Сотрудники даже привстают со стульев, во все глаза разглядывая нахалку, которая отправила их босса чуть ли не в нокаут, а ведёт себя как победительница.

Выдерживаю все любопытные взгляды. Смотрите, смотрите! Кланяться ни перед кем не буду! Через полчаса я распрощаюсь с этим заведением навсегда. Не было у меня хорошей работы, и такая тоже не нужна!

Распахиваю дверь без стука, Вениамин удивленно поворачивается. Я улыбаюсь во весь рот, демонстрируя своё главное оружие — ямочки. Они меняют мое лицо. Делают его из простого и обычного очень милым, даже мимишным. Не зря в университете у меня было прозвище «Мимими».

— Простите, не подскажите, где главный офис?

Шеф рекламного отдела медлит с ответом, видимо, сражённый моей наглостью, а потом улыбается, и я вижу, как загораются его глаза

— Если вы ищете кабинет босса, поднимитесь на седьмой этаж. Или вас проводить?

— Спасибо. Справлюсь сама.

Решительно закрываю дверь и иду обратно к лифту по-прежнему под пристальными взглядами несостоявшихся коллег. Административный офис узнаю сразу, как только распахивается двери лифта. Здесь нет помещения, разделённого на ячейки. Квадратный холл украшают солидные двери кабинетов, в двух стенах есть боковые коридоры, которые разбегаются в стороны.

В центре холла — ресепшн, где две девушки занимаются посетителями. Одни ждут очереди на мягких кожаных диванах, другие заполняют бланки. Но ни суматохи, ни громких разговоров здесь нет. Царит покой и тишина, как и положено быть в цивилизованном обществе.

Моя решительность сдувается, как мыльный пузырь. Среди этих людей в строгих деловых костюмах чувствую себя песчинкой, случайно занесённой ветром в чужой мир.

— Простите, как мне пройти к директору компании? — обращаюсь к секретарям.

— Евгения Михайловна, прошу!

Неизвестно откуда появляется Мария Игоревна, которую я уже знаю, и ведёт меня к массивной двери. Она входит без стука, делает шаг вбок, пропуская меня.

— Пришла? — доносится голос босса, хотя самого я не вижу.

— Да, — коротко отвечает секретарша.

— Отлично!

Мажор появляется в кабинете, выходит из соседней комнаты. Он переоделся в обычные джинсы и чёрную футболку, которая рельефно выделяет его накачанные мышцы. Мария Игоревна закрывает дверь, я стою, чувствуя, как начинают дрожать колени. Хотя намерена распрощаться с этой компанией и убраться восвояси, предстоящий разговор пугает неизвестностью.

— Чтобы меня уволить, вам не нужно напрягаться, — бросаюсь первой в атаку. — Я ещё и договор не подписала.

—Мисс Заноза, ты все не успокоишься? — усмехается мажор и садится за стол, трогая немного припухший нос. — А за это кто отвечать будет?

— Я все сказала! Могу оплатить визит к врачу. И прекратите меня называть разными мисс!

Гордо фыркаю, иду к двери, уже берусь за ручку, как следующие слова приковывают меня к полу.

— Женя, не ершись. Давай поговорим… о прошлом.

Разворачиваюсь. Смотрю на босса, но на его лице уже нет улыбки, а серые глаза потемнели, приобрели свинцовый оттенок. Сейчас передо мной не капризный мажор, а серьезный молодой человек, сумевший с нуля поднять и поставить на ноги огромную компанию.

— О каком прошлом? — голос дрожью выдаёт мое состояние.

— О том самом, пятилетней давности. Смотри.

Он выходит из-за стола и резко поднимает край футболки. Я вижу два белых шрама: один маленький, почти невидимый, а второй длинный, извилистый, широкий, протянулся почти по всему животу.

Нервно сглатываю, отступаю, натыкаюсь на кресло и падаю в него, как подкошенная. Сразу вспоминаю, как сверкнул нож в руке Карлика, а потом исчез в складках чёрного пальто.

— Значит, это все-таки ты, — шепчу деревянными губами.

Слова вылетают с трудом, дыхание становится свистящим и поверхностным. Нащупываю в кармане баллончик и брызгаю в рот лекарство. Несколько секунд не двигаюсь, и наконец вдыхаю полной грудью. На глазах появляются слёзы.

— У тебя астма?

Босс опускает футболку и тоже садится, его взгляд сверлит меня, не даёт сосредоточиться на разговоре.

— Н-нет, панические атаки.

— Давно?

— Пять лет. После того случая начались.

— Ясно. Тебе тоже несладко пришлось. Потому и не работала по специальности?

— Д-да. Не могу в большом коллективе, где много…

Замолкаю. Нужно ли откровенничать с незнакомым человеком? Конечно, он меня спас, я ему безмерно благодарна, но…

— Договаривай. Много кого?

— Мужчин.

Босс округляет удивления глаза, я краснею и машинально раскатываю рукава блузки. Чувствую себя полной дурой, заявившись в этот кабинет с претензиями.

— Покажи, покажи…

Мажор вскакивает и хватает меня за запястье. Я выдергиваю руку и прячу за спину.

— Не прикасайтесь ко мне, если не хотите вызывать скорую помощь.

— Настолько все серьезно?

— Да. Малейшая для меня опасность, и организм реагирует дыхательным приступом.

— А тату зачем выбила?

— Заметила ее у тебя на шее, когда ты прижимал меня к стене. Вот и сделала себе такое же, чтобы напоминало об осторожности. Как ты вообще меня узнал?

Мажор вскакивает и начинает мерить шагами кабинет. Длинные ноги мелькают перед глазами, и я невольно слежу за ними взглядом. Все сомнения подтвердились: передо мной человек, спасший меня в ту снежную ночь. О нем я помнила бессонными ночами, его высматривала в толпе людей.

А что теперь?

— Случайно, — босс смотрит на меня с улыбкой. — Сначала заметил несоответствие разреза твоих глаз и формы скул светлым волосам и вспомнил, что когда-то уже видел такое же. Начал размышлять, перебирать варианты.

— У меня родители из Сибири. Видимо, где-то в роду есть примесь бурятской крови, потому и глаза такие, — краснею я. — А что потом?

— Потом разглядел тату и заинтересовался. Не бывает таких совпадений, чтобы в одном кабинете встретилось три человека с одинаковым рисунком. Окончательно убедился, что это ты, на сцене, когда обнял.

— Придумываешь! Ты держал меня на руках десять минут пять лет назад. Неужели запомнил?

— Не знаю. Просто как только прижал к себе, сразу понял, что это ты. Кстати, на сцене у тебя приступа не было.

— Я тоже это заметила. Сама не понимаю, почему.

— Ответ простой: я тот мужчина, которому ты доверяешь на уровне подсознания. Хочешь, проверим?

Не дожидаясь ответа, он хватает меня за руку, выдёргивает из кресла. Я снова падаю к нему на грудь, и прошлое накрывает с головой…

Перед визитом Жени невольно волнуюсь. Стою перед зеркалом в комнате, примыкающей к кабинету, и разглядываю свой нос. В принципе ничего страшного не произошло. Рядовая ситуация, которую коллектив поймёт правильно: не зря мы тщательно выбираем новые кадры, случайные люди отсеиваются, а преданные делу и команде остаются.

Прижимаю к переносице лёд, завёрнутый в салфетки, а самому не терпится выйти в холл и подождать. Чем-то зацепила меня эта девушка ещё тогда, в магазине. Несмотря на переживания за Ирен, раненую во время моей оплошности на дороге, я все же заметил необычную красоту продавщицы.

Наверняка и другие покупатели обращали на девушку внимание. И совсем не случайно насильник оказался в магазине. А вот почему в том же месте появилась банда Карлика, нужно выяснить.

Выбрасываю намокшие растаявшим льдом салфетки в мусорную корзину, промокаю лицо и слышу, как открывается дверь. Сердце екает, волна адреналина поступает в кровь. Сейчас, через несколько минут я наконец-то узнаю, что на самом деле случилось в тот снежный ветер.

Но разговаривать Женя не настроена. Она ершится, надувает капризные губы и ведёт себя так, словно это я заехал ей по носу. Все ясно! Девушка решила, что я ее уволю, потому и не церемонится, выплескивает эмоции на того, кого видит виновником своих проблем.

Переговоры проваливаются, беседы не получается, и тогда я прибегаю к крайней мере: иду ва-банк. Просто задираю футболку и показываю ей свой живот. Реакцию получаю неожиданную. Женя вдруг бледнеет, падает в кресло и начинает задыхаться.