы, приведя в порядок махан, спустились к речке верхом на слоне, я увидел картину, которую никогда не забуду. Около двух широких заводей, обрамленных нагромождением каменных глыб, мы застали трех наследных принцев. Они величественно возлежали каждый на своем камне — примерно, как на последнем фото в этой книге, только свет был совсем слабый. Тигры взирали на нас с великим спокойствием (ночь — тигриная пора), и хотя во время предыдущего посещения Канхи я встречал их достаточно часто, в такой царственной позе никогда еще не видел. Увы, вечерний сумрак не позволил запечатлеть на пленке это прекрасное зрелище, незабываемое произведение искусства, воспроизведенное сетчаткой.

Ночи в засидке подарили мне много интересного, звуковой фон отличался изысканным разнообразием. У реки с ее заводями собираются все птицы, так что вечером и утром слышен их многоголосый хор. И я не представляю себе более могучего звука, чем близкое рыканье тигра в ночи. Тревожные сигналы оленей и павлинов извещали о том, что приближается полосатый, а когда я сам изображал глухое рыканье, мне тотчас отзывались с трех сторон! Свою позицию обозначали старший, доминирующий самец, тигрица и, вероятно, самый рослый из молодых тигров. Тот факт, что свой голос возвысил один из молодых, наводил на любопытные размышления: как-то будет поделена территория между ним и хозяином в ближайшем году?..

Особенности поведения тигров будут и впредь занимать меня и многих других. В длинном ряду книг на эту тему ответов хватает, да только вряд ли их можно считать исчерпывающими. На основе моих наблюдений (всего за три года, но это были напряженные годы) у меня сложился взгляд на трех крупных представителей кошачьих — леопарда, тигра и льва — как на грани одного и того же явления: перед нами сильный хищник, необходимый для становления диких копытных и отработки их качеств, почему каждый из названных видов и развился сравнительно поздно в масштабах эволюции в соответствии с наличной добычей. По сути поведение их очень сходно, а особенности обусловлены как областью происхождения, так и животными, на которых они охотятся.

Что же у них общего? Прежде всего основные приемы охоты. То, как они подкрадываются к добыче, молниеносно атакуют и, крепко держа когтями жертву, эффективно умерщвляют ее, кусая в загривок и хватая за горло. Все это типичная техника кошачьих. Виды, ведущие обособленный образ жизни, охотятся в одиночку; впрочем, то же в принципе можно сказать и о львах, хоть иной раз и похоже, что лев гонит добычу на другого члена прайда. Постоянных приемов стайной охоты, как у собак, не сложилось. Большим кошкам это и не нужно, зато уступающие им массой представители собачьих должны сотрудничать, чтобы одолеть крупную добычу. Для них важны выносливость и умение окружать жертву, тогда как главное в охотничьих приемах льва — неожиданность и шоковое действие атаки; это относится также к тигру и леопарду.