— Я поняла, дорогой, — сказала она после минутной паузы. — Не волнуйся. Я знаю, что нужно привязать и что не жалко расколоть, а ты занимайся своим двигателем. Хан, а сколько времени мы будем набирать скорость?

— Четыре часа. Однако как только нас настигнет газовая волна, мы полетим быстрее.

— Какова вероятность того, что высокое давление собьет пламя?

— Неизвестно, — вздохнул Фриде, — но альтернативы у нас нет.

— Ты прав, конечно. Не хочешь просить прислать нам ракету?

Фриде быстро оценил ситуацию.

— Думаю, бесполезно. Мы попали в мертвую зону… а после того как электромагнитная волна долетит до Земли, там поднимется такой переполох, что о наших с тобой проблемах они и не вспомнят. Я послал общее предупреждение, конечно, но оно дойдет слишком поздно, если дойдет вообще.

— Хан, так мы просто будем дрейфовать к Юпитеру? У нас есть припасы, но…

— Я попытаюсь вычислить и направить «Гиперион» на высокоэнергетическую траекторию, которая выведет нас на значительно более широкую солнечную орбиту, так что мы окажемся неподалеку от системы Земля — Луна. Безусловно, это рискованно…

— Но ты же сказал, что иного выхода нет.

— Практически ты полетишь домой, дорогая. А потом, когда пыль уляжется, один из почтовиков доставит тебя на Землю.

— Что ты понимаешь под словом «тебя»? Ты доставишь нас двоих домой, не так ли? — Джели улыбнулась ему.

— Сорвалось с языка, Джел. Извини, ради Бога.

— Конечно, дорогой, — она подплыла ближе к нему, обвила рукой шею и крепко поцеловала в губы.

Сердце Фриде забилось чаще.

— А теперь займись двигателем. — Джели толкнула доктора к люку. — А я пойду наведу порядок.

Прыжок!

   Скачок!

      Задержка!

         Падение!

Лунная колония «Спокойные берега»,

21 марта, 18.52 единого времени.

— Посмотрите на меня, мисс Точман!

Джина Точман взглянула на висящую радиостанцию. Горел девятый диод. Джина кинула взгляд на фигуру с огромной девяткой на костюме. Она или он летел скачками через поле серого песка. Быстро проглядев написанный на манжете список группы, девушка нашла имя туриста: Перри Ликман.

Она подключилась к нужному каналу связи:

— Так держать, мистер Ликман!

Как и всегда, приехавшие на Луну прыгали вокруг инструктора точно дети. С момента прибытия на курорт с его непривычной микрогравитацией эти люди были заперты в подземных коридорах и крохотных комнатенках. Один хороший прыжок где-нибудь в здании или даже неосторожный подскок со стула — и можно было стукнуться о притолоку, а потому едва туристы выбирались наружу, подальше от низких потолков, как совершенно теряли голову.

Конечно, к услугам желающих всегда имелась Площадка прыжков. Ее соорудили из использованной цистерны для сжатого воздуха, шириной в четыре метра и глубиной в тридцать пять, закопанной под Западной аллеей. Какой-то управляющий обил стены и установил там батут и светомузыку. За пятьдесят ньюмарок в час чрезмерно активные дети и атлетического сложения взрослые могли потренировать свои мускулы и попытаться установить новый рекорд по прыжкам в вышину. Нынешнее наивысшее достижение равнялось двадцати семи метрам шестидесяти одному сантиметру и было установлено самой Джиной в тот единственный раз, когда она позволила себе истратить пятьдесят монет на посещение аттракциона.

Прогулка по Луне обходилась куда дешевле.

Мимо девушки гигантскими скачками кенгуру пронесся номер пятый. Заметив, что миссис Катайосиан — это был ее номер — прыгает, выставив голову вперед, Джина немедленно послала предупреждение:

— Берегитесь, миссис Кей!

— А что я не так сделала? — немедленно осведомилась та певучим голосом, в котором, по мнению Джины, слышался турецкий акцент, наложенный на русский.

— Пока ничего, но у вас на голове не защитный шлем, а впереди горы.

— Ой! Ой! А как же мне остановиться? — Женщина попыталась повернуться в воздухе, но не тут-то было.

— Перестаньте прыгать.

— Но у меня ноги не останавливаются! — возопила та, приземляясь и подпрыгивая на тонких ножках.

— Ну тогда сядьте!

Женщина поджала ноги и кулем рухнула вниз с высоты трех метров, издав жалобный крик. Джина знала, что миссис Катайосиан упала не на гальку или скальные породы, а в пыль. Через мгновение туристка была уже на ногах и принялась охорашиваться.

— Будьте теперь повнимательней, — добавила Джина и переключила внимание на других подопечных. Она вызвала двенадцатый канал: — Мистер Карлин?

Мужчины нигде не было видно, так что он находился либо по другую сторону скал, либо в зоне отраженного звука. Радиостанции заставляли мучиться весь персонал курорта, поскольку работали лишь в режиме прямой дальности, и то на небольшое расстояние, а дирекция никак не могла приобрести ретранслятор дальнего действия с частотой сорок девять — пятьдесят один мегагерц. Ну что же, парня будет легко найти, особенно при дневном свете. Может быть, он уже подался обратно в гараж.

— Мистер Кар…

В ушах Джины словно раздался раскат грома. Послышалось медленно затихающее шипение. Уши девушки онемели и намокли. Либо кровь, либо что-то случилось с наушниками, подумала она.

— Пш-ш-ш…

Тишина… Нет, в ушах по-прежнему звенят какие-то тонюсенькие колокольчики, пробивающиеся сквозь шипение помех и разряды статики. «Значит, я оглохла из-за статического разряда», — пронеслось у Джины в голове.

Девушка принялась попеременно вызывать все каналы связи, стремясь отыскать наименее поврежденный из них. Сквозь гудение и треск прорывались отдельные фразы. Кто-то жаловался, кто-то кричал, а кто-то не мог уразуметь, в чем, собственно, дело.

Все каналы либо молчали, либо были заполнены назойливым гулом. На работающих частотах взволнованные голоса туристов казались легким шепотом, но Джина не сомневалась, что каждый в эту минуту кричит благим матом, стараясь пробиться сквозь назойливый гул.

Произошло что-то экстраординарное. Насколько помнила Джина, и в прошлом отказывала то одна, то другая радиостанция, но чтобы вся группа разом…

Джина переключилась на командную частоту и прокричала:

— Слушайте меня! Всем оставаться на местах, прошу вас. Делайте то, что я говорю, пожалуйста.

Человек десять, дотоле беспечно прыгавшие парочками или поодиночке в саду камней, замерли как вкопанные, но остальные продолжали двигаться вперед или кружить на месте. Либо их радиостанции отказали, либо прервалась связь, хотя, возможно, они просто не хотели, чтобы их сейчас беспокоили.

Все же некоторые члены группы повернулись в сторону Джины. Возможно, что ее голос все же донесся до людей, ведь их станции настроены на один канал и работают во всех направлениях. Это был хороший знак — теперь их внимание, вполне вероятно, приковано к ее костюму с горящей красным цифрой «ноль». Во враждебной человеку обстановке внимание — одна из возможностей выжить.

— У нас что-то стряслось со связью, — вымолвила Джина. — Похоже, пострадали все каналы. Я слышу многих из вас, но не знаю, слышите ли вы, и очевидно, что слышат не все. Те, кто не остались на месте после объявления, меня не слышат. Не могли бы вы помахать рукой или как-либо еще привлечь их внимание, поскольку они в опасности?

По всему полю те, кто сумел расслышать просьбу девушки, направились к остальным. Где легким касанием руки, а где более решительными мерами команда была передана, и вскоре вся группа замерла в тревожном ожидании.

— Спасибо, — девушка продолжала оставаться на командном канале, — для начала проведем перекличку.

Когда я называю ваше имя, отвечайте в микрофон и поднимайте руку. Так мы выясним, что же стряслось, ладно? — Джина включила первый канал: — Мистер Эйдерс?

Стоявший в десяти метрах от девушки мужчина вскинул руку точно ученик, напряженно глядя на нее.

— Все, что мне хотелось бы знать, — неуверенно произнес он в шипящий от помех микрофон, — не собираетесь ли вы лишить нас обещанных часов прогулки?