– Хорошо. Но…Томас?

– Да?

– Я никогда не смогу спокойно относиться к неразрешенным чувствам.

Он посмотрел на меня грустными глазами.

– Не говори этого. Прости. Я начал говорить об уходе на пенсию. Это слишком рано. Я шокировал тебя. Я понял.

– Я не смогу так. Между нами должен быть постоянный диалог.

– Я осознаю это.

Я посмотрела на него.

– Лиис… – Он сжал губы, останавливая себя от того, что он собирался сказать. Через несколько мгновений он снова заговорил, – Мы разберемся с этим. Просто давай пытаться это делать вместе.

Я кивнула, и затем он слегка улыбнулся перед тем, как закрыть дверь душевой.

– Томас? – сказала я.

Он снова открыл дверь, его лицо омрачилось раздражением.

– Просто…Я не хочу причинить тебе боль.

Его взгляд стал мягким. Он выглядел уязвленным.

– Ты не хочешь, чтоб тебе было больно.

– А кто этого хочет?

– Ты должна взвесить радость и риск.

Я кивнула, а затем ушла, чтоб он мог закончить мыться. Зелень и океан были видны даже из центра комнаты, и я пыталась не думать о моих переживаниях, нашем будущем и обо всем промежуточном.

Я упала на кровать и дважды подпрыгнула на ней. Меня выбивало из колеи быть с кем–то, у кого такая сильная защита. Томас вызвал меня на дуэль, придумав оправдание, чтобы сбежать, прежде чем я поняла что делала.

Раздался стук в дверь. Я гляделась вокруг, неуверенная говорили ли мы кому–то, в каком номере остановились. Я подкралась к двери и посмотрела в глазок. Моя кровь одновременно похолодела и закипела.

О. Боже. Мой.

Я не знала что еще делать, поэтому сняла дверную цепочку и с улыбкой распахнула дверь.

– Привет.

Камилла замешкалась. Ее темно–синее коктейльное платье без бретелек было пронизано тончайшей блестящей нитью. От малейшего ее перемещения, на ткань попадал свет, подчеркивая каждое ее движение. Я полагала, что она наденет более простую одежду, чтоб избежать нарушения гармонии одежды с татуировками насыщенных цветов у нее на руках, – Эм…все парни собираются в комнате Шепли и Америки. Они будут фотографироваться.

– Хорошо, – сказала я, медленно закрывая дверь, – Я скажу ему.

Камиль положила руку на дверь, не давая ей закрыться. Я бросила на нее быстрый взгляд, и она сразу же отдернула руку, прижимая ее к себе. Исходя из того, что ее руки и даже костяшки пальцев покрыты татуировками, и учитывая тот факт, что она работала в баре, у меня создалось впечатление, что испепеляющий взгляд не окажет на нее какого–либо воздействия. Камилла была на целую голову выше меня, так что ей не было смысла вести себя устрашающе.

– Черт, извини, – сказала она, – Я просто…

Она что–то знает.

– Ты пришла, чтоб увидеть его? – спросила я.

– Нет! То есть, да, но не в этом дело, – Она покачала головой, и кончики ее подстриженных прядей затряслись так, будто бы они тоже нервничали, – Он здесь?

– Он в душе.

– О, – она прикусила свою губу и смотрела куда угодно, но только не на меня.

– Не могла бы ты прийти позже?

– Я живу…в другом здании, на противоположной стороне комплекса.

Минуту я смотрела на нее в недоумение. Неохотно, я сделал последнее предложение, которое я когда–либо хотела бы делать.

– Не хочешь войти?

Она застенчиво улыбнулась.

– Если ты не возражаешь. Не хочу навязываться.

Я открыла дверь шире, и она вошла. Она села на то же самое место на кровати, где только что сидела я, и у меня в груди разгорелся огонь. Я ненавидела то, что она могла забраться ко мне под кожу, даже не пытаясь сделать этого.

Вода в душе выключилась, и практически сразу открылась дверь ванной.

Пар клубился перед Томасом, который был обернут только в белое полотенце, сидящее низко на его талии.

– Детка, ты не видела мою… – Сначала он увидел Камиллу, а затем его глаза нашли меня, – …бритву?

Я кивнула. Шок и неловкость, отразившиеся на его лице, когда он увидел Камиль, принесли мне чуточку удовлетворения, так же как и то, что она услышала его ласковое обращение ко мне. В то же время, я почувствовала себя глупо из–за того, что вела себя как девочка–подросток.

– Ты положил ее во внутренний карман своего чемодана сегодня утром, – Я сделала несколько шагов к его чемодану и порылась в нем.

– Ты не могла бы так же принести мне футболку и шорты? – спросил он.

Он закрыл дверь, и как только я нашла все вещи, я присоединилась к Томасу в ванной.

Томас забрал у меня рубашку, шорты и бритву, а потом наклонился ко мне.

– Что она здесь делает? – тихо прошипел он.

Я пожала плечами.

Он посмотрел на стену, в том направлении, где сидела Камиль.

– Она ничего не сказала?

– Она сказала, что ребята готовятся в комнате Шепли, а потом вас будут фотографировать.

– Хорошо…но почему она все еще здесь?

Отвращение на его лице принесло мне еще большее удовлетворение.

– Она не сказала. Она просто захотела войти.

Томас кивнул, а затем наклонился, чтоб поцеловать меня в щеку.

– Скажи ей, что я выйду через минуту.

Я повернулась и схватилась за дверную ручку, но затем Томас развернул меня, схватил за щеки и обрушил свои губы на мои.

Когда он отпустил меня, я была неподвижна и сбита с толку.

– Что это было? – спросила я.

Он фыркнул.

– Я не знаю, что она собирается сказать. Я просто не хочу, чтоб ты расстраивалась.

– Почему бы вам не выйти на улицу? – предложила я.

Он покачал головой.

– Она знала, что мы живем в одном номере. Если она хочет поговорить со мной, то она может говорить при тебе. Просто…прекрати волноваться. Ты выглядишь испугано.

Он скинул полотенце и натянул свою футболку через голову.

Я вернулась в комнату.

– Он выйдет через минуту.

Камиль кивнула.

Я села на стул в углу и потянусь за ближайшим журналом.

– Милая комната, – сказала Камиль.

Я осмотрелась вокруг.

– Да, так и есть.

– Они говорили тебе, что они доставили смокинги? Его должен висеть в шкафу.

– Я скажу ему.

Когда Томас вышел из ванной комнаты, Камиль сразу встала.

– Привет, – сказал он.

Она улыбнулась.

– Привет. Э…ребята в комнате Шепа.

– Я слышал, – просто сказал Томас.

– А твой смокинг в шкафу.

– Спасибо.

– Я эм…надеялась, мы сможем поговорить минутку, – сказала она.

– О чем? – спросил он.

– О прошлом вечере…и о других вещах. Она выглядела так же ошарашено, как и он.

– Мы говорили об этом вчера вечером. У тебя еще есть что сказать? – спросил Томас.

– Можем ли мы… – Она жестом показала на зал.

– Думаю, по отношению к Лиис будет более уважительно, если мы никуда не уйдем.

Камиль глянула на меня, вздохнула, а затем кивнула, ковыряя свой глянцевый черный лак на ногтях.

– Ты выглядишь действительно счастливым, – сказала она, глядя вниз, – Твои братья хотят, чтоб ты бывал дома, Ти–Джей. – Когда Томас не ответил, она подняла на него взгляд, – Я не хочу неловких ситуаций. Я не хочу, чтоб ты не приезжал. Поэтому, я надеялась… раз ты выглядишь таким счастливым…что ты подумаешь над тем, чтоб почаще приезжать. Эбби, Лиис, Фэлин и мне нужно быть единым фронтом, – Она нервно захихикала, – Вы, парни Мэддокс, многое перенесли, и я просто… хочу продолжать жить мирно.

– Хорошо, – сказал Томас.

Лицо Камиль стало ярко красным, и я мысленно отругала себя за сочувствие, которое я к ней ощущала.

– Ты изменился, Ти–Джей. Это видит каждый.

Томас начал говорить, но она оборвала его.

– Нет, я рада. Мы все рады. Ты стал мужчиной, которым ты должен был быть, и я не думаю, что ты смог бы это сделать, если бы был со мной.

– К чему ты клонишь, Камиль? – спросил Томас.

Камилла вздрогнула.

– Я знаю, что Лиис не работает в университете, – Она выставила руку, когда мой рот открылся.