Как только религии перестанут трезвонить о том, что они самые лучшие в мире, утихнут и никому не нужные конфликты. В противном случае пустяки, обычные пустяки будут оставаться достаточным основанием для ссор. А ведь даже те, кто исповедует одну и ту же религию, разделены на секты и подсекты.

У джайнов есть две секты: светамбары и дигамбары. Светамбары полагают, что Махавира на самом деле не ходил обнаженным, хотя всем и казалось, что он голый. Одежду дали ему боги, и эта одежда была невидимой, прозрачной. Все присутствующие здесь женщины почувствуют зависть: прозрачная одежда, и для кого — для Махавиры! Ее следовало бы отдать современной женщине. Ведь все, чего она хочет, это одежда, которая ничего бы не прикрывала, а только выставляла бы напоказ. Поэтому прозрачная одежда — это великое открытие, дар богов! Стало быть, он казался голым только глупцам, а вообще-то ходил прилично одетым.

А дигамбары говорят, что он был голым. По логике светамбаров, дигамбары — глупцы: они не могут взять в толк, что на самом деле Махавира не был голым несмотря на то, что всем так казалось. А дигамбары думают, что светамбары подрывают основы религии, поскольку нагота Махавиры служит доказательством его невинности, его сходства с ребенком; а они всего этого не признают. Это его единственное отличие, его уникальность. Ни Иисус, ни Магомет, ни Моисей, ни Кришна, ни Будда, ни Конфуций — никто из великих основателей религий не ходил голым. Нагота Махавиры — это его особенность!

Вот из-за чего они борются, ссорятся и постоянно спорят. Они полемизировали друг с другом на протяжении двух веков, пытаясь выяснить, кто прав. И весь спор — из-за такого ребячества, из-за такой глупости!

В чем разница между протестантами и католиками? Разницы никакой, ничего такого, что относилось бы к основам учения Иисуса, — только обычные выдуманные теории, догмы и теологии. Аютер был эгоистом, как и все так называемые святые, и для него была непереносима мысль о том, что папа должен оставаться единственным посредником между людьми и богом. Он провозгласил себя посредником, прямым посредником, связывающимся в обход папы римского с богом. Он говорил, что получает послания напрямую от бога. Зачем нужно обращаться за ними к папе? Если папа римский может напрямую общаться с богом, то почему этого не может Лютер? Между католиками и протестантами существует только одно различие, а все остальное — лишь пускание пыли в глаза, затуманивание мозгов.

Основное ядро всех религий одно и то же, конфликтуют лишь различные эго. Если вы обратите внимание на основу всех методов, ведущих к просветлению, вы увидите лишь две вещи: медитацию и любовь. Медитация позволяет оставаться наедине с собой и радоваться этому, не испытывая нужды в других людях, а любовь позволяет делиться своей радостью с окружающими. Медитация — внутри, любовь — снаружи. Медитация принадлежит внутреннему миру человека, а любовь относится к окружающему.

Медитация и любовь уравновешивают друг друга, потому что обе эти стороны должны находиться в равновесии. Два этих процесса, две стороны одной медали, лежат в основе любой религии. Вы можете называть медитацию молитвой или как-то еще, скажем, созерцанием, это не важно. Не имеет значения, как вы назовете любовь: можете назвать ее молитвой, можете назвать состраданием, не важно.

Умный человек способен понять, что все религии, по сути, едины. И это единственное, на что остается надеяться в будущем: если мы сможем привести все религии к пониманию, к осознанию того, что их объединяет общий центр… Мы можем отличаться в чем-то таком, что расположено на периферии нашего существа, но эти несущественные различия касаются лишь деталей и не имеют особого значения. Однако людской эгоизм этого не допустит.

Религиозным людям нет прощения; всех остальных можно простить. Я могу простить грешника, но не могу простить святого, потому что его жизнь должна подтверждать отсутствие эгоизма, а это не так. И мы должны изменить эту ситуацию.

Мы должны дать миру религиозность, которая не будет ни христианской, ни индуистской, ни мусульманской, ни джайнской, ни буддистской, — просто чистую религиозность. Это станет величайшей революцией, которую так ждет человечество.

Пятый вопрос

Поразмышляйте над этой короткой историей.

Бабушка Зоттола тридцать лет ходила голосовать и, в конце концов, решила принять американское гражданство.

В назначенный день она пришла в суд. Общий тест начался с проверки знания американской истории. Судья показал ей портрет Авраама Линкольна и спросил;

— Кто это?

— Этот… Абрам Линкольн, — ответила бабушка Зоттола.

Затем судья показал ей портрет Джорджа Вашингтона и спросил:

— А это кто?

— А это яво жана! — гордо ответила бабуля.

Так что слово «кока-кола» состоит из двух имен. Кокой звали автора Кока-Шастры, а Колой, по всей видимости, звали его подругу!

Достаточно на сегодня.

Учение Ошо является универсальным. Оно отвергает тематическое деление и охватывает широкий круг вопросов — от поиска человеком смысла жизни до самых насущных современных социальных и политических проблем. Книги Ошо не написаны на бумаге — они представляют собой аудио- и видеозаписи импровизированных устных обращений к слушателям со всего мира, сделанные за тридцать пять лет.

В лондонском издании «Sunday Times» Ошо был назван одним из «1000 создателей двадцатого века», а американский писатель Том Роббинс охарактеризовал его как «самого опасного человека со времен Иисуса Христа».

Сам Ошо о своей работе сказал, что он помогает создать условия для рождения человека нового типа. Ошо часто называл такого человека «Зорба-Будда», который способен наслаждаться как земными радостями, подобно греку Зорбе, так и тихой безмятежностью Гаутамы Будды. Во всех аспектах учения Ошо присугствует идея, охватывающая как вечную мудрость Востока, так и высший потенциал западной науки и технологии.

Ошо также известен своим революционным вкладом в науку внутренней трансформации. Его подход к медитации не исключает быстрый темп современной жизни. Уникальные «Активные медитации» Ошо призваны, прежде всего, помочь освободить от стресса тело и разум, чтобы затем легче было перейти в свободное от мысли расслабленное состояние медитации.