– Он торопился, когда уходил из бара вчера. Он проводил тебя до дома?

– Нет, – сказала я, поднимаясь.

– Врешь.

Я проигнорировала её.

– Мне надо сжечь немного энергии. Не желаешь присоединиться?

– Тренажерный зал во время тренировки ASAC? Ни за что. Ты не должна давить на него, Лиис. Я вижу, что между вами какое–то странное соревнование, но он известен своим нравом.

Я подняла спортивную сумку с пола и повесила её себе на плечо.

– Если он хочет, чтобы я оттеснила его, я это сделаю.

– Куда? Через грань?

Я немного подумала об этом.

– Он просто пришел весь такой раздраженный из–за Сойера.

Вал пожала плечами.

– Сойер – осел. Он всех бесит.

– Нет, у меня было четкое ощущение, что Мэддокс…я понимаю, как это звучит, но он вёл себя как ревнивый бывший парень. Если не это, то он просто назначил меня на новую должность, чтобы показать, что я слабая и не справлюсь с этим. Это больше соответствует тому, что ты рассказывала мне о нём и тому, что было перед повышением.

Вэл достала из кармана маленький пакетик с крендельками и открыла его. Она поднесла один ко рту и начала грызть его маленькими кусочками, как бурундук.

– Я больше склоняюсь к теории, что Мэддокс ревнив, но это невозможно. Во–первых, он никогда не стал бы ревновать к Сойеру, – её лицо исказилось, – Во–вторых, он больше не способен на такое, не после того, как та девчонка заставила его ненавидеть всех, у кого есть влагалище.

Я хотела напомнить ей, что он также не спал ни с кем до меня, но это бы означало, что я хочу, чтобы он ревновал меня, а это не так.

– Почему ты думаешь, что это была её вина? – спросила я.

Это заставило её замереть на секунду.

– Он был влюблен в эту девушку. Ты была в его офисе?

Я покачала головой.

– На пустых полках раньше стояло несколько рамок с её фотографиями. Все знали, как сильно он пытался делать свою работу и любить её так, как он считал, она заслуживала. Теперь никто не говорит об этом, не потому, что он сделал что–то ужасное, а потому что она разбила ему сердце, и никто не хочет делать его еще более несчастным, чем он уже есть.

Я проигнорировала её.

– Я – специалист по анализу разведывательных данных, Вэл. У меня в характере заложено соединять вместе кусочки информации и строить теории.

Она сморщила нос.

– К чему ты это говоришь? Я пытаюсь доказать, что он не ревновал тебя к Сойеру.

– Я и не говорила этого никогда.

– Но ты хочешь, чтобы он ревновал.

Вэл была уверена, что была права, и это жутко раздражало.

– Я хочу знать, правда ли то, что я о нем думаю. Я хочу знать, пытается ли он меня подавить. Я хочу отодвинуть верхний слой и посмотреть, что скрывается под ним.

– Ничего, что тебе понравится.

– Посмотрим, – сказала я, проходя мимо неё, направляясь к двери.

Мэддокс остановился на полпути в перевернутом приседании и вздохнул.

– Ты шутишь.

– Нет, – сказала я, направляясь прямо в женскую раздевалку.

Он позволил его спине упасть плашмя против скамьи, на которой он сидел, его ноги согнулись, а ступни твердо разместились на полу.

– Ты хочешь, чтобы мы ненавидели друг друга? – сказал он, смотря в потолок, – Мне кажется, ты хочешь.

– Близко, – сказала я, протолкнувши качающуюся дверь.

После того, как я достала одежду для тренировок из моего маленького вещмешка, я натянула темно–синюю юбку–карандаш по бедрам и расстегнула голубую блузку, а потом сменила лифчик на спортивный бюстгальтер.

Комната выровнена шкафчиками и мотивирующими плакатами, не пахнущими плесенью или грязными кроссовками, как я ожидала. Отбеливатель и свежая краска доминировали над воздухом.

Мэддокс заканчивал приседания, в то время как я подошла к ближайшей беговой дорожке, мои Адидасы издавали хлюпающие звуки, когда каждая нога прижималась и поднималась от резинового пола. Я подошла к поясу тренажера и просунула нижнюю часть моей белой ФБР–футболки в застежку безопасности.

– Почему сейчас? – сказал он с другого конца зала, – Почему ты должна здесь находиться во время моего обеденного перерыва? Ты не можешь заниматься по утрам или вечерам?

– Ты видел этот зал до и после часа? Оборудование заполнено. Лучшее время, чтобы полноценно позаниматься, избегая потных тел – это твой обеденный перерыв, потому что никто не хочет приходить сюда, пока ты здесь.

– Потому что я не позволяю им.

– Собираешься попросить меня уйти? – спросила я, смотря на него, через плечо.

– Ты имеешь ввиду, сказать тебе уйти?

Я пожала плечами.

– Семантика.

Его глаза «лились» по моим обтягивающим леггинсам, а потом он покинул скамью, чтобы сделать двойные бары перед подъемом обех ног примерно к уровню груди. Пот стекал с его волос и весь его торс блестел.

Я сделала вид, что не заметила, как нажала на кнопку старта беговой дорожки. Ремень плавно переместился вперед, механизм вызвал знакомую дрожь под ногами. Разместив наушники в ушах, я использовала музыку, чтобы забыть о том, что Мэддокс, совершенное совершенство, сзади меня, увеличение скорости и наклонная поверхность беговой дорожки помогали тоже.

После нескольких кругов, я вытащила один наушник и позволила ему свиснуть по моему плечу. Я повернулась, чтобы посмотреть на стену зеркал слева от меня и сказала отражению Мэддокса.

– Между прочим, ты мне небезразличен.

– О, да? – сказал Мэддокс, пыхтя на заднем плане.

– Ты чертовски согласен со мной.

– Что, черт побери, это должно означать?

– Я не собираюсь позволить тебе сделать это.

– Ты действительно думаешь, что я пытаюсь расстроить тебя? – он казался довольным.

– А что, нет?

– Я уже говорил тебе – нет.

После короткой паузы, он стоял возле беговой дорожки, его рука опирается о ручку безопасности.

– Я знаю, я произвел негативное впечатление на тебя, Линди. Надо сказать, это было непреднамеренно. Но я мотивирован сделать агентов лучше.

– Это включает Сойера?

– У агента Сойера есть своя история в нашей команде, о которой ты ничего не знаешь.

– Просвети меня.

– Это не моя история, чтобы рассказывать.

– Что это? – я ухмыльнулась.

– Это не имеет значения.

– Ты не разрешаешь ему разговаривать со мной из–за чьей–то истории?

Мэддокс пожал плечами.

– Просто мне нравится стоять у него на пути.

– Твоя истерика в моем офисе, после того, как Агент Сойер ушел, была такой, будто ты стоишь у него на пути. Правильно.

Он покачал головой, а потом ушел. Я вставила наушник обратно в ухо, но Мэддокс опять появился возле меня.

– Почему я – придурок за то, что держу тебя подальше от такого мудака, как Сойер?

Я нажала на кнопку и беговая дорожка остановилась.

– Мне не нужна твоя защита, – пропыхтела я.

Мэддокс начал говорить, но потом ушел снова. На этот раз, он протолкнул дверь в мужскую раздевалку.

Через несколько минут я взлетела с беговой дорожки и протопала в мужскую раздевалку.

Одна рука Мэддокса была на раковине, а другая держала зубную щетку. Его волосы были мокрые и только полотенце прикрывало его.

Он сплюнул, прополоскал рот, а потом постучал зубной щеткой о раковину.

– Чем я могу тебе помочь?

Я сдвинулась с места.

– Возможно, ты можешь очаровать всё руководство, вплоть до директора, но ты мне небезразличен. Я никуда не собираюсь, поэтому ты можешь прекращать любую игру, в которую ты играешь.

Он кинул его щетку в раковину и пошел прямо на меня. Я пошагала назад, ускоряя шаг, как и он. Моя спина ударилась о стену, и я ахнула. Мэддокс ударил своими ладонями по обеим сторонам стены от меня, выше моей головы. Он был на расстоянии нескольких дюймов от моего лица, с его кожи всё еще стекала вода после недавнего душа.

– Я продвинул тебя до смотрителя, Агент Линди. Что тебя заставляет думать, что я хочу, чтобы ты ушла?