Какой бы ни была причина, это сводило с ума нас обоих. Я словно стала двумя разными людьми: послушная и вежливая с Паркером и раздраженная и сердитая с Трэвисом. Вся школа наблюдала, как он изменился, из просто непредсказуемого стал совершенно непостоянным.

Я быстро оделась, чтобы вместе с Америкой поехать в город, оставив в квартире Шепли и Трэвиса. Подруга с хихиканьем рассказала о своем сексо-марафоне с Шепли, а я слушала и вежливо кивала, когда нужно. Я совсем не могла сосредоточиться, глядя на бликующие бриллианты. Они напоминали о выборе, перед которым я внезапно оказалась. Трэвис ждал ответа, а у меня его не было.

— Так, Эбби!.. Что происходит? Ты какая-то тихая.

— С Трэвисом… полная неразбериха.

— Почему? — спросила Америка.

Солнечные очки слегка приподнялись, когда она наморщила носик.

— Он спросил меня, что мы будем делать.

— И что? Ты с Паркером или как?

— Мне он нравится, но прошла всего неделя. У нас все несерьезно.

— Ты влюблена в Трэвиса?

— Сама не понимаю, что испытываю к нему. — Я покачала головой. — Мерик, я не представляю нас вместе. Он для меня отрицательный персонаж.

— Никто из вас не решится признаться первым, в этом вся проблема. Вы оба слишком боитесь того, что может случиться. Из кожи вон лезете, лишь бы этого не произошло. Я точно знаю, скажи ты Трэвису прямо в глаза, что хочешь его, он больше никогда не взглянет на другую женщину.

— Точно знаешь?

— Ага. Разве ты забыла про мое чутье?

Я ненадолго задумалась. Трэвис разговаривал обо мне с Шепли, но тот не стал бы рассказывать все Америке, провоцируя наши отношения. Ведь та все выболтала бы мне. Вывод один: Америка подслушала их разговор. Я хотела расспросить, о чем шла речь, но передумала.

— Финал с разбитым сердцем неминуем. — Я опять покачала головой. — Сомневаюсь, что Трэвис может быть верным.

— Он вообще не был способен на какие-то отношения, а теперь вы с ним шокировали весь «Истерн».

Я провела пальцем по браслету и вздохнула.

— Даже не знаю. Мне нравится все так, как есть сейчас. Мы можем быть просто друзьями.

Америка покачала головой.

— Вы совсем не друзья. — Она вздохнула. — Ты ведь понимаешь? Все, хватит об этом. Идем в парикмахерскую и к визажисту. Я куплю тебе на день рождения новый наряд.

— Вот это мне сейчас просто необходимо, — кивнула я.

После многих часов маникюра, педикюра, укладки волос и депиляции я наконец обулась в блестящие желтые туфли на высоком каблуке и натянула новое платье серого цвета.

— Вот теперь передо мной Эбби, которую я знаю и люблю! — Америка засмеялась, с восторгом глядя на мой наряд. — Ты просто обязана одеться так завтра на вечеринку.

— Разве не в этом был твой план? — слегка усмехнулась я.

В сумочке завибрировал телефон.

— Алло? — отозвалась я.

— Пора ужинать! Где вас черти носят? — спросил Трэвис.

— Мы решили себя немного побаловать. Вы с Шепом питались же как-то до нас. Уверена, вы справитесь.

— Абсолютно верно, мы, вообще-то, о вас беспокоимся.

Я посмотрела на Америку и улыбнулась.

— У нас все отлично.

— Скажи ему, что я скоро верну тебя, он и моргнуть не успеет. Мне только нужно заехать к Брэзилу и забрать конспекты для Шепа. Потом сразу домой.

— Слышал? — спросила я.

— Ага. Гулька, до встречи.

В молчании мы доехали до Брэзила. Подруга выключила зажигание и уставилась на дом. Я удивилась, что Шепли попросил Америку забрать конспекты, ведь их квартира всего в квартале отсюда.

— Мерик, что-то не так?

— Просто от этого типа у меня мурашки. Когда мы приезжали сюда с Шепом в прошлый раз, Брэзил ужасно заигрывал со мной.

— Что ж, тогда я составлю тебе компанию. Пусть только попробует подмигнуть, я выколю ему глаза своими новыми шпильками. Идет?

Америка улыбнулась и обняла меня.

— Спасибо, Эбби!

Когда мы обошли дом, Америка глубоко вздохнула и постучалась в дверь. Мы подождали, но никто не открыл.

— Может, его нет дома? — спросила я.

— Он здесь, — с легким раздражением ответила подруга.

Америка с силой постучала в дверь кулаком, и та распахнулась.

— С днем рождения! — закричала целая толпа народа.

Весь потолок был покрыт розовыми и черными гелиевыми шарами, длинные серебристые ленточки падали на лица гостей. Толпа расступилась, и ко мне, сияя улыбкой, подошел Трэвис. Он нежно прикоснулся к моим щекам и поцеловал в лоб.

— С днем рождения, Голубка.

— Но он только завтра, — пролепетала я, ошарашенно оглядываясь по сторонам и всем улыбаясь.

Трэвис пожал плечами.

— Поскольку тебе все разболтали, нам пришлось внести в план кое-какие изменения. Сюрприз удался?

— Еще как, — подтвердила я, когда подошел Финч и обнял меня.

— С днем рождения, крошка! — Он поцеловал меня в губы.

Америка толкнула меня в бок.

— Еще повезло, что я взяла тебя в город, иначе ты здесь выглядела бы чучелом!

— Ты великолепна, — похвалил Трэвис, осматривая мой наряд.

Брэзил обнял меня, прижимаясь щекой.

— А как тебе коронная фраза Америки: «От Брэзила у меня мурашки». Ведь это только для того, чтобы заманить тебя сюда.

Я взглянула на Америку, и подруга засмеялась.

— Главное в том, что это сработало.

Когда все по очереди обняли меня и пожелали счастливого дня рождения, я наклонилась к Америке.

— А где Паркер?

— Придет позже, — шепнула она. — До самого обеда Шепли не мог дозвониться ему.

Брэзил добавил громкости в колонках, и все закричали.

— Идем со мной, Эбби! — Брэзил повел меня на кухню.

На стойке бара он выставил целый ряд стопок текилы.

— Поздравление с днем рождения от футбольной команды, малышка! — улыбнулся он, разливая текилу «Патрон» по стопкам. — Вот так мы отмечаем эти праздники. Раз тебе исполняется девятнадцать, то столько же и стопок. Ты можешь выпить или поделиться ими, но чем больше выпьешь, тем больше получишь вот этого. — Он пошуршал горстью двадцатидолларовых купюр.

— Боже! — завизжала я.

— Давай, Гулька, выпей их! — сказал Трэвис.

Я с подозрением глянула на Брэзила.

— Значит, я получу двадцатку за каждую выпитую стопку?

— Так точно, слабачка. Учитывая твой вес, ты заработаешь к концу вечера баксов шестьдесят.

— Брэзил, не торопись с выводами. — Я взяла первую стопку, поднесла к губам, мигом опустошила и переложила в другую руку.

— Вот черт! — воскликнул Трэвис.

— Брэзил, это пустая трата денег, — сказала я, вытирая губы. — Надо пить не «Патрон», а «Куэрво».

Самодовольная улыбка исчезла с лица Брэзила. Он покачал головой и пожал плечами.

— Тогда принимайся за дело. В твоем распоряжении бумажники двенадцати футболистов, и парни сомневаются, что ты сможешь прикончить хотя бы десяток рюмок.

Я прищурилась.

— Удваиваем ставки. Я говорю, что выпью пятнадцать.

— Сорок баксов за рюмку? — неуверенно спросил Брэзил.

— Испугался? — поинтересовалась я.

— Нет, черт побери! Я дам по двадцатке за каждую стопку, а когда ты доберешься до пятнадцатой, удвою общую сумму.

— Вот как празднуют дни рождения в Канзасе, — сказала я, опустошая еще одну рюмку.

Через час и еще три стопки я танцевала в гостиной с Трэвисом. Играла рок-баллада; двигаясь в такт музыке, Трэвис шевелил губами и повторял слова песни. В конце первого припева он наклонил меня, а я забросила руки назад. Парень снова поднял меня, и я ахнула.

— Только не делай так, когда я перейду к двузначному числу стопок. — Я захихикала.

— Не помню, я уже говорил, что ты потрясающе выглядишь сегодня?

Я покачала головой, обняла Трэвиса и уткнулась лицом ему в плечо. Он крепко прижал меня к себе и зарылся в моей шее. Я совершенно позабыла о всяких решениях, браслетах и раздвоении личности. Я находилась там, где и хотела.

Когда музыка стала более ритмичной, отворилась дверь.

— Паркер! — Я подбежала к нему и обняла. — Ты все-таки пришел!