Я была уверена — охрана жилого комплекса не будет разбираться. Свалить все на меня у них не хватит наглости, значит спишут на случайный скачок напряжения. Но если б я верила в случайности — работала бы поварихой в родной Мухосранке. Поэтому я решила разобраться еще в одном совпадении.

Миновав три поста, и трехметровые кованые ворота с двуглавыми орлами, я загнала машинку на гравийную стоянку перед особняком, и пошла разыскивать хозяйку.

По своей колхозной привычке, жена депутата Государственной Думы Филимонова вставала с солнышком. Я прошла через перголу* и лабиринт из кустарника, с натыкаными хаотично античными статуями, и обнаружила Милку на лужайке. Она занималась любимым делом — гоняла прислугу. Небрежно задрапированная в шелковый халат от сладкой парочки* и пушистые тапки, она была похожа на современную реинкарнацию Салтычихи. В иные времена Милка с удовольствием порола бы прислугу где-нибудь на конюшне, но учитывая современные нравы, заменяла физические унижения моральными.

(* Пергола — навес или ряд арок, увитых зеленью)

(* Сладкая парочка — D&G, Дольче и Габбана)

— Как вы сыплете, идиотки! Разбрасывать надо, овцы безголовые!

— Бог в помощь!

— О, принесло сучку спозаранку, — обрадовалась мне Милка.

— Кто ходит в гости по утрам…

— Тот к обеду уже в хлам! Будешь? — Милка кивнула на раннюю мартиньку у себя в руке. То ли лечилась со вчерашнего, то ли уже разогревалась.

— Не, кофе буду.

— ЗОЖ-ница херова, — мы обнялись и расцеловались в щечки.

С полянки открывался вид на птичник. Сразу четыре пейзанки в красочных фартучках и косынках кормили кучу павлинов, фазанов и какой-то еще пернатой дряни.

— Нахера они тебе?

— Яичницу жру!

— И как?

— Как обычная, но в сто раз дороже, — гоготнула Милка.

Нам накрыли в оранжерее. Милка выращивала тут бананы, манго и другие экзоты. Не сама конечно, на это были садовники. Служанка в кружевном чепчике, с зареванными глазами таскала на стол разные блюдечки и мисочки.

— Как они тебя терпят?

— Эти криворукие курицы? Да они одного боятся, что я их нахер уволю. Очередь желающих — отсюда и до Ленинградки. Воспитывая прислугу мы трудимся ради наших детей.

Милкиных детей я не видела ни разу. Сын учился в Британии, дочка в Швейцарии. Чтобы догнать прислугу до тамошнего уровня — Милке еще пахать и пахать.

— Попробуй варенье, — Милка протянула мне блюдце с золотистыми шариками в сиропе прозрачном сиропе.

— Что это?

— Кумкваты.

— Ты сама что ли закрывала? — просекла я причину ее гордости.

— А то!

— Капец! Одичаешь тут совсем.

— А хули еще делать? Ты вот даже на фитнесс забила. Кинула подругу, сучка.

Момент показался мне удачным.

— Милка, а откуда ты про ВР узнала?

— Чё?

— Помнишь в фитзале? Это ты задвинула про ВР. Какая это клевая штука, и все дела. А сама ты откуда это знаешь? Сама что ли бегаешь там?

— Делать мне нехера.

— Так откуда?

Милка надула губищи и осуждающе тыкнула в мою сторону пальцем:

— А ты вообще дрянь! И тихушница.

— Я?!

— Ты! Мы с Таткой такой офигенный подарок тебе на днюху придумали. Фил твой по полгода дома не бывает. А тебя одну никуда не пускает, козел ревнивый!

— Слышь, подруга!

— Да хороший он, хороший, — заржала Милка, — не обижаю я твоего Фила. Тебя жалко. Сидишь в своей клетушке одна.

Мои двести сорок квадратов в Центре трудно было назвать клетушкой. Но Милка с ее тремя гектарами- смогла.

— Ну и чё?

— Так я говорю, Татка в Майями такую штуку увидела. Отчаянные домохозяйки*, бля, теперь по виртуальным лесам с голыми жопами гоняют. Племена создают, и пиздятся квартал на квартал.

(*Отчаянные домохозяйки — американский сериал. Его героини стали образцом "преуспевающих женщин из элитного района".)

— Ну спасибо!

— А чё, весело же.

Мой ДР был через месяц. Объяснение дохлое, но это для меня, а не для Милки. Та обожала праздники, и могла готовиться даже за полгода.

— Вы мне сьют подарить хотели?

— Доперло?!

— А слили тогда зачем?

— А чтоб ты больше захотела! А то я тебя не знаю, сучка. Ты аж жопой заерзала, когда услышала. Кто ж знал, что ты тут же ломанешься его покупать.

Ну да, кто же знал? Через день после знакомства Тата прозвала меня "реактивной белкой". Скучая в Эмиратах я подрывалась на любой кипеш, и ее тянула с собой. Палить идею за полтора месяца до днюхи? Только не со мной.

— А в клубе? — спросила я наудачу.

— Это Татка придумала.

— Что?

— Кокса тебе в бокал сыпнуть.

— Да вы охуели обе?!

— Зато про костюм узнали! Тихушница! Купила и язык в жопу.

Я в игре потому, что так захотела Тата. С самого начала, с первого дня. Она не просто уверена в победе. Она расставила эту ловушку для меня.

— Ну хорошь дуться, хочешь сыром тебя угощу? — Милка примирительно пхнула меня в плечо.

— Козий?

— А то, — Милка знала мою слабость.

Крошащийся кубик ударил в нос запахом мужских носков, которые спрели на ногах у хозяина. Я забросила его в рот и закатила глаза от наслаждения.

— Французский?

— Неа. Сосед делает.

— Аграрий что ли?

— Журналист международник. Привез семью французов. Они коз развели и сыр клепают. Импортозамещение, бля.

— Вы тут реально дичаете, — офигела я. — Ты хоть в столицу выбирайся.

— Послезавтра на вручалово. Тебе кстати тоже.

Я поморщилась. Мы с Милкой входили в состав правления нескольких благотворительных фондов. Мужья отстегивали туда деньги, а мы торговали лицами. Социальная ответственность, все дела. "Вручалово", — это раздача каких-нибудь премий с пафосом и фуршетом. Еще один вечер впустую. А времени и так в обрез.

— Тогда до встречи, побегу, дела. Муа-муа!

— Ага, — расстроилась Милка. — На фитнесс приходи, а то жопа отрастет.

Я от порога показала ей сердечко пальцами, и зашагала к машине. Если поспешить, можно успеть домой до обеденных пробок.

Но спокойно доехать мне не дали. Айфон в сумочке на переднем сиденье замурлыкал: "С чего начинается Родина*". Этой мелодией я дразнила Виталия еще на Лазурке. Ему тогда очень польстило.

(* С чего начинается Родина — песня из кинофильма "Шит и Меч" о советских разведчиках. Фильм вышел к 50-летнему юбилею Службы внешней разведки КГБ СССР.)

Я рылась в сумке, разыскивая телефон, а когда выпрямилась — прямо мне в лоб, по встречке отчаянно гудя летел лексус.

(* Blowin' Smoke — буквально "Дуем дым". В переносном смысле "делаем фигню". Песня американской кантри-исполнительницы Кейси Масгрейв

Там есть такие слова:

В суете между ланчем и обедом

Келли прыгнула в отходящий автобус на Вегас.

Мы все здесь говорим ерунду, делаем ставки.

Не вынимая изо рта сигарет.

Она всегда считала, что достойна большего, чем быть официанткой.

Да, все мы говорим, что однажды убежим,

Лишь придет наш корабль, мы тут же уплывем…

Но сейчас мы только выдыхаем дым,

Хей-е,

Слева, по своей полосе — большегруз. Неведомо как пролез через арку*. Торопится, чтобы проскочить недружелюбную трасу. Справа, по моей — лексус. Пыжится обогнать, но фура длинная, а дальнобой не пропускает. Лексус подозрительно рыскает носом. Хер его знает, кто там за рулем, под утро, да из столицы. В трубочку здесь дуть не заставляют — борзый гаец может разом погон лишиться. Так что встречная тачка — куда опасней предсказуемого большегруза.

(*Арка — арка-ограничитель на въезде на Рублево-Успенское шоссе со стороны Москвы. Служит для того, чтобы отсекать грузовики, междугородние автобусы и прочий "нежелательный" на этой дороге транспорт.)