— Отдайте Зара-а-азу-у!

— Отдайти-и-и миня-я-я! — голосила нечисть.

Орки хранили стоическое молчание. Берегли дыхание, вероятно. Нашей эпической группе уступали дорогу, немногочисленные ранние горожане торопливо отскакивали с пути, лишь провожали ошеломленными взглядами.

Ох, чую, прославлюсь я теперь на всю столицу...

В какой-то момент я поняла, что больше не могу. Мне не сравниться в выносливости с мужчинами, тем более с орками. Так что я от всей широты души взмахнула в их сторону волшебной палочкой, совершая очередную, но уже осознанную метаморфозу их нарядов.

Падали мужики красиво. Но громко.

Потому что ранее свободные пышные юбки их платьев резко потеряли в объеме и количестве ткани.

Когда я, держась за бок и с трудом дыша, доковыляла до поверженных воинов, мне предстала дивная картина. Волшебный фейский артефакт совершенно неподражаем, должна заметить. Орки оказались укутаны в облегающие платья-футляры с узкой длинной юбкой и длинными же рукавами, которые были пришиты к корсажу по всему внутреннему шву. То есть невольные похитители горгульи оказались в тугих коконах и не могли даже пошевелиться. Если только ползти, как гусеницы. Причем ткань их нынешних нарядов — плотная парча, пронизанная золотыми и серебряными нитями. Такую и захочешь разорвать — не сможешь.

— Ну ты и зараза! — с трудом выдохнула я валяющейся на мостовой горгулье.

Она тоже была слегка в шоке от приключений, лежала, таращась в небо и вывалив из пасти язык.

— Ф-фу-у-ух, — оперлась я руками в колени и согнулась, жадно глотая воздух. Давненько я таких забегов не совершала.

— Фэй! — хрипло гаркнул один из орков. Тот самый, который первым сменил наряд.

— Ой, вот не надо! — сердито отмахнулась я топориком.

Мужик заткнулся и только глазами гневно сверкал, глядя на меня.

— Бозитьки мои, — с трудом приняла вертикальное положение лысенькая нечисть. Села и принялась ощупывать себя, начиная от кончика хвоста и заканчивая крылышками и ушами. — Тють ни убилясь...

— Ты... Ты... — У меня от избытка чувств закончился словарный запас.

— Тиво с ними делять будись? Всех тогось?

— Чего «тогось»? — покосилась я на орков, которых явно не обрадовала загадочная перспектива.

— Ну, сягось?

— Чего?

— Ну ты и фэй! — выплюнул парнишка, которому первому не повезло узреть на крыльце мою питомицу.

— В музей, гавалю, будись всех блать? Многа! Холосяя добытя. Я умею охотиться на мусин.

Пока я переваривала смысл вопроса и зачем нам идти в музей, маленькая вредная поганость вскочила и принялась изучать «добытю».

— Стласьнинькие они какие-то. Никасивые. Не то сто я. Но сийные... — Она поочередно потыкала когтем в плечи ближайших двух орков. Потом прошлась вдоль самого большого из них, начиная с макушки и до самых пяток, считая шаги. — Бойсые. И бегають быстла. Навейная, халосии музья будять. Селых пять стук. Нам, феятькам, мозьна. Мы сийные и войсебные.

У меня вырвался истерический смешок. Орки затаили дыхание и уставились на меня в ужасе. По их старинным обычаям, которым сейчас мало кто следует даже у них, можно и пять мужей, и десять жен. Тут уж кто сильнее и кто кого... Сейчас явно сильнее я.

— Неть! Не хатю таких музей. Исим длугова. Эти мне ни нлавятся. И кусяют навелнае многа. На таких кусяний нинапасесся.

Слаженный вздох облегчения пятерых мужчин, наверное, слышно было даже на соседней улице. Кажется, я им тоже не нравлюсь. Как и они мне, но это совсем другое.

— И что мне с вами делать? — задала я риторический вопрос и, растеряв где-то по дороге все манеры, почесала затылок топориком.

— Плидлагаю их все зе тогось. Нам они не плигадяться.

— Прекрати!

Что поразительно, орки молчали. Не орали, не требовали ничего, не возмущались. Сверкали глазами, скалились, мимикой изображали свое негодование, но сохраняли тишину. Наверное, у них так принято. Как мало я знаю об этом народе. Я удрученно вздохнула, размышляя, что будет, если их освободить.

Вокруг нас собралась толпа. Горожане переговаривались, задавали друг другу вопросы, уточняя, что случилось. И именно тут наконец-то подоспел городской патруль.

— Что тут происходит? — спросил меня их командир. Крупный усатый дядька, человек, но с примесью чьей-то крови. Так сразу и не поймешь, кто в предках затесался.

— Пливетики! — дружелюбно оскалилась горгулья и нагло забралась на грудь одного из своих похитителей. После чего не менее нагло вытянула заднюю лапку, растопырила пальчики с когтями над его рожей и принялась их демонстративно рассматривать.

Орк затаил дыхание и замер.

Капитан оценил развернувшуюся перед ним композицию, поскреб затылок, опомнился и строго заявил мне:

— Гражданочка! Охотиться на разумных существ с помощью нечисти запрещено! Кто позволил?! Я вынужден буду вас задержать до выяснения обстоятельств.

Я зыркнула на свою питомицу. Погрозила ей топором. Правда, это приняли на свой счет орки и вытянулись по стойке смирно. Точнее, по лёжке смирно, так как они все валялись на мостовой.

— Риат патрульный! Риат патрульный! — протолкался вперед бедно одетый мальчишка и, захлебываясь словами, зачастил: — Эти дядьки в платьях Заразу похитили. Я все видел! Я за ними прямо от салона риаты феи следил! Это ж такое событие! А феечка за ними бежала и требовала Заразу вернуть. А они удирали! Орки же! У-у-у, рожи зеленые! Такую нечисть потрясную похитить хотели! А фея на них — тыц! И они — бац! А потом снова — бдыщ! И костюмы — хлоп! А Заразу же все никак не отдавали! Мы их еле догнали. Вот!

Рассказывал пацан бурно, размахивая руками и тыкая пальцем то в меня, то в горгулью, то поочередно в орков.

Мы только взгляды переводили с одного на другого.

—Ой, ну лядна, лядна. Уговолиль. Мозись миня поглядить. Лаз узь я потлясная, — стеснительно потупилась горгулья и, не слезая с орка, повернулась чуть-чуть боком. Мол, иди уже, гладь.

— Можно?! — восторженно выдохнул мальчишка, глянув на меня.

Я прислонила тыльную сторону ладони ко лбу и кивнула. Могла бы — упала бы лицом в обе ладони, но они заняты.

Мальчишку, кстати, вспомнила. Он частенько ошивался на нашей улице и помогал ради монетки всем подряд. Кому покупки донести, кому дверь придержать или помочь экипаж поймать. Его не гнали, наоборот, по мере возможности давали подработку. Я, правда, ни разу его услугами еще не пользовалась, но улыбчивую худенькую мордашку опознала.

Капитан кашлянул, проследив взглядом, как свидетель присел на корточки рядом с орком, попытавшимся отползти в сторону, и принялся гладить нечисть. Та с блаженной мордочкой подставляла то голову, то бочок, то спину.

— Значит, вот как все было?

— Все верно, достопочтенный риат, — заговорила я наконец. — Никакая это была не охота. Всего лишь недоразумение.

— То есть вы хотите сказать, что вы не напали на этих... хм... гостей Клайдберриса, не преследовали их и не атаковали? — Капитан выразительно взглянул на топор в моей руке. Два других стражника переглянулись со смешками.

— Нет, конечно! — оскорбилась я. — Как бы я их атаковала?

— Да как-то вот удалось... — подергал себя за ус мужчина, изучая внешний вид орков. Похоже, он только сейчас опознал, что эти яркие парчовые коконы — платья.

— Вождь я их, — шепотом сообщила я, поняв, что данный печальный факт не получится скрыть.

— Вождь?! — тоже шепотом, но таким громким, что услышали все вокруг, уточнил представитель закона.

— Вождь, — покаянно вздохнула я и развела руками. — Так получилось. Только я не хочу им быть, а они настаивают. Явились вот... дети степей... зеленые... — сдерживая рвущиеся на волю ругательства, поведала я.

— Подтверждаете? — спросил капитан орка, на котором продолжала нежиться горгулья.