Паника ударила в голову. Я вскочила, как ядовитую змею отбросила чашку, попав в следователя, и схватилась за шею. Попыталась втянуть ноздрями воздух — не получилось. Распахнула рот — ни звука не вылетело наружу.

«Умираю? Господи! Я умираю! Помогите!» — звенел в голове крик, но никто его не слышал.

Как безумная заметалась по кабинету, опрокинула стул, упала и стала рвать на блузке пуговицы, чтобы освободить горло…

Это был первый приступ паники.

А теперь они сопровождают меня по жизни, повторяясь с завидной регулярностью, как только ко мне проявляет интерес мужчина, или мое тело чувствует другую опасность. Я научилась с приступами бороться, но полностью избавиться от них не могу.

Единственный выход — держаться подальше от скопления людей, в чем я и преуспеваю последние пять лет. Степана я спасла, он получил шесть лет тюрьмы, но в дом тетки не вернулась. Первое время искала своего спасителя, но из той больницы, куда его доставила скорая помощь, его забрали родные. В столе справок строгая медсестра отказалась выдать информацию тощей девчонке болезненного вида.

– Плюнь ты на эти поиски, Женька! – успокоила меня Маша. – Значит, небеса не хотят, чтобы вы встретились.

– А вдруг он…

– А вот об этом думать не надо! – категорично заявила Лина. – И вообще, девчонки, у меня через неделю свадьба. Я вас приглашаю! – она обняла нас за талии и закружилась. – Интересненько, кто из вас поймает букет невесты?

Букет невесты достался совершенно другой девушке…

Много времени утекло с той проклятой ночи, но последствия не дают жить полноценно. А главное, я, настороженная, пугливая, сама не верю в себя и свои возможности, ношу в каждом кармане баллончик с лекарством и сижу сутками у монитора, контролируя рекламные посты и создавая новые кабинеты.

Живу с постоянным страхом в душе. Так и чудится, что неприятности поджидают за каждым углом, а любой мужчина, встретившийся на пути, станет причиной очередного приступа.

Вот так и получилось, что я не могла решиться изменить свою жизнь. И это делают за меня подруги, тайком рассылая мое портфолио в богатые фирмы.

Узнав об этом, я кричу и возмущаюсь.

– Женька, ты пойми! — убеждает меня Лина. — В огромной компании нет тесного контакта с людьми и нет времени на глупости. Начальство далеко, ты будешь сидеть в своём закутке, генерировать и рисовать рекламные идеи, делать презентации.

Я киваю, соглашаясь с Линой.

– Да-да! — вторит ей Маша. — Пора тебе выйти уже из тени. А чтобы мужики обходили стороной, одевайся невзрачно, ходи в очках, никому не улыбайся, будь неразговорчивой букой. Хотя бы на то время, пока не привыкнешь. Кто его знает, вдруг и вылечишься от приступов. Как случайно начались, так и пройдут.

С сомнением смотрю на Машу: права ли она? Спасёт ли меня камуфляж?

– А вот этого не надо! – возмущается Лина. – Ты ее еще бабкой сделай.

Точно! Бабкой в двадцать шесть лет становиться рановато.

— Но… а если по-другому никак?

— Ты моего Глеба боишься? – хватает Линка меня за плечи и встряхивает.

– Н-нет. Не знаю, – прислушиваюсь к себе.

И правда, ни разу не случилось приступа в присутствии мужа подруги. Может потому, что он смотрел только на неё?

– А в городском транспорте на мужиков реагируешь?

– Кажется, нет. Хотя… я так редко теперь куда-то езжу.

– Вот видишь! Тебя пугают только те, кто пытается завязать с тобой шуры-муры. От мысли прямого контакта твоё подсознание приходит в ужас. Ох! – Линка задумывается. – Может, мне надо было психологом стать, а не рекламщиком? Чувствуешь, как я твою натуру по полочкам разложила?

Что ж, в чем-то она была права. Приступ паники вызывали далеко не все мужчины. Чаще они казались мне расплывчатыми силуэтами без лиц и тел. А ещё я почему-то реагировала на давление тетки и звонки мамы, поэтому старалась свести к минимуму контакты с ними. Думаю, подсознательно винила их за все случившееся со мной, и ничего не могла с этим поделать.

– Ты молодец! – улыбаюсь Лине, чтобы прекратить бессмысленный разговор.

Я как тот алкоголик: под влиянием со стороны не изменюсь, как бы ни просили и не плакали близкие люди. Только самостоятельно принятое решение может направить по нужному пути.

– Не дрейфь, Женька! Мы тебя поддержим. Когда-то же надо менять жизнь.

И я принимаю судьбу, хотя и с трепетом. Ещё не факт, что меня возьмут на работу. Может, за пять лет вынужденного безделья изменился мир, и мои знания и навыки устарели. Но судьбе было угодно, чтобы задумка подруг неожиданно удалась: сегодня пришло смс от компании «Голдинвест», и мое сердце забилось часто-часто.

Прочитав письмо, тут же звоню Лине.

– Привет, получилось! Пригласили на собеседование! – кричу во все горло, и меня переполняет восторг.

Сама не ожидала, что так обрадуюсь.

– Куда?

– В компанию «Голдинвест».

– Ни фига себе! Это надо отметить! – фыркает Линка.

– Вот когда примут на работу, обязательно отметим! – обещаю от всей широты души я.

– Давай ко мне. Собирать тебя будем.

Тут же радость сменилась неуверенностью и тревогой.

– А… кто дома?

– Не парься! Глеб на работе, а его мама в салоне весь день пропадает. Придёт поздно.

Лина не только москвичка, но и дочь преподавателей нашего университета. Ее жизнь в отличие от моей с рождения расписана по дням. Сразу после окончания вуза она вышла замуж за парня из своей среды, но не зазналась и до сих пор поддерживает связь со мной и Машей, хотя наши жизни успешными не назовёшь.

Мы долго выбираем наряд. Нужно, чтобы было простенько, но со вкусом, как говорила одна героиня в старом фильме. Лина настаивает на брючном костюме с двубортным жакетом цвета пыльной розы, а я смотрю только на строгую чёрную двойку с юбкой ниже колена.

– Приемную комиссию обаять надо, Женька, – кричит подружка. – А ты хочешь вырядиться, как монашка. Смотреть противно.

– Не смотри, – обижаюсь я. – Им мои знания нужны, а не сексуальность.

– Вот дура! Красивая баба всегда впереди идёт, попой покачивает, а мужики ей вслед смотрят и слюни пускают. А тебе и напрягаться не надо с твоей-то фигуркой и игривыми ямочками. Достаточно улыбнуться, и все кавалеры в обморок начнут падать и в штабеля сами складываться.

– Скажешь тоже! – смеюсь в ответ. – Я не баба, а специалист по рекламе. И потом, ты забыла о моей ситуации?

– Мать моя – женщина, а отец – мужчина! Что мне с тобой делать?

– Ничего. Помоги пройти собеседование.

Лина все же заставляет меня надеть брючный костюм. Он сидит идеально, я невольно любуюсь своим отражением. Подруга неожиданно дергает меня за волосы.

– Ты чего? – испуганно оборачиваюсь.

– Распусти хвост. А, тетеха! Пока ты сообразишь… я сама.

Она стягивает резинку, тяжелые локоны падают на плечи, и так легко становится голове, что хочется смеяться. Кажется, вернулась прошлая жизнь, где не было несчастья и приступов.

Лина делает шаг назад и смотрит на меня изучающим взглядом.

– Женька, ты очень красивая. Пора кавалера завести.

– Лин, – я расстегиваю жакет, очарование дня меркнет. Чёрный костюм – самое то, что просит моя душа. – Не поднимай эту тему, пожалуйста!

– Но также нельзя! Неужели не понимаешь! Ты словно заковала себя, на цепь посадила и для чего?

– Лина, я пойду?

Быстро переодеваюсь, хватаю сумочку и несусь к двери, но подружка обгоняет меня и становится впереди, раскинув руки.

– Не дури! Опять убегаешь от темы. Сколько можно о своём спасителе думать?

– Я не думаю, – отвожу глаза: не стану же я говорить подруге, что образ того парня постоянно живет в моей голове, ещё в психушку сдаст. – Его, наверное, уже и на свете нет. Сама видела, как они… ногами, потом ножом…

– Нет! Не рассказывай мне этот кошмар! – Лина закрывает ладонями уши. – Ничего не хочу слышать!