Есть одна знаменитая дзэнская притча.

Китайский император попросил мастера дзэн:

— Я хочу, чтобы ты нарисовал что-нибудь во дворце на стене там, где я медитирую. У меня есть небольшой храм. Я хочу, чтобы ты расписал его изнутри.

Мастер ответил:

— Хорошо. Я это сделаю. Но работа может занять год, или два, или три. Об этом ничего нельзя сказать заранее, потому что я рисую только тогда, когда он водит моей кистью. Иногда это происходит, иногда — нет. Я — лишь посредник.

Император сказал:

— Не торопись.

Через три года храм был расписан. Мастер покрыл внутренние стены храма прекрасными изображениями гор, ручьев, рек и водопадов. Мастер попросил императора не заходить в храм до того, как работа будет полностью завершена. Поэтому император ждал три года и все время спрашивал: «Когда же? Когда же можно будет войти?»

Прошло три года, и однажды мастер сказал:

— Теперь ты можешь войти.

Император вошел в храм и очень удивился. Храм был очень маленьким, но изображения гор, покрывавшие все стены, создавали ощущение невероятного простора. У него возникло такое чувство, будто он стоит не посреди храма, а в горах. И он стал расспрашивать мастера обо всем, что видел: «Что это? Что это за река? А это какая гора? Как она называется?»

Затем они подошли к самой прекрасной вершине. Вдоль ее склона вилась тропинка, которая скрывалась на другой стороне горы, и император спросил:

— А куда ведет эта тропинка?

Мастер ответил:

— Я еще никогда по ней не ходил, но сейчас попробую. А ты пока подожди.

Мастер вошел в картину… и больше не возвращался!

История очень странная, но мне она нравится. Она действительно прекрасна. Она показывает, насколько живой была картина. Мастер, должно быть, вложил в нее всего себя. В этом смысл того, что он потерялся в ней и не вернулся.

Когда рисует великий художник, художник исчезает, и остается лишь картина. Когда играет великий музыкант, музыкант исчезает, и остается лишь музыка. Когда поет великий певец, певец исчезает, и остается лишь песня. Так что, чему бы вы ни обучались до просветления, это будет вашим творчеством после.

Дионисий был теологом и епископом. И если он стал епископом Афин, значит, он был, скорее всего, человеком очень и очень образованным и утонченным. Он был самым главным епископом той эпохи, ведь Афины считались одним из самых развитых в культурном отношении городов мира. Поэтому он говорит на языке теологов, но постарайтесь не потеряться в его словесных дебрях. Просто попробуйте докопаться до сути.

Он говорит:

Это изречение исполнено глубокого смысла и уникально. Были мистики, которые говорили, и говорили много о знании, превосходящем понимание. Это можно понять: знание, превосходящее понимание. Бы знаете нечто, но не можете этого понять. Вы знаете, как красива роза, но понимаете ли вы это? Если кто-нибудь вас спросит: «Что такое красота?» — вы не сможете найти ответа. И дело не в том, что вы не знаете. Вы замечали красоту заката, звезд, женского лица, вы видели ее много раз и знаете, но вы не сможете сказать, что вы ее понимаете. Одно дело — знать, и совсем другое дело — понимать. Понять нечто означает постичь это умом. Знание экзистенциально, а понимание интеллектуально.

Многие мистики говорили о том, «что знание превосходит понимание», но Дионисий выразил эту мысль совершенно по-особому. Он говорит о тьме, которая превосходит понимание. Зачем вообще называть ее «знанием», если знание так или иначе всегда ассоциируется с пониманием? В тот момент, когда вы говорите: «Я знаю», где-то внутри вас таится мысль о понимании.

Блаженному Августину приписывают фразу: «Я знаю, что такое время, но не спрашивайте меня о нем. Когда вы спросите меня, что такое время, я не буду знать, что вам ответить».

Все знают, что такое время, но сможете ли вы объяснить его сущность? Физики пятьдесят лет исследовали время и не смогли прийти к заключению о природе того явления, которое мы называем временем. У нас есть некоторые смутные представления о нем, но они слишком расплывчаты. Стоит поразмыслить, и вы обнаружите, что все они ошибочны.

Например, мы говорим: «Время течет», как будто это река. Но неужели время — это река, протекающая мимо? Разве вы стоите на берегу, а время течет мимо? Это не так, поскольку вы меняетесь со временем, а течение реки не вызывает в вас никаких изменений. Вы можете даже войти в реку и ощутить ее течение, движение воды, но при этом вы не будете меняться, вы останетесь тем же, что и были. Но время никогда не позволит вам остаться тем же человеком. Вы можете пойти против течения реки, вверх по течению, но во времени невозможно двигаться вспять, разве что в романе Герберта Уэллса «Машина времени».

В своем романе Уэллс придумал машину, с помощью которой можно перемещаться назад во времени. Вы лишь поворачиваете циферблат и говорите: «На двадцать лет назад», — и она переносит вас на двадцать лет назад: и вот вы снова ребенок. Уэллс опирается на обычное представление о времени, в соответствии с которым считается, что время течет. Если время течет, то почему мы не можем отправиться в прошлое? Если мы можем пойти вперед, то почему нельзя пойти назад? Что плохого в том, чтобы отправиться в прошлое? Но эту концепцию времени невозможно доказать. Ведь вы даже не чувствуете течения времени. Вы чувствуете, как дует ветер, вы чувствуете, как течет вода, но вы совсем не чувствуете течения времени.

И откуда оно течет? У каждой реки есть свой исток, исток Ганга расположен в Гималаях, в месте под названием Ганготри. Откуда приходит время, и куда оно уходит? Из ниоткуда в никуда, из ничего в ничто. Оно существует лишь на мгновенье, то есть сейчас. И куда же оно потом уходит? Может ли что-нибудь исчезнуть в ничто? Может ли что-нибудь прийти из ничего? Это вызывает тысячу вопросов.

Блаженный Августин прав: «Я знаю, что такое время, но не спрашивайте меня об этом. Когда вы спросите меня, что такое время, я не буду знать, что вам ответить».

Он говорит о том, что знание отлично от понимания. Но оно подспудно содержит в себе идею понимания. Дионисий — единственный в мире мистик, который отказался от слова «знание», чтобы избежать ловушки. Вместо этого он говорит о тьме, что превосходит понимание; превосходящем понимание незнании; превосходящей понимание агнозии.

И затем он добавляет: «по мере продвижения к высшему ты найдешь не только краткость речи…» Да, существует и такая стадия, сутры Патанджали, Брахмасутры, Бхактисутры… На Востоке все великие писания состоят из сутр. Сутра означает предельно сжатое высказывание, сжатое до такой степени, что оно становится похожим на нить. Буквальное значение слова «сутра» — это нить, тонкая нить. Все несущественное отсекается, оставлено лишь самое существенное. Это наиболее сжатый способ выражения мыслей. Поэтому на Востоке существуют обширные комментарии. На Западе комментарии вообще не писались, поскольку там нет сутр. Но сутра нуждается в комментариях.

Так, например, все великие восточные сутры начинаются со слова атхато — сейчас. Атхато значит сейчас. Все великие книги Востока — Брахмасутры, Бхактисутры, Йога Сутры — начинаются с этого слова. Важнейшая восточная сутра, Брахмасутра, начинается фразой: Атхато брахман джигьяса — «Сейчас исследование бога». Что имелось в виду под этим «сейчас»? К этому слову написаны тысячи комментариев. Почему «сейчас»? Разве недостаточно просто сказать: «Исследование бога»? Или «Мы приступаем к исследованию бога»? Но «сейчас»? В этом есть определенный смысл.

Мое собственное истолкование таково: до тех пор, пока у вас нет опыта переживания того, что происходит сейчас, в это самое мгновение вы не сможете приступить к исследованию бога. «Сейчас исследование бога». По сути, существовать в настоящем и значит исследовать бога. Ум всегда остается в прошлом или устремлен в будущее. Прошлого уже нет, а будущего еще нет. А бог есть всегда, бог всегда присутствует в настоящем.